велики умом. И тогда они стоят внимания. Так и было в старину, а теперь этих вредных искателей, как собак, и, кроме ненужных страданий и вреда, от этого ничего не выходит. Что касается (Вы пишете) иностранного принца, в котором Вронский увидал в увеличенном виде свои же черты и сказал: «Неужто и я такая глупая говядина!» – то это со стороны Толстого гениальный взмах кисти, но со стороны Вронского просто ошибка, от тяжелого собственного настроения. И принц, и он сам – здоровые, крепкие, светские люди – и прекрасно. А что мы, кабинетные или вообще «штатские» люди, не таковы, нам же хуже. Кстати, скажите: который из двух героев романа «Анна Каренина» в случае религиозного переворота стал бы просто православным, ездил бы к от. Амвросию или даже стал бы примерным монахом? Конечно, Вронский, а не несносный этот Левин (такой же противный лично, как сам Лев Николаевич). Постарайтесь приехать…

Умру – тогда скажете: «Ах, зачем я его не послушал и к нему не съездил!»

Смотрите!.. Есть вещи, которые я только Вам могу передать. <…>

Впервые опубликовано в журнале: «Русский вестник». 1903, июнь. С. 428–432.

1 …Страхова статью… – Статья H. Н. Страхова «Толки об Л. Н. Толстом» в журнале «Вопросы философии и психологии» (1891, сентябрь). Сам Толстой читал эту статью еще весной, когда она не была пропущена цензурой для журнала «Русское обозрение». Он писал Страхову: «Вы понимаете, что мне неудобно говорить про нее, и не из ложной скромности говорю, а мне неприятно было читать про то преувеличенное значение, которое вы приписываете моей деятельности. Было бы несправедливо, если бы я сказал, что я сам в своих мыслях, неясных, неопределенных, вырывающихся без моего на то согласия, не поднимаю себя иногда на ту же высоту, но зато в своих мыслях я и спускаю себя часто, и всегда с удовольствием, на самую низкую низость; так что это уравновешивается на нечто очень среднее» (Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. М., 1953. Т. 65. С. 286).

2 …расплатиться с некоторыми старыми долгами… – Это были крошечные, в несколько десятков рублей, а один в немного сотен рублей (200–300), долги разным знакомым еще в Турции. Леонтьев постоянно этим тревожился: и не тем, что он должен деньги («честь моя не очищена»), а тем, что, быть может, эти деньги очень нужны и, во всяком случае, очень пригодились бы давшему их. (Примеч. В. В. Розанова. «Русский вестник». 1903, июнь. С. 426).

246. А. А. Александрову

22 октября 1891 г., Сергиев Посад

Дорогой Анатолий Александрович! Нельзя ли как-нибудь достать для меня подлинник ужасного реферата Вл<адимира> Серг<еевича> Соловьева1?! Читаю в «Моск<овских> Вед<омостях»> и глазам своим все не хочу верить! Неужели? Неужели? Так все прямо и дерзко – в России 90-х годов?! И ни у кого не найдется силы как следует ответить!2

Впервые опубликовано в кн.: Памяти К. Н. Леонтьева. СПб., 1911. С. 122.

1 …реферат Вл. Серг. Соловьева… – 19 октября 1891 г. в заседании Московского психологического общества Вл. С. Соловьев прочел реферат «Об упадке средневекового миросозерцания», в котором утверждал, что нравственно-социальный прогресс человечества стал возможен, главным образом, благодаря атеистам («Большинство людей, производящих и производивших этот прогресс, не признает себя христианами». Соловьев Вл. Собр. соч. Т. 1–10, СПб. Т. 6. С. 357).

«Против главных положений реферата Соловьева, уже на том же заседании, на котором читался самый реферат, были сделаны очень сильные и веские возражения. Так, известный нам философский писатель Астафьев против отождествления Соловьевым задачи христианства с нравственно-социальной задачей выставлял то, что задача и значение религии гораздо шире нравственно-социальной задачи. Другие оппоненты Соловьева (как, напр., кн. Цертелев, проф. Зверев) указывали ему на то, что нельзя отождествлять задачи государства и религии и подчинять первые вторым; они могут соприкасаться, но не сливаться <…>» («Вера и разум». 1902, № 16. С. 152–153).

2 21 октября 1891 г. в газете «Московские ведомости» появилось сразу три сообщения о реферате Вл. С. Соловьева (М. Афанасьева, А. Ф. Омирова и Ю. Николаева).

247. А. А. Александрову

23 октября 1891 г., Сергиев Посад

<…> Об реферате Соловьева не беспокойтесь больше. Вчера узнал, что он будет напечатан в «Вопросах философии и психологии».

Эта история меня сильно поразила и огорчила!..

Все мы (и я прежде всех!) бессильны, и нет у православия истинно хороших защитников. Юрий Николаевич1 (спаси его Господи!) бьется почти что один. Но и его возражения очень недостаточны.

Неужели же нет никаких надежд на долгое и глубокое возрождение Истины и Веры в несчастной (и подлой!) России нашей?.. Не знаю, что и подумать, и чрезвычайно скорблю!..

Возражать сам, по многим и важным причинам, не могу. Перетерлись, видно, «струны» мои от долготерпения – и без своевременной поддержки… Хочу поднять крылья – и не могу! Дух отошел! Но с самим Соловьевым я после этого ничего и общего не хочу иметь… Жду только прочесть реферат, чтобы написать это ему.

И ни от кого другого не жду такого возражения, какое нужно!

А нужно вот какую постановку – прямую:

1) Да, забота о личном спасении души есть трансцендентный эгоизм, но кто верит в Евангелие и Св. Троицу, тот и должен прежде всего об этом заботиться. Альтруизм же «приложится» сам собою.

2) Личный альтруизм может смягчить и сделать сносными самые суровые учреждения (мы глазами, а не по слухам, видали на крепостном праве при Николае Павловиче2), смягчить настолько, насколько нужно, ибо излишние смягчения массам не полезны, даже и с христианской точки зрения: усиливает гордость.

3) Правда, что неверующие люди сделали гораздо больше не для ощутимого благоденствия (это еще вопрос), а для уравнительного прогресса, чем верующие. Но тот, кто верует, поймет из этого не то, что хочет понять негодяй Соловьев, а то, что сам прогресс нехорош… и что до него, в сущности, христианству дела нет. Оно может только допускать его как неизбежность и в житейской практике мириться с ним, пока он (прогресс) не идет противу Церкви открыто. И только.

Прочтите это Юрию Николаевичу. Я уверен, что он согласится с этим, но уверен также, что так, «ребром», он не решится поставить вопрос печатно.

А то, что Александр II3, Ростовцев4, Милютин5, Самарин6 и др. не были «безбожниками» – это возражение в высшей степени невыгодное. Во-первых, в степени церковности этих деятелей позволительно сомневаться. Думаю, что большинство их было одинаково далеко и от «безверия», и от истинноцерковного христианства. Они были