из шляпы бумагу и развернул ее. И пояснил: вот, дескать, справка на коней.

— ¿Factura de donde?[390]

— De la Babicora.[391]

Однорукий повернул голову и сплюнул в уличную пыль, не отрывая глаз от Билли.

— La Babicora,[392] — сказал он.

— Sí.

— ¿Firmado por quién?[393]

— Firmado por el señor Quijada.[394]

Выражение лица однорукого не изменилось.

— Quijada по es alguacil,[395] — сказал он.

— Es gerente,[396] — сказал Билли.

Однорукий пожал плечами. Связанные вместе поводья набросил на рожок седла и протянул руку.

— Permítame,[397] — сказал он.

Билли бумагу сложил и спрятал в карман рубашки. И сказал, что они хотят, чтобы им вернули еще двух лошадей. Однорукий снова пожал плечами. Сказал, что помочь им он ничем не может. Не будет он помогать всяким мальчишкам-американцам.

— А нам и не нужна ваша помощь, — сказал Билли.

— ¿Cómo?[398]

Но Билли уже обогнул его справа и выехал на середину улицы.

— Стой там, Бойд, — сказал он.

Хефе повернулся к всаднику справа от себя. Велел ему взять лошадей под контроль.

— Te los encargo,[399] — сказал он.

— No toque esos caballos,[400] — сказал Билли.

— ¿Cómo? — сказал хефе. — ¿Cómo?

Тут из-за деревьев выехал Бойд.

— Стой там, — сказал Билли. — Делай, что велено.

Двое всадников подъехали к привязанным коням. Третий попытался преградить путь коню Бойда, но Бойд мимо него проскочил и тоже оказался посреди улицы.

— Не вылезай сюда! Назад! — крикнул ему Билли.

Обойденный Бойдом всадник развернул коня. Оглянулся на хефе. Ниньо начал вращать глазами и бить копытом. Взяв поводья своего коня в зубы, манко подскакал к нему ближе и начал было расстегивать клапан кобуры. Но от Ниньо — может быть, через его дикий взор и выпученный глаз — непрошеное какое-то предчувствие передалось и другим лошадям, участвовавшим в уличной потасовке, потому что и под хефе конь заподдавал задом и задергал головой. Билли сорвал с головы шляпу и, сжав коня шенкелями, подскочил к хефе и замахал ею перед глазами его коня, отчего конь хефе взвился на дыбы, присел на задние ноги и сделал два шага назад. Хефе цапнул рукой свой широченный, похожий на плоский гриб cabeza de silla,[401] но не успел толком ухватиться, как его конь снова попятился, чуть повернулся и вдруг завалился спиной на мостовую. Отчаянно передернув удилами, Билли стал разворачивать коня, который по ходу дела сперва наступил прямо на шляпу хефе, а заканчивая поворот, отшвырнул ее копытом через всю улицу. Краем глаза Билли видел, как Ниньо встает на дыбы, а на нем, вонзив каблуки коню в бока, тоже чуть не в рост подымается Бойд. Конь хефе забился, стал на колени, тотчас же вскочил и затрусил по улице прочь со свисающими поводьями и хлопающими по бокам пустыми стременами. Хефе лежал на мостовой. Его глаза метались из стороны в сторону, пытаясь уследить за злыми выкрутасами пляшущих вокруг лошадей. Бросил взгляд и на свою растоптанную шляпу.

Пистолет хефе лежал в пыли. Из его подчиненных двое пытались обратать и вывести коней из-под деревьев, те не давались, бились в своих легких недоуздках, дергали чумбуры, а третий спешился и кинулся на помощь упавшему. Четвертый обернулся, взглядом уперся в пистолет. Бойд соскочил с коня и, одновременно хлестнув его по голове поводьями, ногой отбросил пистолет на середину улицы. Ниньо попытался было снова сдать назад и даже оторвал уже мальчишку от земли, но тот смирил коня, успев перед самым носом подоспевшего всадника развернуться и, отрезая его от цели, ткнуть его коня двумя пальцами в ноздри, отчего конь стал пятиться и трясти головой. Бойд наклонился, поднял пистолет, сунул за пояс и, ухватясь за гриву, подтянулся, вскочил верхом и развернул коня.

Билли оказался один посреди улицы. Кто-то из помощников однорукого, кто спешился еще раньше, стоял на коленях в пыли, и вот они уже вместе с Билли принялись поднимать хефе. Но тщетно: тот не мог даже сидеть. Они приподнимали его, а он бессильно, как тряпичный, снова заваливался то на сторону, то навзничь, обвисая у них на руках. Они-то думали, он просто оглушен: пытались говорить с ним, хлопали по щекам… На другой стороне улицы уже начали собираться зеваки. Два других всадника побросали поводья, спрыгнули наземь и подбежали.

— Пустое, — сказал Билли. — Бесполезно.

Один из бакерос повернул голову.

— ¿Cómo? — сказал он.

— Es inútil, — сказал Билли. — Se quebró el espinazo.[402]

— ¿Mánde?[403]

— Спина, говорю, у человека сломана, вот чего.

Свернув с дороги в миле к северу от городка, они скакали на запад, пока не вылетели к реке. В то время как нападавшие, стоя на коленях, были заняты своим начальником, Бойд связал лошадей караваном, и теперь все лошади были у них. Темнело. Братья сидели на галечной косе, смотрели на лошадей, которые стояли в воде, отчетливо выделяясь на фоне остывающего неба. Пес тоже зашел в воду, пил, иногда поднимая голову и поглядывая на хозяев.

— Ну и какие будут идеи? — спросил Бойд.

— Никаких. Глухо.

Сидели, глядели на лошадей; лошадей было девять.

— Найдут теперь, наверное, какого-нибудь старого умельца, который способен отыскать след ящерицы на каменной осыпи.

— Очень может быть.

— И что нам теперь с этими лошадьми делать?

— Понятия не имею.

Бойд сплюнул:

— А может, если отдать им их лошадей, они нас оставят в покое?

— Ага. Черта лысого.

— Но до утра они валандаться не будут.

— Знаю.

— Ты представляешь, что они с нами сделают?

— Примерно догадываюсь.

Бойд швырнул в воду камень. Пес обернулся и посмотрел на то место, где он исчез.

— По такой пересеченке мы не сможем гнать гурт впотьмах, — сказал он.

— Я и не собираюсь.

— А что собираешься? Скажи уж, не таи.

Билли поднялся, стоя продолжал смотреть, как пьют лошади.

— Думаю, надо отделить чужих лошадей, выгнать их вон на ту гривку и как следует им наподдать, чтобы валили обратно в Бокилью. Рано или поздно они придут туда, никуда не денутся.

— Хорошо.

— И дай-ка мне пистолет.

— Это зачем еще?

— Положу его хозяину в седельную сумку.

— А он, думаешь, жив еще?

— Если и жив, то долго не протянет.

— Тогда какая ему, вообще, разница?

Билли посмотрел на лошадей в реке. Опустил взгляд на Бойда:

— Ну, если вообще нет разницы, то пусть он будет у меня.

Бойд вытащил пистолет из-за пояса и подал ему. Билли сунул его за пояс уже себе, влез в воду, вскочил на Бёрда и, отделив от гурта пять лошадей из Бокильи, вывел их на берег.

— Смотри, чтобы следом наши кони не увязались, — сказал