Я не видел никаких следов Лии или Фалады возле ворот. Мне это не понравилось. Я остановился, пытаясь решить, что делать дальше. Снаб спрыгнул со своего седла, добежал почти до ворот, затем повернул направо. Радар последовала за ним, ткнулась носом в сверчка (который, казалось, не возражал), затем оглянулась посмотреть, идем ли мы.

С внешней стороны покрытой плющом стены через завалы тянулась мощёная дорожка, в былые времена, возможно, предназначенная для обслуживающего персонала. Снаб двигался впереди, с лёгкостью прыгая через сорняки и ловко перемахивая через разбросанные кирпичи. Пройдя не более ста шагов, я увидел впереди тёмную фигуру. Раздалось ржание. Рядом с Фаладой, скрестив ноги и дожидаясь рассвета, сидела Лия. Сначала она увидела сверчка, затем всех нас. Она поднялась на ноги и встала лицом к нам, держа руку на рукояти меча и расставив ноги, готовая к бою.

Фалада заговорила, но не в третьем лице.

– Итак, сэр Снаб привёл вас ко мне. И теперь, когда вы нашли меня, вы должны вернуться.

– Кто приглядывает за вашими гусями, миледи, пока вас нет?

Это было не то, что я хотел сказать и не так, как сказал бы Чарли Рид из Сентри, Иллинойс.

Её глаза расширились, затем в уголках появились небольшие морщинки. Без рта трудно было сказать наверняка, но я думаю, что она была не только удивлена, но и впечатлена. Фалада сказала:

– Люди моей госпожи, Уит и Дикон, содержат их в полном порядке.

«Как Дик Уиттингтон»50, – подумал я.

Джайя: «Эта лошадь, что…»

Лия взмахом руки велела ей замолчать. Джайя отпрянула назад и опустила глаза.

– Теперь, когда ты получил ответ на свой глупый вопрос, оставь нас. У меня тут серьёзное дело.

Я посмотрел в её запрокинутое лицо, красивое, если не считать шрама вместо рта и уродливой язвы рядом с ним.

– Вы поели? – спросил я. – Потому что у вас должны быть силы для того, что ждёт впереди, миледи.

– Я взяла то, что мне нужно, – сказала Фалада. Я видел, как горло Лии напрягалось от усилий, чтобы произнести это. – Теперь иди – я приказываю тебе.

Я взял её за руки. Они были маленькими и холодными. Лия хорошо держалась – надменная принцесса, полностью контролирующая себя, – но я подумал, что она напугана до смерти. Она попыталась отдёрнуть руки назад. Я удержал их.

– Нет, Лия. Это я приказываю тебе. Я – наречённый принц. Думаю, ты знаешь об этом.

– Не принц в этом мире, – сказала Фалада, и теперь я мог слышать щелчки и мычание в горле Лии. Её учтивый ответ был вызван скорее необходимостью, чем желанием. Если бы её не вынудили – и с большим усилием – говорить через кобылу, она бы устроила мне разнос. Теперь в её глазах не было удивления, только ярость. Эта женщина, которая кормила гусей из своего фартука, привыкла, что ей беспрекословно повинуются.

– Нет, – согласился я. – Не принц в этом мире, и не принц в своём, но я провёл долгие дни в темнице, меня вынудили совершить убийство, и я видел смерть своих товарищей. Ты поняла меня, принцесса? Ты поняла моё право отдавать тебе приказы?

Фалада ничего не ответила. Одна слезинка медленно скатилась из её левого глаза по гладкой щеке.

– Пройди немного со мной, пожалуйста.

Лия тряхнула головой так сильно, что волосы разлетелись по сторонам. Она снова попыталась отдёрнуть руки, и снова я удержал их.

– Пока есть время, не меньше часа до первых лучей солнца, и весь твой мир может зависеть от того, что мы скажем друг другу. Даже мой может быть под угрозой. Так что, пожалуйста.

Я отпустил её руки. Достал из носка одну из оставшихся спичек. Я отодвинул плющ в сторону, чиркнул спичкой о камень, и поднёс её к лицу, как сделал с Йотой. Лия встала на цыпочки, чтобы рассмотреть меня, достаточно близко, чтобы я мог поцеловать её приподнятый лоб.

– Голубые, – сказала Фалада.

– Лошадь и правда говорит, – пробормотала Эрис.

– Неа, неа, это она, – сказал Йота тем же тихим голосом. Они были охвачены благоговением. И я тоже, почему нет? Здесь происходило волшебство, и я был его частью. Это ужаснуло меня, потому что я больше не был самим собой, но также и возвысило.

– Пойдем, леди. Нам нужно поговорить. Прошу.

Она пошла.

7

Мы отошли по дорожке от остальных, слева от нас тянулась увитая плющом стена, справа – развалины разрушенного пригорода; над нами было тёмное небо.

– Мы должны остановить его, – сказал я. – До того, как он запустит какой-нибудь ужасный катаклизм.

Радар шла между нами со Снабом, сидящим у неё на шее, и это Снаб ответил мне. Его голос звучал гораздо отчётливее, чем голос Лии, когда она говорила через Фаладу.

– Это не мой брат. Летучий Убийца не Элден. Он бы никогда не сотворил таких ужасных вещей. Он был нежным и любящим.

«Люди меняются, – подумал я. – Мой отец изменился, я изменился, когда был с Берти. Я помню, как задавался вопросом, почему хорошие люди вроде меня, делают такие поганые вещи?»

– Если он жив, – сказал Снаб, – он – узник. Но я в это не верю. Я верю, что он мёртв, как многие члены моей семьи.

– Я тоже так думаю, – сказал я, и не лгал, потому что Элден, которого она знала – тот, кто держал её за руку, когда они вместе исследовали тайные тропы дворца, тот, кто слушал песни русалки – этот Элден был мёртв. Всё, что осталось, – это марионетка Гогмагога.

Мы остановились. Её горло дрогнуло и Снаб заговорил. Столько чревовещания, должно быть, причиняло ей боль, хотя Снаб был самым идеальным проводником, но Лия должна была сказать то, что так долго хранила в своём сердце.

– Если он узник, я освобожу его. Если он мёртв, я отомщу за него, чтобы проклятье с этой многострадальной земли было снято. Это моя обязанность, а не твоя, сын Адриана Боудича.

Я не был его сыном, только преемником, но сейчас, похоже, было не время уточнять.

– Летучий Убийца почти наверняка отправился к Тёмному Колодцу, принцесса. Там он будет ждать, пока не поцелуются луны и не откроется проход. Ты сможешь найти его?

Лия кивнула, но казалась неуверенной.

– Ты отведёшь нас