– Есть… одна…

– Какая?!

– Если Урзгабал ослабнет до критического уровня, тогда наши связующие путы истончатся так, что появится возможность освободиться.

Сказав сие, собеседник вновь закрыл глаза и отключился, и я понял, что большего от него не добиться.

– Проклятье…

Я, естественно, не желая оставаться пленником на неизвестный период времени и зависеть от совершенно непредсказуемых внешних обстоятельств, задергался в попытках высвободиться, но все оказалось тщетно: только обратил на себя внимание своего пленителя. Меня пронзила острая боль, как от удара электрическим током и в следующий момент обстановка изменилась: теперь я не висел в пустоте, а оказался в типичной тюремной камере, сырой и маленьким зарешеченным окошком под потолком, прикованным цепями к стене.

Передо мной, восседая в кресле, появился Уразгабал с издевательской ухмылкой на лице.

– Даже не трепыхайся, не поможет, – сказал он насмешливо и полным сарказма голосом. – Уж у меня есть опыт содержания пленников, так что у тебя просто нет шансов. Вон, бери пример со своих товарищей, сиди и не отсвечивай.

Та парочка тоже оказалась в камере, так же прикованная, как и я. Но и в этом состоянии они не подавали признаков жизни, словно ничего не изменилось, хотя для них, скорее всего, так оно и есть. Какая разница, какой внешний вид имеет тюрьма? Важна лишь суть.

– Сволочь ты, Урзгабал…

– Я знаю! – засмеялся он. – В конце концов, не зря же я бог коварства!

– Как ты меня нашел? Я ведь и суток не пробыл в этом проклятом Городе Богов!

– Да, в общем-то, случайно. Как и все в этом мире… Ты отпустил одного из нападавших, вот он и пожаловался в одном кабаке, когда его спросили, где он руку потерял. Описал тебя, как ты дрался… особенно про копию, что его отвлекла. Я сразу про тебя подумал и встал на след. Все очень просто.

– Ну и что теперь?

– Да ничего. Пока будешь моим фамильяром-телохранителем. А там посмотрим…

– Да не сказать, что я такой уж искусный боец… Только зря место занимаю да ману потребляю.

– Это верно, боец из тебя действительно так себе. Но у тебя есть одно интересное умение, что можно будет использовать.

– Это какое же?

– Дублирование себя на два десятка копий. Это может стать полезным.

– Понятно… Только оно очень уж затратно.

– Я знаю. Но используя этот финт в нужный момент, можно переломить схватку. На собственном опыте испытал эту твою тактику, хе-хе…

– Отпустил бы ты меня…

– Размечтался! Я собираюсь на тебе хорошенько заработать! А ты – отпустить!

– Как?

Я отчего-то сразу подумал о потрошении на органы или даже о том, что он намеревается продать меня психопатке Ллос.

К счастью, несмотря на то, что я находился в полной власти Урзгабала и не мог даже пальцем пошевелить без его на то дозволения, читать мои мысли и просмотреть мою память он не мог, иначе точно заинтересовался бы последней возможностью резко поправить свои дела.

– Выставлю тебя на Арене в качестве бойца-гладиатора.

И тем самым дашь обо мне знать Ллос! Проклятье… Что же делать-то?

– Вот, кстати, сейчас пойду и зарегистрирую тебя на ближайшие бои!

Но прежде чем пойти на арену, Урзгабал материализовал меня и заставил снять со счета в банке все свои сбережения, кои я только вчера туда положил. Откуда он о них узнал? Так у меня имелся документ о счете. А все мое имущество стало достоянием синекожего.

– А ты, оказывается, богатенький! – довольно хохотнул Урзгабал. – Откуда денежки, да еще в таком количестве? Ограбил кого?

– Доспех продал.

– Понятно. Значит, будет что на тебя поставить! А то я, признаться, на мели.

– А если проиграю?

– Так я в любом случае ничего не теряю, – пожал он плечами. – Да и ставить все не буду. Ну а ты уж постарайся не проиграть, ибо если попадешь в Тартар, то с концами, я тебя точно вытаскивать не стану. Вот если бы были живы твои жены, то у тебя имелся бы шанс на возрождение, через смерть… А если останешься жив, то жестоко накажу. А там будем посмотреть, стоит ли тебя дальше держать в рабах или же сразу лучше добить, чтобы не мучился. Так что старайся не за страх, а за совесть, ведь один шанс на свободу у тебя все же имеется.

При этом Урзгабал кивнул на сокамерника в образе человека. Понятно, что он слышал все, о чем мы говорили, да и глупо было бы считать иначе, мы ведь в его энергоструктуре обитаем.

Поскольку как таковое рабство в Городе Богов было вполне себе разрешено, то у устроителей боев мой статус фамильяра не вызвал никаких вопросов. Правда, сразу же на арену меня выпихивать не стали. Во-первых, имелась некоторая очередь, ибо бои на Арене являлись одним из самых излюбленных развлечений жителей Города, а во-вторых, Уразгабал решил дать мне возможность посмотреть на некоторое количество схваток, чтобы я понял, что тут и как устроено, ну и пояснил несколько моментов.

– На Арене сражаются примерно равные по силе противники, если иное не оговорено заранее. Так что не боись, выставлять тебя против какого-нибудь громы, закованного в доспех и залитого маной под завязку, чтобы он тебя грохнул с первого удара, я не стану. По крайней мере вначале. А там кто знает…

– И на том спасибо…

– Да не за что!

– А что по вооружению?

– Как правило, если не оговорено иное, вооружение у противников тоже сопоставимое. То есть против гоблина с одной дубиной не выставят эльфа-лучника, что нашпигует гоблина стрелами еще на дальней дистанции.

– Справедливо…

– Скорее все для зрелищности. А то кому интересно смотреть, как бой заканчивается, даже не начавшись?

– Я так и понял…

– Можно выставить несколько бойцов против одного, но с тем же условием, чтобы суммарная мощь противоборствующих сторон была примерно равна, если опять же не оговорено иное. Ну а как и на что эту силу бойцы будут тратить, решать уже им.

– В смысле?

– Смотри…

Урзгабал подключил меня к своей зрительной и слуховой системе, и теперь я мог видеть и слышать, что происходит, его глазами и ушами.

Арена была забита битком. Тысячи и тысячи богов активно болели за своих бойцов, на которых они в надежде на наживу поставили деньги. Гвалт на трибунах стоял неимоверный. Теперь фишка с оформлением Арены под торнадо стала более понятна, потому как этот рев болельщиков звучал именно как во время торнадо.

Я почему-то ожидал увидеть ровную площадку, посыпанную песочком, но все оказалось не так. Место схватки представляло собой три кучи скалистых валунов, а между ними все поросло высокой травой. Дрались на потеху божественной толпе гнолл и кобольд. Собакоголовый был облачен в костяные доспехи, а также весь был опутан какими-то лианами, а вооружен копьем, ну и ножом, тоже, видать, костяным. Кобольд выглядел несколько внушительнее в своих массивных кожаных доспехах, вооружен каменным топором и каменным же ножом.