В то же время, подтянув резервы и перегруппировав силы в районе высоты 238.1, около 16 часов первая боевая группа 2-й танковой дивизии силами до полка пехоты с 50 танками и штурмовыми орудиями вновь атаковала в направлении высоты 274.5. Одновременно до батальона пехоты с 30 танками второй боевой группы предприняли повторную атаку в охват высоты 274.5 с северо-востока. Создалась угроза выхода противника на высоту 274.5 и овладения им высотой 272.9, вследствие чего блокировалась дорога Молотычи – Ольховатка. Батальон 258-го стрелкового полка 140-й стрелковой дивизии, оборонявший северные скаты безымянной высоты севернее отметки 274.5, принял на себя удар прорвавшихся танки, которые «проутюжили» его боевые порядки. Почти весь состав батальона погиб. Части 70-й гвардейской стрелковой дивизии также понесли новые тяжелые потери. Так, в батарее лейтенанта Денисова 10 июля оставалось два орудия, и оба они были уничтожены во время этой атаки противника, а личный состав батареи вступил в бой с танками с использованием гранат. Безуспешно пытаясь прорваться к высоте 274.5 со стороны хутора Становой, вторая боевая группа немцев потеряла 15 боевых машин и остановилась. Советские войска оставили хутор, но противник уже не стал его занимать.

В то же время отряд танков и штурмовых орудий третьей боевой группы в количестве 50 машин начал атаку с рубежа отметка 240, восточная окраина Теплого в направлении восточной окраины села Молотычи. С выходом танков к северо-восточным скатам высоты 253.5, 82-й гренадерский полк 31-й пехотной дивизии под командованием полковника Курта Меринга (Kurt Möhring) был быстро переброшен на 40 – 50 автомашинах из района Самодуровки и, развернувшись в боевые порядки, начал атаку высоты 253.5. К 16:30 отдельным танкам и группам гренадер удалось прорваться в район безымянной высоты в 1 км западнее высоты 253.5, где они начали закрепляться. В 17 часов два батальона 96-го полка 140-й стрелковой дивизии сосредоточились для контратаки и в 17:30 после короткого артиллерийского налета контратаковали противника. Завязалась напряженная борьба на рубеже высота 274.5, высота 272.9, Молотычи.

Предполагая, что противник «выдохся», командир 19-го танкового корпуса генерал Васильев принял решение организовать общую контратаку всеми наличными силами: 258-й стрелковый полк и один батальон 283-го полка 140-й стрелковой дивизии контратаковали из района высоты 272.9 в направлении высоты 274.5; еще один батальон 96-го полка контратаковал из района восточных скатов высоты 253.5 в направлении отметка 240 – восточные окраины Теплого; саперный и разведывательный мотоциклетный батальоны, а также последние два танка командования 19-го танкового корпуса, оставшиеся как его единственный резерв, были брошены из района восточной окраины Молотычи на восточные скаты высоты 253.5. 202-я танковая бригада 19-го танкового корпуса, находившаяся в распоряжении командования 28-го стрелкового корпуса в обороне в районе Никольского, была переброшена в район высоты 244.9, а 251-й армейский танковый полк 70-й армии подчинен генералу Васильеву и получил приказ выдвинуться на восточную окраину Молотычи (к этому времени в 202-й танковой бригаде оставалось 6 боеготовых танков типа Т-34, а 251-й танковый полк насчитывал 25 танков Т-34 и 9 танков Т-70[1056]).

Все эти мероприятия обеспечили окончательный успех обороны. Измотанный за день боев противник, понесший большие потери в людях и технике, стал закрепляться на достигнутых рубежах, а частью сил даже отходить на север в направлении высоты 238.1. До 15 июля 1943 года передний край стабилизировался на рубеже Кутырки, высота 274.5, восточные и северные скаты высоты 253.5, Теплое, северозападная окраина Самодуровки. Таким образом, наибольшая глубина прорыва немецкой 9-й армии составила около 18 км – от Верхнего Тагина до высоты 253.5.

В боях 10 июля три бригады 19-го танкового корпуса потеряли 44 танка, так что в корпусе осталось всего 59 боеготовых машин, в том числе только 23 танка типа Т-34 (без учета частей усиления)[1057]. Однако и немцы понесли достаточно большие потери. Учитывая, что ремонтным службам 47-го танкового корпуса удалось эвакуировать часть своей поврежденной бронетехники, все-таки в районе Самодуровка, Теплое, высота 274.5, Кашара осталось 74 танка и САУ с повреждениями разной тяжести, включая четыре танка типа «Тигр» и четыре самоходные установки «Фердинанд» из состава 505-го и 654-го батальонов[1058].

10 июля стало критическим днем в ходе наступательной операции 9-й армии немцев. Сосредоточив на узком участке фронта части одной пехотной и трех танковых дивизий, генерал Модель намеревался овладеть господствующими высотами и выйти на оперативный простор на фатежском направлении. Однако войска 70-й армии Центрального фронта и 19-го танкового корпуса остановили танковые боевые группы немцев, измотали их и заставили отступить на исходные позиции. Основной причиной неуспеха прорыва на стыке 13-й и 70-й армий Центрального фронта стали ошибки командования 9-й армии – несвоевременное усиление ударной группировки на этом направлении, запаздывавшее по сравнению с оборонительными мероприятиями противника, а также отсутствие у наступающих германских войск достаточной артиллерийской поддержки. Об этом свидетельствуют данные по поводу расхода боеприпасов в ходе боев в полосе 70-й армии (см. Таблицу 9).

Таблица 9. Расход артиллерийских боеприпасов в ходе боевых действий в полосе 70-й армии Центрального фронта

Как видно, 10 июля мощь огня советской артиллерии, к тому же сосредоточенного на ограниченной площади 2 на 3 км в районе Самодуровка, Кашара, Ольховатка, Теплое достигла абсолютной кульминации, тогда как артиллерийская поддержка германских войск почти все время операции находилась на стабильно низком уровне, сравнительно с противником. Советское командование умело маневрировало частями и соединениями полевой и противотанковой артиллерии, а также подвижными легкими артиллерийскими частями 4-го артиллерийского корпуса прорыва, вооруженными 76-мм пушками типа ЗИС-3, которые своевременно занимали рубежи на угрожаемых направлениях, блокируя частные прорывы немецких танков.

Как особо отмечает маршал артиллерии Казаков[1059], своевременный, быстрый и широкий маневр артиллерийскими частями имел очень важное, если не решающее, значение. Маневр осуществлялся смело и решительно, используя высокую мобильность артиллерийских частей, особенно противотанковых, с учетом оперативно поступающей информации о действиях противника. В поисках наиболее уязвимого места в обороне Центрального фронта немецкое командование неоднократно меняло направления своих массированных танковых ударов, но каждый раз советское командование своевременно создавало на новом направлении надежный артиллерийский заслон. Причем, хотя Центральный фронт и располагал значительными артиллерийскими средствами, но их было достаточно только для отражения первых танковых ударов, но мало для создания непреодолимого барьера на всем широком фронте вражеского наступления. Для того чтобы надежно удержать занимаемые позиции при многократных атаках на тех или иных направлениях, требовалось своевременно усиливать их артиллерией. В выполнении этой задачи могло быть два решения: либо использовать артиллерийские части фронтового резерва, либо осуществлять гибкий маневр артиллерийскими частями, уже действующими в боевых порядках войск. Второе решение было во всех отношениях более сложным, поскольку могло быть выполненным только при условии хорошо организованной разведки, обеспечении устойчивой связи и высокой маневренности артиллерийских частей. Однако при всех трудностях оно очень выгодно в оперативном отношении, так как невозможно предвидеть все возможные изменения обстановки и надо сохранить части фронтового противотанкового резерва до самого крайнего случая. В первый же день сражения, когда на оборону 13-й армии обрушился удар огромной силы, командование Центрального фронта вынуждено было бросить сюда часть фронтового резерва – 1-ю и 13-ю истребительно-противотанковые артиллерийские бригады, но на это пошли только один раз, и именно в первый день сражения, чтобы никоим образом не допустить глубокого вклинивания вражеских танков. Во все последующие дни как фронтовое, так и армейское командование осуществляли маневр теми частями, которые уже действовали с войсками. Соответственно, за первые шесть дней боев согласно распоряжению фронтового командования широкий маневр осуществил тридцать один артиллерийский полк, и столько же полков – по приказу командующего 13-й армией. Большинство артиллерийских бригад и отдельных полков за это время по два – три раза перебрасывались с одного фланга армии на другой или в центр ее полосы. Когда же возникла серьезная угроза прорыва вражеских танков на левом фланге 13-й армии, ей были переданы из 70-й армии 1-я гвардейская артиллерийская дивизия, 3-я истребительная бригада и 378-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Выполнив поставленную задачу, 1-я артиллерийская дивизия через сутки вновь вернулась в распоряжение командующего 70-й армией. Благодаря этому в распоряжении командующего фронтом до последнего дня оставались в резерве противотанковые средства, например, 10 июля в резерв фронта были выведены одна противотанковая истребительная артиллерийская бригада и 563-й противотанковый артиллерийский полк. Тактические маневры на поле боя часто совершали и артиллерийские части, входившие в состав стрелковых корпусов и дивизий, а также части 4-го артиллерийского корпуса и артиллерийских дивизий. Многие из них перебрасывались на новые участки ночью, чтобы к рассвету следующего дня успеть развернуться в новых районах. Нельзя забывать и о том, что артиллерийские полки нередко вынуждены были вступать в бой с вражескими танками прямо с марша, а передвижения и тем более развертывание частей в боевой порядок в большинстве случаев производились под воздействием вражеской авиации, артиллерийского и нередко пулеметного огня.