— Ни капельки! — воскликнула Хелен.

Лидия ушла, чувствуя себя такой же никому не нужной старухой, как Бланш в пьесе. После этого разговора никто не осмеливался заговорить с Хелен о Гарри: даже когда поползли слухи, что она решила прекратить разъезды и поселиться в Северном Кроуфорде.

Наконец настала пора показать спектакль городу. Мы давали «Трамвай “Желание”» три вечера подряд — в четверг, пятницу и субботу, — и всякий раз зал рукоплескал. Люди верили каждому слову, произнесенному на сцене, и когда бордовый занавес наконец опустился, готовы были вслед за бедной Бланш отправиться в сумасшедший дом.

В четверг девушки из телефонной компании прислали Хелен букет красных роз. Когда Хелен и Гарри выходили кланяться, я передал ей этот букет, а она вынула из него одну розу и хотела подарить Гарри, но, когда повернулась, его нигде не было: наш Марлон Брандо бесследно исчез. На этой маленькой немой сцене — Хелен протягивает розу в никуда — занавес опустился в последний раз.

Я прошел за кулисы: Хелен так и стояла с единственной розой в руке, а букет отложила в сторону. В ее глазах блестели слезы.

— Что я сделала? Чем его обидела?

— Ничем, — ответил я. — Он всегда так делает после выступления. Как только спектакль заканчивается, Гарри быстренько скрывается из виду.

— Завтра он опять исчезнет?

— Даже грим не снимет, вот увидите.

— И в субботу? А как же наша вечеринка в клубе?

— Гарри не ходит на вечеринки, — ответил я. — В субботу занавес опустится, и больше мы его не увидим до понедельника — тогда он придет на работу в скобяную лавку.

— Как грустно…

В пятницу Хелен играла хуже, чем в субботу: казалось, что-то другое занимает ее мысли. После поклонов Гарри ушел, а она молча проводила его взглядом.

Зато в субботу Хелен играла, как никогда. Обычно бал правил Гарри, но в субботу ему пришлось потрудиться, чтобы не отставать от Хелен.

Когда занавес наконец опустился, Гарри хотел уйти — и не смог. Хелен не отпускала его руку. Все актеры, работники сцены и множество доброжелателей из зрительного зала столпились вокруг них, а Гарри все норовил вырваться.

— Э-э… ну, мне пора, — промямлил он.

— Куда? — спросила Хелен.

— Ну… домой.

— Неужели вы не пойдете со мной на вечеринку?

Гарри ужасно покраснел.

— Боюсь, вечеринки не по моей части… — От Марлона Брандо не осталось и следа, он превратился в хорошо знакомого нам Гарри: напуганного и смущенного заику.

— Что ж, ладно, — сказала Хелен. — Обещаю отпустить вас, но только сначала вы мне кое-что пообещаете.

— Что? — спросил Гарри. Мне показалось, что он готов выпрыгнуть в окно, стоит Хелен отпустить его руку.

— Пообещайте, что дождетесь, пока я принесу подарок.

— Подарок? — Гарри испугался пуще прежнего.

— Обещаете или нет? — настаивала Хелен.

Он пообещал, и только тогда она отпустила его руку. Стоя с жалким видом за кулисами, пока Хелен бегала в гримерную за подарком, Гарри принял множество поздравлений и комплиментов, но они его не радовали. Ему хотелось поскорей уйти.

Наконец Хелен вернулась. В руке у нее была маленькая голубая книжка с красной лентой вместо закладки — «Ромео и Джульетта» Шекспира. Гарри ужасно смутился. Он кое-как выдавил «спасибо» и умолк.

— Закладкой отмечена моя любимая сцена, — пояснила Хелен.

— Угу.

— Неужели вы не хотите узнать какая?

Гарри пришлось открыть книжку на заложенной странице.

Хелен подошла ближе и прочла слова Джульетты:

— Как ты сюда пробрался? Для чего? Ограда высока и неприступна. Тебе здесь неминуемая смерть, когда тебя найдут мои родные.

Хелен показала на следующие строчки:

— А вот что отвечает ей Ромео.

— Угу, — выдавил Гарри.

— Прочтите его слова, пожалуйста!

Гарри откашлялся. Ему не хотелось читать слова Ромео, но раз попросили — что поделаешь?

— Меня перенесла сюда любовь, — прочел он обычным громким голосом. И вдруг в нем произошла какая-то перемена: — Ее не останавливают стены, — прочел Гарри, выпрямившись и разом скинув лет восемь. Перед нами стоял храбрый и веселый юноша. — В нужде она решается на все! И потому — что мне твои родные?

— Они тебя увидят и убьют, — прошептала Хелен и повела Гарри за кулисы.

— Твой взгляд опасней двадцати кинжалов. — Хелен повела его к черному ходу. — Взгляни с балкона дружелюбней вниз, и это будет мне от них кольчугой.

— Не попадись им только на глаза![22]

* * *

На вечеринку они так и не пришли, а через неделю поженились.

Знаете, это очень счастливая пара, хотя временами они оба немного чудят — в зависимости от пьес, которые читают друг другу.

Недавно мне снова пришлось зайти в контору телефонной компании: машина для выписывания счетов опять начала делать глупые ошибки. Я спросил Хелен, какие пьесы они с Гарри недавно прочли.

— За прошлую неделю, — ответила она, — я побывала замужем за Отелло, меня полюбил Фауст, а затем похитил Парис. Мне кажется, я самая счастливая девушка в городе!

Я ответил, что это действительно так и что большинство местных женщин тоже так думают.

— Ну, они сами упустили свой шанс.

— Они просто не вытерпели накала страстей, — нашелся я. А потом сообщил, что меня опять назначили постановщиком, и предложил им с Гарри поучаствовать в новом спектакле. Хелен широко улыбнулась и спросила:

— А кто мы теперь?

Долгая прогулка в вечность

© Перевод. Е. Романова, 2021

Они росли по соседству, на окраине города, а рядом расстилались поля, леса и сады. Из окон их домов виднелась красивая колокольня, принадлежавшая школе для слепых.

Недавно им обоим исполнилось по двадцать. Они не виделись около года. Им всегда было радостно, тепло и уютно в компании друг друга, но ни о какой любви и речи не шло.

Его звали Ньют. Ее — Кэтрин. Как-то ранним утром Ньют постучался в дверь ее дома.

Открыла сама Кэтрин. В руках она держала толстый глянцевый журнал, целиком посвященный невестам.

— Ньют! — изумленно воскликнула она.

— Прогуляемся? — с ходу предложил он.

Вообще-то Ньют был очень застенчивый, даже с Кэтрин. Свою застенчивость он скрывал за отсутствующим тоном, как будто мысли его витали где-то высоко-высоко: у