материале, что признает и Р. Шмит, не содержится, не присутствует. Тем не менее она постоянно накладывается на этот материал, как бы детерминирует его и уж точно становится стержнем анализа Шмита. В эти моменты при чтении его книги невольно возникает протест против раскладок автора. Впрочем, каждый теоретически мыслящий исследователь предлагает и реализует в материале какую-либо схему, так что книга Р. Шмита не составляет здесь исключения. Р. Шмит правильно подчеркивает, что при употреблении здесь слова «феномен» нет и речи о столь же четком различении значения (Bedeutung) и феномена (Phänomen), какое встречается в ЛИ. Верно, что «формальная и конкретная бытийные сферы» не различены, не отделены сколько-нибудь последовательно. Вывод Шмита: «Акт коллективного соединения наиболее полно демонстрирует смешение логического и психологического способов рассмотрения. Хотя логические анализы указывают на связь (акта коллигирования) – в отличие от временно́го следования – как на существенную и необходимую предпосылку для конструкции понятия числа, психическое измерение акта нигде не утрачивается» (R. Schmit, op. cit. S. 27).

Поддерживая это замечание и эту линию исследования, я хочу сделать свой вывод: некий однозначно и четко определенный «психологический подход», который предполагается наличным и даже господствующим в ФА, редко выступает, если вообще выступает, сколько-нибудь самостоятельно. Действительно, имеет место «смешение» – а быть может, и ещё неясное в своих истоках и в своих перспективах синтезирование? Но тогда сомнительно, можно ли без оговорок согласиться с выводом Шмита:

Теодор де Бур о «Философии арифметики» Гуссерля

Одна из лучших работ по феноменологии Гуссерля – исследование голландского философа второй половины XX века Теодора де Бура «Развитие мысли Гуссерля» (The Development of Husserl’s Thought. Martinus Nijhoff, 1978 – серия Phanomenologica, 76).

В ней, в частности, подробно анализируется «Философия арифметики».

Важный пункт анализа Т. де Бура следующий: он, конечно, знал, что термин «интенциональность», как и термин «феномен», подхваченные Гуссерлем у Фр. Брентано (а впоследствии положившие начало самостоятельной феноменологической теории), спорадически встречаются и в ФА, но в ней не трактуются «феноменологически». Т. де Бур, вместе с тем, правильно подчеркивает, что Гуссерль – без особого критицизма – с самого начала акцентирует отличие своего толкования феномена от брентановского. А в связи с этим Т. де Бур подробно останавливается на брентановской концепции феномена (P. 5–11).

В специальном § 3 Т. де Бур анализирует ещё одну линию следования идеям Брентано со стороны Гуссерля – но также и линию их критического преодоления, а именно теорию несобственных представлений (в английской версии: non-genuine presentations). Применительно к ФА этот анализ предельно краток (1,5 страницы). Наиболее интересной считаю стр. 20 в книге Т. де Бура. Там предлагается – очень сжато – взгляд интерпретатора на спор Фреге и Гуссерля. Рассмотрим его.

В своем критицизме в адрес Гуссерля, считает Т. де Бур, Фреге не пошел верным путем. «Но рецензия Фреге все равно заслуживает рассмотрения, поскольку Гуссерль позднее в некоторых пунктах согласился с критицизмом Фреге и признал это публично. Потому интересно изучить рецензию, чтобы увидеть, где Фреге обнаруживает у Гуссерля существенные упущения и где упускает эту нить. Его ошибка – в критицизме в адрес концепта представлений» (P. 20). Приводя цитаты из рецензии, Т. де Бур показывает, что при употреблении термина «представление» Гуссерль, согласно Фреге, нарушает границы между «объективным» и «субъективным», трактуя «объективное» как представления. «Он рассматривает редукцию к представлениям (у Гуссерля. – Н. М.) как ошибку психологизма. В конце концов все-де становится представлением. Объекты – тоже представление». Приводя знаменитую цитату из Фреге – его вопрос насчет луны, превращенной-де в представление, Т. де Бур отмечает, что Фреге, правда, удается обнаружить в ФА нечеткость терминологии. Но Т. де Бур четко и, на мой взгляд, обоснованно, прибегая к конкретному анализу ФА, отмечает: «В первую очередь, ясно, что Гуссерль не рассматривает мир как имманентный сознанию. Далее… внутри сознания в широком смысле Гуссерль проводит очень четкое различие между содержанием и актом, даже если он говорит о них как о представлениях» (S. 20).

Интересным и ценным моментов в анализе Т. де Бура считаю его попытку проследить в ФА зародыши идей и хода мыслей, которые находят продолжение в более поздних произведениях Гуссерля, прежде всего в ЛИ. Иллюстрируется это отношением к сложному, если не противоречивому высказыванию самого Гуссерля в ЛИ о том, что в ФА проявлено недостаточное внимание к различению между содержанием и актом сознания – что, несмотря на этот факт, то было «первое произведение, которое привлекло внимание к актам и объектам высокого порядка и тщательно проанализировало их» (LU II. 282, примеч. I). Уточнения Т. де Бура по этому вопросу любопытны, но мы не будем здесь их рассматривать.

Т. де Бур настаивает на том, что Гуссерль действительно признает уже в ФА существование «объектов высокого порядка», и соответственно как бы пролагает путь идее «категориального созерцания» ЛИ. Ссылаясь на статью Е. Финка в «Философском лексиконе Цигенфусса» (и напоминая об оценке Гуссерля: эта статья правильно излагает развитие его философии), Т. де Бур напоминает об оценке Финка: в ФА мы уже встречаем типичную коррелятивную манеру, характерную для феноменологии (S. 25 – курсив мой. – Н. В.).

Важны и другие ссылки Т. де Бура на авторитетных феноменологических авторов (на В. Биммеля) – с указанием, что их суждение о ФА как первом провозвестнике более поздней феноменологии совпадают с собственной, более взвешенной оценкой Гуссерля ФА в «Формальной и трансцендентальной логике». Но и раньше, в 1913 году, в «Наброске введения к ЛИ» (сам Гуссерль его так и не опубликовал – публикация 1939 была инициирована Е. Финком) Гуссерль написал о том, что ранние, по существу осуществленные в ФА исследования коллигирования были шагом к разработке феноменологии.

Мне кажется не только уместным, но и в высшей степени содержательными следующие слова Т. де Бура, характеризующие точку зрения самого (более позднего) Гуссерля на ФА: «В этом пассаже точка зрения о ФА и о трудностях, заключенных в ней, выражены очень метко… Когда концепция числа формируется с помощью абстрагирования по отношению к актам сознания, арифметика становится неотделимой от психологии. Здесь мы не должны считать себя обязанными принимать более самооценки Гуссерля, ибо Гуссерль, в конце концов, не является последним авторитетом в исторической интерпретации своей мысли». И далее следует важный тезис: «Техстологический анализ ФА может продвинуть нас дальше, чем “схоластические” образцы, управлявшие мышлением Гуссерля в то время» (P. 27–28) (когда, напомним, Гуссерль высказывал (и менял! – под влиянием тех или иных настроений – свои оценки). Под влиянием сходных рассуждений я предпочла осуществить подробный текстологический