Динь!

Сработал кухонный таймер. Хамнер отложил книгу и схватил бинокль. В лачуге, предназначенной для отдыха часовых, их было два: мощный обычный бинокль – тот, который он использовал сейчас, и прибор ночного видения, громадный, не дающий большого увеличения, но с высоким просветлением. Последний пригодился бы астроному-любителю, вот только небо всегда закрывали тучи, и Тим редко видел звезды.

В лачуге произошли изменения. Стены укрепили деревом, щели и дыры законопатили. Ее даже отапливали. В комнате были книжные полки, стол, стул, кровать и специальная стойка для ружей у двери. Прежде чем выйти, Хамнер повесил на плечо «винчестер 30/06», и на миг изумился: он, плейбой и открыватель кометы, вооруженный до зубов, отправился на поиски нечисти!

Мужчина вскарабкался на валун. Рядом росло дерево. Издали невозможно было заметить Тима сквозь листву. Хамнер прильнул к стволу и начал тщательно изучать окрестности.

Дорога Беды на картах не значилась. Это название Харви Рэндолл дал седловине в горах вокруг Твердыни. Она стала наиболее вероятным направлением, откуда можно было ждать пешего вторжения, поэтому Хамнер внимательно оглядел ее в первую очередь. Не более пятнадцати минут минуло с тех пор, как он проверял ее в прошлый раз. Таймер устанавливался именно на такие интервалы по тем теоретическим соображениям, что никто пешком или верхом не может выйти на Дорогу Беды и скрыться из вида менее чем за четверть часа.

Никого. Теперь тут никогда никого не было. В первые недели многие пытались пробраться в долину, и тогда Тим трубил тревогу (у него имелся горн). Фермеры на лошадях выезжали навстречу пришельцам и гнали их прочь.

Теперь дорога всегда пустовала. Но наблюдать за ней следовало.

Мужчина заметил двух оленей, койота, пять кроликов и множество птиц. Хорошо бы разрешили охоту. Людей не было. Тим приложил бинокль к глазам – горизонт, голые склоны холмов. Почти то же самое, что выискивать кометы: запоминаешь, на что похожи объекты, и ищешь все отличное от заложенного в памяти. Ему уже знаком каждый камень на склонах холмов. Один смахивал на миниатюрную статую Свободы, другой на «кадиллак». На склонах не видно ничего странного.

Он обернулся, посмотрел на раскинувшуюся долину и улыбнулся. Вспомнил, как ему повезло: лучше быть здесь, на вершине горы, часовым, чем внизу раскалывать камни.

– Наверное, стражники в Сан-Квентине думали точно так же, – громко произнес Тим.

С некоторых пор у него появилась привычка разговаривать сам с собой.

Твердыня выглядела отлично. Безопасная, надежная, с теплицами, пастбищами и стадами. Еды будет достаточно.

– Я счастливчик, – пробормотал Хамнер.

Тиму снова подумалось, что ему несказанно повезло. У него есть Эйлин, друзья и крыша над головой. Он не голодает. И он работает, хотя его первоначальный план – восстановить плотину близ Твердыни – не удался. Но не по его вине. Они с Бредом Вагонером нашли новые способы вырабатывать электроэнергию – если они выберутся во Внешний мир и разыщут провода, подшипники, а также инструменты и оборудование, то их замысел станет реальностью.

И книги. У Тима набрался целый список произведений, которые он бы с удовольствием прочитал. Когда-то, давным-давно, в те времена, которые ему помнились уже очень смутно, у него были почти все эти книжки.

В те дни, когда ему хотелось что-нибудь получить, от него требовалось лишь озвучить свое желание и вытащить бумажник с кредитками.

А когда он размышлял о книгах и о том, как легко было бы их достать, его мысли текли дальше, и он вдруг вспоминал о теплых полотенцах, о сауне, о плавательном бассейне, о джине «Танкерей» и кофе по-ирландски, о чистой одежде, которую можно было получить в любой момент. Хамнер вздыхал. Но все это было до Эйлин, а она сама оказалась бесценна… Если конец света случился для того, чтобы соединить их, возможно, оно того стоило.

Тима огорчали только мысли о том, как живут во внешнем мире. Иногда в памяти возникали картины недавнего прошлого. Мертвый младенец, полицейские и медики, работающие в Бербанкской больнице, как он проехал мимо нуждающихся в помощи людей… Воспоминания преследовали его, и он тогда не переставал удивляться, почему он каким-то чудом спасся и выжил. Ведь он обрел даже счастье, на которое не смел и надеяться.

Он заметил какое-то движение. По дороге катил грузовик. В кузов набилась куча народа. Хамнер едва не спрыгнул на землю, чтобы кинуться в хижину и объявить тревогу. Ни туч, ни молний не было, лишь над Высокой Сьеррой беспрерывно вспыхивало: коротковолновый передатчик будет работать, но его велено использовать по необходимости. Чертовски трудно таскать батареи вверх-вниз по склону холма, а чтобы перезарядить их, надо тратить драгоценный бензин. Тим подавил порыв. Пусть едет дальше, еще есть время рассмотреть его в бинокль.

Возможно, машина принадлежит Дику Уилсону. А если так, то грузовик мог представлять собой реальную угрозу – для чужаков, разумеется.

Одна-единственная ошибка может привести к катастрофе. Что, если по какой-то причине начнется перестрелка? Дюжины жизней оборвутся, а бедолагу-часового отправят в изгнание – без яиц.

Тачка и впрямь походила на грузовик Уилсона, но народу в ней было больше, чем обычно, в кузове стояли люди. Странно как-то… И вдруг Хамнер заметил женщину.

А вон те четверо – почему взгляд задерживается на них? Женщина, негр и двое белых. Но они держались особняком даже в тесноте, будто брезговали простыми смертными. Он вроде бы где-то их видел…

Тим заелозил локтями по камню, внимательно изучая в бинокль свою цель.

Машина приближалась. Хамнер помчался к лачуге, схватился за микрофон – и его осенило.

– Да?

– Здесь Дик Уилсон, в трех минутах езды, – выпалил он. – Везет астронавтов с «Молотлэба»! Всех! Вы не поверите своим глазам. Они словно боги. Будто конец света их вообще не затронул.

Обитатели Твердыни уставились на грузовик. Все говорили одновременно, и до Рика долетали только обрывки.

– Русские…

– Астронавты, это правда они!

Когда он спрыгнул на землю, окружавшая их толпа чуть подалась назад, чтобы не смять людей, вернувшихся из космоса, глазея на них, улыбаясь.

Мужчины и женщины – и они вовсе не умирали с голода. В их глазах не было той затравленности, к которой Деланти привык во владениях Уилсона. Похоже, ад их не затронул.

В основном собравшиеся были людьми средних лет. Судя по одежде, они занимались тяжелым физическим трудом. Мужчины – рослые, женщины – некрасивые… или ему так просто показалось?

Деланти пригляделся. На ферме Уилсона женщины одевались в рабочие комбинезоны и вкалывали за двоих. Но тут было как-то иначе.

В долине женщины не походили на своих мужей, братьев и отцов. Здесь кое-что, хотя и далеко не все, было как и до Падения Молота.