в виду дежурный с пульта, который ему звонил.

У окна, за лесенкой, ведущей на второй этаж автобуса, сидел Оке Стенстрём, криминальный ассистент государственной комиссии по расследованию убийств, один из самых молодых сотрудников Мартина Бека.

Впрочем, слово «сидел» было неточным. Синий поплиновый плащ Стенстрёма был пропитан кровью, а сам он полулежал, упершись правым плечом в спину молодой женщины, согнувшейся пополам на соседнем сиденье.

Он был мертв. Так же как и женщина рядом с ним и шесть остальных человек в автобусе.

В правой руке он держал служебный пистолет.

7

Дождь шел всю ночь, и хотя по календарю солнце должно было взойти без двадцати восемь, лишь около девяти ему удалось пробиться сквозь плотные тучи, и начался пасмурный, туманный день.

Поперек тротуара на Норра Сташунсгатан стоял большой красный двухэтажный автобус – там, где он остановился десять часов назад.

Однако это было единственным, что осталось без изменений. На оцепленной территории в этот час работало более пятидесяти человек, а за ограждениями толпилось множество любопытных. Большинство из них торчали здесь с полуночи, но видели только полицейских, медицинских работников и слышали завывания сирен разных типов. Это была ночь сирен и сплошного потока автомобилей, которые на первый взгляд без всякого смысла с воем проносились по блестящим от дождя улицам.

Никто ничего не знал наверняка, тем не менее несколько слов, которые передавали друг другу шепотом, расходились концентрическими кругами среди зевак, проникали в соседние дома, становились все громче и уже гремели на всю страну. А к утру они вырвались далеко за ее пределы.

МАССОВОЕ УБИЙСТВО.

МАССОВОЕ УБИЙСТВО В СТОКГОЛЬМЕ.

МАССОВОЕ УБИЙСТВО В АВТОБУСЕ В СТОКГОЛЬМЕ.

Об этом уже знали все.

В управлении полиции на Кунгсхольмсгатан знали ненамного больше. Собственно говоря, не было даже точно известно, кому именно поручено вести расследование. Царила полнейшая неразбериха. Непрерывно звонили телефоны, все время входили и выходили люди, возбужденные и мокрые от пота и дождя, пол был заляпан грязью.

– Кто занимается составлением списка убитых? – спросил Мартин Бек.

– Кажется, Рённ.

Кольберг сказал это, не оборачиваясь. Он пытался прикрепить к стене лист ватмана. Лист имел три метра в длину и полметра в ширину, и с ним непросто было управляться.

– Кто-нибудь может мне помочь? – бросил он через плечо.

– Конечно, – спокойно сказал Меландер, поднялся из-за стола и вынул изо рта трубку.

Фредрик Меландер был высоким худощавым мужчиной очень важного вида и с характером педанта. Ему было сорок восемь лет, и он являлся старшим криминальным ассистентом уголовной полиции Стокгольма. Кольберг работал с ним уже много лет и даже не помнил, сколько именно. Меландер, напротив, помнил все. Он славился тем, что никогда ни о чем не забывал.

Зазвонили два телефона одновременно.

– Да. Комиссар Бек слушает. Кого? Нет, его здесь нет.

Он положил трубку на место и поднял трубку другого телефона. В это время дверь открылась, и на пороге в нерешительности застыл седой человек лет пятидесяти.

– Что у тебя, Эк? – спросил Мартин Бек.

– Я по поводу автобуса, – ответил седовласый.

– Когда я вернусь домой? Не имею понятия, – проговорил Мартин Бек в трубку.

– А, черт! – воскликнул Кольберг: клейкая лента запуталась в его толстых пальцах.

– Главное – спокойствие, – назидательно сказал Меландер.

Мартин Бек снова обратился к стоявшему на пороге:

– Да, так что там с автобусом?

Эк закрыл за собой дверь и достал блокнот.

– Автобус изготовлен на заводе «Лейланд» в Англии, – сказал он. – Тип «Атлантиан», но у нас эта модель называется «Н35». Семьдесят пять мест для сидения. Особенность состоит в том, что…

Дверь распахнулась. Гунвальд Ларссон обвел недоверчивым взглядом свой битком набитый кабинет. Его светлый плащ промок насквозь, так же как и брюки, и русые волосы. Ботинки были облеплены глиной.

– Ну и вид здесь, – с неудовольствием проворчал он.

– Ну и в чем особенность того автобуса? – спросил Меландер.

– Особенность состоит в том, что автобусы этого типа на сорок седьмом маршруте не используются.

– Не используются?

– Да, как правило, не используются. По этому маршруту курсируют немецкие автобусы марки «Бюссинг». Тоже двухэтажные. А этот автобус оказался там случайно.

– Прекрасная улика, – съязвил Гунвальд Ларссон. – Сумасшедший, имеющий привычку убивать людей исключительно в английских автобусах. Ты это имел в виду?

Эк с неодобрением взглянул на него. Гунвальд Ларссон стряхнул с себя воду и спросил:

– Кстати, а что это за стадо обезьян у нас в коридоре?

– Журналисты, – сказал Эк. – Надо, чтобы кто-нибудь поговорил с ними.

– Только не я, – мгновенно отреагировал Кольберг.

– А почему Хаммар не делает официального сообщения? – спросил Гунвальд Ларссон. – Или начальник полиции, или министр юстиции, или какая-нибудь другая важная шишка?

– Наверное, его еще не сформулировали, – ответил Мартин Бек. – Эк прав. Кто-то должен с ними поговорить.

– Только не я, – повторил Кольберг. Потом он повернулся с таким видом, словно его осенило. – Гунвальд, – произнес он. – Ты приехал на место первым. Мог бы провести пресс-конференцию.

Гунвальд Ларссон оглядел кабинет и огромной волосатой рукой убрал со лба мокрую прядь волос. Мартин Бек ничего не сказал и даже не взглянул в направлении двери.

– О’кей, – сказал Ларссон. – Надо подумать, где можно расположиться. Поговорить с ними нужно. Но до этого я хотел бы кое-что выяснить.

– Что? – спросил Мартин Бек.

– Кто-нибудь уже сообщил матери Стенстрёма?

В кабинете воцарилась мертвая тишина, словно эти слова оглушили всех присутствующих, включая и того, кто это сказал. Стоя на пороге, Ларссон медленно обвел всех присутствующих взглядом.

После длинной паузы Меландер повернулся к нему.

– Да. Ей сообщили.

– Ладно, – сказал Гунвальд Ларссон и закрыл за собой дверь.

– Ладно, – словно разговаривая сам с собой, заключил Мартин Бек и забарабанил костяшками пальцев по столешнице.

– Разве это было разумно? – спросил Кольберг.

– Что?

– Разрешить Гунвальду… Не кажется ли тебе, что нас и без того достаточно обливают грязью в прессе?

Мартин Бек посмотрел на него, но ничего не ответил. Кольберг пожал плечами.

– Ну ладно, – сказал он. – Это не имеет особого значения.

Меландер вернулся к своему письменному столу, взял трубку и закурил.

– В самом деле, – согласился он. – Это не имеет особого значения.

Они с Кольбергом уже повесили лист ватмана. На нем была набросана схема первого этажа автобуса и несколько фигур, пронумерованных цифрами от одного до девяти.

– Куда подевался Рённ со списком? – поинтересовался Бек.

– У меня есть еще кое-что по этому автобусу, – упрямо сказал Эк.

И тут зазвонил телефон.

8

Кабинет, в котором проходила первая импровизированная пресс-конференция, явно не был приспособлен для этой цели. Здесь был всего один стол, два шкафа и четыре