или иначе, мы скоро узнаем, сколько было орудий убийства, одно или два.

– Да, конечно, – согласился Мартин Бек. – Продолжай, Эйнар.

– Под седьмым номером значится Йон Чельстрём. Слесарь. Он сидел рядом с тем, которого не смогли идентифицировать. Пятьдесят два года, женат, жил на Карлбергсвеген, восемьдесят девять. По словам его жены, он возвращался из мастерской на Сибиллегатан, где работал сверхурочно. Вел размеренный образ жизни, ничего необычного.

– Если не считать того, что кто-то, когда он возвращался домой, нашпиговал ему живот свинцом, – заметил Гунвальд Ларссон.

– У окна возле средней двери сидел номер восьмой, Йёста Ассарссон. Сорока двух лет. У него снесено полголовы. Жил на Тегнергатан, сорок, где также находится офис торговой фирмы, которой он руководил совместно со своим братом. Его жена не знает, почему он ехал в том автобусе. Сказала, что в это время муж должен был находиться на каком-то собрании какого-то общества на Нарвавеген.

– Ага, – сказал Гунвальд Ларссон, – решил сходить налево.

– Да, кое-что указывает на это. В портфеле у него была бутылка виски. «Джонни Уокер Блэк Лейбл».

– Ничего себе, – воскликнул склонный к эпикурейству Кольберг.

– Кроме того, он запасся презервативами, – добавил Рённ. – Во внутреннем кармане у него их было семь штук. В карманах также обнаружили чековую книжку и более восьмисот крон наличными.

– Почему именно семь? – задумался Гунвальд Ларссон.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Эк.

– Хаммар просит, чтобы через четверть часа все явились к нему в кабинет. На совещание. То есть без четверти одиннадцать.

Он исчез.

– О’кей, пошли дальше, – сказал Мартин Бек. – На ком мы остановились?

– На том, у которого было семь презервативов, – напомнил Ларссон.

– Еще что-нибудь можешь о нем сказать? – спросил Мартин Бек.

Рённ заглянул в свой исписанный листок.

– Да вроде бы нет.

– Тогда давай дальше, – сказал Мартин Бек, садясь за письменный стол Гунвальда Ларссона.

– За два ряда до Ассарссона сидела фру Хильдур Йоханссон, номер девятый. Шестидесяти восьми лет, вдова, проживала на Норра Сташунсгатан, сто девяносто. Один выстрел в спину, вторая пуля прошла навылет через шею. Женщина возвращалась от своей замужней дочери, проживающей на Вестманнагатан, куда ездила, чтобы понянчить ребенка.

Рённ сложил список вчетверо и положил его в карман.

– Это все, – сказал он.

Гунвальд Ларссон вздохнул и разложил фотографии на девять аккуратных стопок.

Меландер вынул изо рта трубку, что-то пробормотал и вышел в туалет.

Кольберг, раскачиваясь на стуле, сказал:

– Ну и что же из всего этого следует? Что однажды, в ничем не примечательный вечер в самом обычном автобусе девять самых обыкновенных человек без какой бы то ни было причины были убиты выстрелами из автомата. Не считая того парня, которого не удалось идентифицировать, я не вижу ничего особенного в ком-либо из них.

– Нет, – сказал Мартин Бек. – А Стенстрём? Что он делал в том автобусе?

Ему никто не ответил.

Часом позже этот же вопрос Хаммар задал Мартину Беку.

Хаммар собрал специальную следственную группу, которая с этой минуты должна была заниматься только убийством в автобусе. Группа состояла из семнадцати опытных специалистов уголовной полиции с Хаммаром во главе. В руководство входили также Мартин Бек и Кольберг.

Они обсудили все известные факты, попытались проанализировать ситуацию и обменялись мнениями. Когда совещание закончилось и все, кроме Мартина Бека и Кольберга, вышли из кабинета, Хаммар спросил:

– Что Стенстрём делал в том автобусе?

– Неизвестно, – ответил Мартин Бек.

– Насколько я понял, никто не знает даже того, чем он занимался в последнее время. Может быть, кому-нибудь из вас это известно?

– Понятия не имею, – развел руками и пожал плечами Кольберг. – У него был свой план работы. Думаю, ничего необычного.

– В последнее время у нас было мало работы, – заметил Мартин Бек. – Он часто брал отгулы, потому что раньше ему приходилось много работать сверхурочно, так что тут все в порядке.

Хаммар забарабанил пальцами по столу. Он несколько секунд о чем-то размышлял, потом сказал:

– Кто сообщил его невесте?

– Меландер, – ответил Кольберг.

– Вам нужно как можно скорее поговорить с ней. Вероятнее всего, она должна была знать, зачем он вышел из дому. – Он замолчал и добавил: – Если, конечно… – Он снова умолк.

– Если что? – спросил Мартин Бек.

– Ты хотел сказать, если, конечно, это не связано с той медсестрой из автобуса? – сказал Кольберг.

Хаммар ничего не ответил.

– Или если он не вышел из дому по какому-нибудь другому делу в том же духе, – добавил Кольберг.

Хаммар кивнул.

– Выясните это.

10

Перед зданием Главного полицейского управления на Кунгсхольмсгатан стояли два человека, которые наверняка предпочли бы находиться сейчас в каком-нибудь другом месте. Эти два человека были в форменных фуражках, кожаных куртках с блестящими пуговицами, в портупеях, с пистолетами и резиновыми дубинками на поясе. Звали их Кристианссон и Квант.

Элегантно одетая пожилая дама подошла к ним и спросила:

– Извините, вы не скажете, как пройти на Йернегатан?

– Не знаю, – ответил Квант. – Спросите у полицейского. Вон он стоит.

Дама с удивлением уставилась на него.

– Мы тут не совсем на своей территории, – попытался смягчить впечатление Кристианссон.

Женщина продолжала смотреть им вслед, когда они поднимались по ступенькам к входной двери.

– Как ты думаешь, что им нужно от нас? – испуганно спросил Кристианссон.

– Разумеется, они хотят, чтобы мы дали показания, – ответил Квант. – Ведь это мы сделали то открытие.

– Это правда, – согласился Кристианссон. – В самом деле так оно и было, но…

– Никаких «но». Заходи в лифт.

На втором этаже они встретили Кольберга. У него был угрюмый вид, и он рассеянно кивнул им. Потом открыл одну из дверей и сказал:

– Гунвальд, пришли те два типа из Сольны.

– Скажи им, чтобы подождали, – донесся голос из кабинета.

– Подождите, – велел им Кольберг и ушел.

Спустя десять минут ожидания Квант пошевелился и сказал:

– Черт возьми, что они себе позволяют?! Ведь у нас сегодня выходной. Я обещал Сив побыть с детьми, потому что ей нужно сходить к доктору.

– Да, ты уже говорил, – буркнул Кристианссон, который прямо на глазах падал духом.

– Она говорит, что у нее какое-то странное ощущение в…

– Да, это ты тоже уже говорил.

– Она снова обидится, – сказал Квант. – С ней трудно сладить. Она начинает ужасно выглядеть. У твоей Керстин тоже задница так раздалась?

Кристианссон не ответил. Керстин была его женой, и он не любил говорить о ней. Квант не проявлял понимания в этом вопросе.

Через пять минут Гунвальд Ларссон распахнул дверь и коротко бросил:

– Заходите.

Они вошли и сели. Гунвальд Ларссон критически оглядел полицейских и сказал:

– Можете сесть.

– Мы ведь уже сидим… – тупо произнес Кристианссон.

Квант остановил