Она не справится. Невозможно влиться в банду, достаточно умелую и могущественную, чтобы покончить с самой Ясной. Это попросту выше ее сил.

Но она должна.

Шаллан достала альбом и начала рисовать, позволив пальцам двигаться самостоятельно. Нужно стать старше, но ненамного. Она будет темноглазой. Прохожие заметят незнакомую светлоглазую, если та будет разгуливать по лагерю. У темноглазой больше шансов остаться незамеченной. Правильным людям, конечно, она может намекнуть, что пользуется глазными каплями.

Темные волосы. Длинные, как ее настоящие, но не рыжие. Тот же рост, то же телосложение, но совсем другое лицо. Лицо женщины, видавшей виды, как Тин. Шрам поперек подбородка, более угловатые черты. Не красивые, но и не уродливые. Более… заурядные.

Девушка втянула буресвет из лампы возле себя, и прилив сил позволил рисовать быстрее. Это было не возбуждение. Это необходимость идти вперед.

Художница закончила рисунок широким росчерком и обнаружила, что со страницы на нее глядит лицо – почти живое. Шаллан выдохнула свет и почувствовала, как он окутал ее, кружась. На миг у нее все расплылось перед глазами, и она видела только тускнеющее свечение буресвета.

Потом он исчез. Шаллан не почувствовала никаких изменений. Потрогала лицо. На ощупь оно было таким же. Неужели она…

Локон волос на ее плече был черным. Шаллан уставилась на него, потом встала, одновременно испытывая нетерпение и робость. Прошла в ванную комнату и приблизилась к зеркалу, глядя на преображенное лицо с загорелой кожей и темными глазами. Лицо с ее рисунка, которое обрело цвет и жизнь.

– Работает… – прошептала девушка. Это было посерьезнее, чем спрятать прорехи на платье или прибавить себе лет. Это полное преображение. – Что же мы можем с этим сделать?

– Все, что сумеем вообразить, – ответил Узор с ближайшей стены. – Точнее, что сможешь вообразить ты. Мне плохо удается небывалое. Но оно мне нравится. Мне нравится… его… вкус. – Он, похоже, был очень доволен последним замечанием.

Что-то было не так. Шаллан нахмурилась, подняла рисунок и поняла, что не прорисовала одну сторону носа. Светоплетение там не закрывало ее нос полностью, и сбоку получилась расплывчатая дыра. Она была маленькой; скорее всего, ее приняли бы за странный шрам. Но для Шаллан дыра зияла и оскорбляла ее художественный вкус.

Девушка ощупала нос. Он получился чуть больше ее собственного, и пальцы проникали сквозь него, касаясь ее настоящего носа. Изображение было совершенно бесплотным. Если она быстро проводила пальцем через кончик фальшивого носа, тот расплывался облачком буресвета, точно дым, который сносило в сторону порывом ветра.

Она убрала палец, и изображение восстановилось, хотя дыра сбоку никуда не делась. Неряшливый рисунок получился. Шаллан спросила:

– Как долго это продержится?

– Оно питается светом, – прогудел Узор.

Шаллан вытащила сферы из потайного кошеля. Они все были тусклые, – наверное, она их использовала во время разговора с великими князьями. Она взяла одну из лампы на стене, заменив тусклой сферой того же достоинства, и сжала в кулаке.

Девушка вернулась в гостиную. Ей, конечно, понадобится другая одежда. Темноглазая женщина не стала бы…

Даль-перо начало писать.

Шаллан поспешила к диванчику, и у нее перехватило дыхание, когда появились слова.

«Думаю, кое-что из сегодняшних сведений пригодится».

Простое вступление, следовавшее правильному коду.

– Ммм, – зажужжал Узор.

Ей нужно было, чтобы первые два слова в ответной реплике начинались с правильных букв.

«Но и в прошлый раз было то же самое», – написала она – в надежде, что следует коду.

«Не переживайте, – ответил осведомитель. – Вам это понравится, хоть время и поджимает. Они хотят встретиться».

«Хорошо», – написала Шаллан, расслабившись, и благословила те часы, которые Тин потратила, чтобы научить ее подделывать документы. Она схватывала на лету, поскольку это было разновидностью рисования, но наставления Тин теперь позволили ей продемонстрировать свои способности, подделав неряшливый почерк мошенницы.

«Тин, они хотят встретиться сегодня ночью», – вывело даль-перо.

Сегодня ночью? А который сейчас час? Часы на стене показывали половину первого ночи. Это была только первая луна, что восходила сразу после наступления темноты. Она взяла даль-перо и едва не написала: «Не знаю, готова ли я», но вовремя спохватилась. Тин бы так не выразилась.

«Я не готова», – вывела девушка вместо этого.

«Они настаивают, – сообщил осведомитель. – Вот почему пришлось связаться с вами немедленно. Похоже, сегодня прибыла ученица Ясны. Что случилось?»

«Не твоя забота», – написала в ответ Шаллан, подражая тону, в котором Тин обычно вела эти разговоры. Человек на другом конце был слугой, а не соратником.

«Разумеется, – написало даль-перо. – Но они хотят встретиться сегодня ночью. Если вы откажетесь, это может означать разрыв всех связей».

Буреотец! Сегодня ночью? Шаллан провела рукой по волосам, не отрывая взгляда от страницы. Хватит ли у нее сил и мастерства сделать это сегодня ночью?

А изменится ли что-нибудь, если она будет ждать?

С колотящимся сердцем она написала:

«Я считала, что питомица Ясны в моей власти, но девчонка меня предала. Я чувствую себя плохо. Но пошлю на встречу свою ученицу».

«Еще одна? – написало даль-перо. – После того, что случилось с Си? Как бы там ни было, я сомневаюсь, что им понравится встречаться с ученицей».

«У них нет выбора», – написала Шаллан.

Возможно, она смогла бы создать вокруг себя светоплетение, которое сделало бы ее похожей на Тин, но веденка сомневалась, что готова к чему-то вроде этого. Притвориться выдуманной личностью будет достаточно трудно – но подражать настоящему человеку? Ее точно раскроют.

«Я сейчас узнаю», – написал осведомитель.

Шаллан ждала. В далеком Ташикке ее собеседник или собеседница должны были взять другое перо, действуя как посредник между ней и духокровниками. Девушка коротала время, разглядывая сферу, которую принесла из ванной комнаты.

Ее свет немного потускнел. Чтобы поддерживать это светоплетение, придется носить с собой много заряженных сфер.

Даль-перо опять начало писать:

«Они согласны. Вы сможете быстро добраться до военного лагеря Себариаля?»

«Думаю, да, – написала Шаллан. – Почему там?»

«Он один из немногих, где ворота не закрываются на ночь. Там есть дом, где наниматели встретятся с вашей ученицей. Я нарисую карту. Пусть ваша ученица прибудет, когда Салас достигнет зенита. Желаю удачи».

Последовал рисунок с указанием местоположения. Салас в зените? У нее всего двадцать пять минут, а она совсем не знакома с лагерем. Шаллан вскочила, потом застыла. Она не могла отправиться так, одетая как светлоглазая дама. Девушка поспешила к сундуку Тин и принялась рыться в одежде.