Мы с командиром танкового батальона сразу же «загорелись» желанием уничтожить склад и тут же заключили пари: кто первым же снарядом или ракетой уничтожит цель. Правда, Толик

выговорил себе право уничтожения склада со второго снаряда: первый снаряд разогревочный – авторитетно заявил он. Похватали оружие, одежду и по машинам. Я мчался на берег реки на установке Некрасова, а все остальные на танке командира батальона.

На обрыве Жидилёв мне одновременно с Толиком показал склад, который находился в тылу «ткацкой фабрики», за дорогой. Что интересно: с того места, откуда мы наблюдали за боевиками в первые дни, склада не видно – он сливался с местности. А с этого места отчётливо

проглядывались штабеля ящиков из-под снарядов. Увидев цель, мы кинулись к своим машинам; теперь кто вперёд изготовится к бою, и кто первым взорвёт штабеля ящиков. А то, что они все взорвутся от детонации, от прямого попадания ракеты я не сомневался.

Ловко скользнул в узкий люк оператора и тут же захлопнул, повернул правой рукой рукоятку

и ещё одним движением застопорил его. Правой рукой автоматически щёлкнул несколькими тумблерами на пульте управления, а левой в это время повернул тумблер на два щелчка. Сзади завизжали электромоторы: откинулась крышка люка и из боевого отделения стала выдвигаться пусковая установка с пятью ракетами на направляющих. Гулкий удар возвестил о том, что установка вышла и крышка люка закрыла боевое отделение. Пальцами правой руки прижал рычаг к металлической стойке, на которой держался блок управления и визир. Теперь визир мог вращаться свободно во все стороны. Резко повернул визир вправо и сразу же уткнулся в цель. Сзади возмущённо взвизгнули электромоторы, повторяя поворот. Так, теперь марку визира чуть выше, но не намного – есть, готово. Правый большой палец лёг на кнюпель, типа джойстика, теперь я готов управлять полётом ракеты. А большой палец левой руки привычно нащупал кнопку пуска.

Пуск!!!

Глухо, за броней заревел стартовый двигатель. Чуть дрогнула цель под малым кругом визира – пошла ракета. Через секунду она появилась в визире: в среднем круге, чуть правее и выше цели. Большим пальцем на кнюпеле чуть повёл вправо и ввёл красную точку горящего двигателя в малый круг. Есть! Управление над ракетой надёжно взято, теперь пальцем влево и чуть ниже. Отлично – цель в малом круге и красная точка работающего двигателя совпала с серединой штабеля. Всё склад мой. Мы противотанкисты снова выиграли. Да, только так.

Ракета вонзилась в штабель ящиков, взорвалась. Высоко в воздух взвилась пыль. Но что за чёрт? Почему не взорвался весь штабель? Пыль опала и снова показался штабель и целый. Руки сработали автоматически: завизжали электродвигатели и, не дожидаясь, пока пусковая скроется внутри машины, я открыл люк и вылез из него. Меня встретили насмешки и подколки друзей.

- Ребята, но я же попал, - попытался оправдаться, но в это время грохнул выстрел из танковой пушки. Несмотря на то, что выстрел был разогревочный, снаряд тоже попал в штабеля, разорвался, но опять не последовало большого взрыва.

Толик, тоже сконфуженный, вылез из танка и тоже подвергся насмешкам товарищей. Впрочем, подшучивание продолжалось лишь пять минут, после чего мы заехали ко мне похватали вино, шашлыки и помчались на огневые позиции артиллерийского дивизиона: решив помыться у Князева в бане. Гостевание у Андрея для меня чуть не закончилось трагикомично. Так получилось, что я первым заскочил в баню и балдел в сухом и жарком воздухе. Почти мгновенно покрылся потом, сидел на лавке, растирая пот и грязь по телу, и наслаждался сухим паром. Всё было хорошо до тех пор, пока я не намылился; к этому времени пол был залит водой, а из-за того, что баня стояла немного с наклоном я поскользнулся, упал на пол и заскользил по мокрому полу к раскалённой печке. Я махал безуспешно руками, пытаясь зацепиться за что-нибудь, но под руками был лишь мокрый и скользкий линолеум. Лишь когда моей заднице осталось до раскалённой печки полметра, сумел зацепиться ногтями за какую-ту микротрещину в полу и остановить роковое движение. Замер. Перевёл дух. Несмотря на то, что я и так был весь мокрый и в поту, меня снова прошиб пот, когда представил себе, что было бы если я не остановился. Непроизвольно вздрогнул и сразу же моя задница стала ближе к печке на двадцать сантиметров. Замер, моля бога, чтобы кто-нибудь заглянул в баню и спас меня. Кричать боялся – боялся хоть чем-нибудь нарушить шаткое равновесие. Около входа послышались шаги, дверь распахнулась и в неё сунулся Толик, был он уже полностью раздет, лишь на поясе виднелось полотенце, прикрывающие мужские, в данном случаи Толика, достоинства, в руках он держал мочалку и шампунь. К чести командира танкового батальона, он сразу оценил опасную ситуацию. Медленно положил прямо в грязь мочалку и шампунь.

- Боря, спокойно, только спокойно и не дёргайся. Сейчас я тебя выдерну.

Толик медленно протянул руки ко мне и пальцами плотно обхватил мои лодыжки, натужился и сильно дёрнул. А так сильно дёргать не стоило: я был весь мокрый и намыленный, да ещё на мокром полу. В момент рывка сумел вовремя отцепиться от трещины в полу, поэтому остался с ногтями. От рывка развернулся в сторону двери и на животе, по линолеуму, стремительно заскользил к выходу. Пролетел через дверь и вывалился прямо на Толика, который совершенно не ожидал такого результата. Он только хотел меня развернуть от печки. Со стороны это было, наверно, смешно: два голых офицера с воплями и матом рухнули в глубокую грязевую лужу перед баней. Причём, я упал на Толика и погрузил его с головой в грязь. Долго барахтался на нём, пытаясь встать, снова падал, погружая его при этом всё глубже в лужу. Когда слез с друга и встал, из грязи вынырнул Мосейчук, который только и смог сказать: - Ну, ты и скотина, Боря...

Домывались в бане мы уже вдвоём, тщательно страхуя друг друга, и держась одной рукой за скамейку. Толя дулся на меня, но когда я рассказал анекдот про армяна и армянскую баню, Толя ржал, как сумасшедший и мир был восстановлен. В палатке Князева,