Тори подняла голову и завыла еще раз будто получила смертельную рану. А после положила голову на лапы и пообещала себе, что не сдвинется с места, пока не заберет ее Бездна.

Рысь не двигалась семь дней. Мысли уже путались в голове, язык стал сухим и слишком большим от жажды и подаренное сердце вроде как стало стучать слабее. Но видгарская магия упрямо поддерживала в хозяйке жизнь. От голода и жажды начались галлюцинации. Тори казалось, что пламя на алтаре Пылающего напоминает древний лес, его языки формировали деревья, ветви и листья. Чего только не померещится на пороге Бездны. Тори не реагировала, только протяжно вздыхала и снова устремляла взгляд на белое перо у самой морды.

Когда солнце поднялось в седьмой раз, вместе с рассветом в огненный храм, ворвался сильный поток воздуха, распахнув двери с такой силой, что они врезались в противоположную стену. Но рысь даже ухом не повела. Вихрь не пожелал мириться с ее пассивностью, вырвал прямо из-под носа белое перо и поднял в воздух.

Тори вскочила на лапы и попыталась сбить непослушное перо, вернуть себе частичку Варда. Но вихрь, будто играя, поднял его к потолку и понес в огненному алтарю.

Сердце замерло. Она не могла потерять последнее напоминание о Варде. Не обращая внимания на слабость, рысь из последних сил побежала к алтарю и запрыгнула в пламя, но поздно.

Огонь уже коснулся белого пера, оно вспыхнуло, почернело в миг и стало медленно опускаться на угли. Не обращая внимания на жар от пламени, который кусал шерсть, рысь рыкнула и попыталась лапой хватить перо, но оно тут же рассеялось пеплом. В ярости захотелось разметать божественный алтарь, который лишил ее последнего дорогого воспоминания.

Тори завыла, зарычала, заскулила и не сразу заметила, как поднявшийся в воздух пепел формирует человеческий образ: сильные натренированные ноги, узкие бедра, грудь, на которой так любила засыпать, широкие плечи любимого человека, два огромных белых крыла, квадратный подбородок, губы и безумно красивые глаза, в которых пламя давно смешалось с небом.

Образ обрел плотность и краски, но Магда не заметила этого. Огонь сжигал шерсть, больно кусал, уничтожая навеянный магией образ. Лапы удлинились и превращались в человеческие руки и ноги, кошачье тело вытягивалось, формируя женский силуэт. Обернувшись человеком, Магда с непривычки не удержалась на ногах и вздрогнула, когда ее подхватила за талию сильная мужская рука, а нос ткнулся в широкую знакомую до боли грудь. От него пахло ветром и целебными травами, а теперь немного пеплом. Магда вцепилась в родные плечи и не решалась поднять голову, опасаясь, что все это лишь шутка ее ослабленного сознания.

А он гладил по голове и шептал:

— Все, сердце мое, теперь все хорошо, — и целовал в макушку.

Осознание того, что он жив, накатило волной. Душу свело судорогой, сердце застучало, как безумное. А из глаз впервые в жизни сплошным потоком хлынули слезы. Магда ревела, уткнувшись ему в грудь, смывая слезами все свое горе, все мучительные воспоминания о тысяче его смертей.

Вард, пару раз взмахнув крыльями, вынес их из пламени и бережно опустился на каменные плиты храма, не разжимая объятий.

— Тише, любовь моя! — шептал он.

— Ты жив, — твердила Магда, все еще не в силах поверить.

Рыдания и всхлипы разрывали грудь.

— Я отчаялась уже. Я столько раз… столько раз видела твою смерть… И каждый раз думала, что умру сама от боли. А ты… ты обещал, что не умрешь. И умер! — вдруг разозлилась она. — Ты умер! Я никогда не прощу тебе того, что ты умер.

Она зло ударила его по плечу и попыталась оттолкнуть, но Вард только сильнее сжал ее в своих объятиях, молча выслушивая внезапную истерику. Магда бушевала недолго. Вместе со слезами наружу вышла вся боль, душа очистилась и стала как никогда легкой. Вард все это время обнимал ее.

— Ты должен был сразу вернуться. Почему ты сразу не вернулся?

— Я был рядом, но ты меня не видела, — устало ответил он. — Когда я отдал тебе свое сердце, мое тело утратило плотность и его частицы стали ветром. Но душа осталась с тобой. Я всегда был рядом. Всегда! Все эти циклы. Наблюдал, как ты страдала и был не в силах помочь.

— Я не понимала, что мне нужно было сделать. У меня ничего не получалось, — всхлипывала Магда.

— Я поделился с тобой сердцем. Оно теперь у нас одно на двоих. А значит и я теперь немножко видгар. И убить меня может только прямой удар в наше общее сердце. Поэтому видгарская магия восстановила меня из последнего уцелевшего пера. Нужно было только бросить его на алтарь. Но ты никак не хотела с ним расставаться — пришлось помочь. Хоть это было и сложно. Я с трудом научился управлять воздухом без тела. Теперь же все будет хорошо. Теперь я никуда и никогда не исчезну. Обещаю!

— Если исчезнешь — я тебя сама убью, — пообещала ему, а слезы все бежали по щекам.

Когда почти перестала всхлипывать, любимый мужчина переместил руку вверх по спине. От неожиданной ласки по телу пробежали мурашки, Магда непроизвольно выгнулась ему навстречу, а этот гад вдруг взял и почесал ей за ухом.

— Что ты делаешь?! — подняла она голову, встречаясь наконец с его глазами, в которых затаились искорки смеха.

— Странно, а когда кошкой была, нравилось. Или по животику почесать? — что он и поспешил сделать, чуть отстранив от себя девушку.

Магда растерянно захлопала глазами, не ожидая от него такого странного поступка. Не сразу дошло, что он шутит, намекая на ее звериную форму. Вспомнила сама, как часто терлась о его ноги и выпрашивала ласку. Вроде и сознание человеческое осталось, а инстинкты все равно брали свое. И это было так до Бездны приятно, когда почесывал и поглаживал шерстку. Даже мурлыкала. Но сейчас смутилась от его напоминания. Захотелось стукнуть гада, но губы сами расплылись в улыбке. Действительно забавная ситуация.

— Ну, наконец-то ты улыбаешься, сердце мое, — облегченно выдохнул Вард, заключая ее лицо в свои ладони, а в глазах обожание и любовь.

Очень нежно коснулся ее губ своими, подарив поцелуй. А у Магды ноги подкосились от неземного счастья.

— С кошками я еще не целовался, — продолжил поддевать этот невыносимый лекарь. — Хотя ты активно пыталась меня облизать, я помню.

— Я тебя сейчас пну, — пообещала Магда.

Да, облизывала, а он так забавно отбивался иногда. Вард фыркал ей на ухо, пытаясь сдержать хохот. И Магда сама рассмеялась, обнимая его и прижимаясь.

— А еще, сердце мое, у тебя были шикарные усы, — пробормотал этот невыносимый лекарь.

— И зубы, — парировала Магда и несильно укусила его за плечо.

Боги! Он же из Бездны только вернулся и опять ерничает. Испортил такой момент. Но на самом деле бить его и ругаться не хотелось. По телу волной цунами гоняло кровь счастье.

— Вот теперь я узнаю мою огненную девочку, — с любовью прошептал Вард, целуя в нос.