– Маргарита Ивановна! – окликнул ее в спину Валера. – Только не говорите ему… ну сами понимаете.

– Не бойся! – отмахнулась Рита и вышла из кухни, думая о том, что Валера, если его припрут, наверняка сразу же сдаст своего шефа.

«Нужно с ним что-нибудь решать, с этим Иудушкой Головлевым…»

Но события с этой минуты понеслись вскачь, Рита даже не успела спросить мужа о его планах, не то чтобы что-то предпринять.

Разбуженный ею, Бурый молча прочел записку, после чего быстро помылся и спешно начал куда-то собираться, хотя до встречи с Копытиным у него еще было время.

– Позвоню днем, не волнуйся, – только и сказал он на немой вопрос жены и, поцеловав ее в губы, на секунду задержал свою руку на ее животе.

Рита еще долго ощущала это прощальное прикосновение, даже ее малыш замер, боясь неосторожным движением потревожить и без того встревоженную мать.

Бурый не был удивлен, что Копытин назначил встречу в парке – там с утра практически никого не бывало, и лишь к обеду туда выползали мамаши и бабушки с колясками. Однако обычно с Копытиным встречался Валера, которому тот доверял по причине родственных уз, но, видимо, сейчас произошло что-то неординарное, если он потребовал личной встречи с ним самим. Встреча должна была состояться в самом глухом углу парка, на дальней аллее, где можно было спокойно поговорить.

Садясь в машину, Бурый спросил у Валеры:

– Что произошло? Чего такая срочность и риск?

– Копытина ночью вызвали на работу. Котов убит, – Валера метнул быстрый взгляд на Бурого.

– Знаю, – спокойно сказал тот.

– Откуда? – удивился Валера.

– От верблюда, – усмехнулся Бурый. – Меня же тоже вызывали ночью, мы ведь с Котовым должны были вчера встретиться, а он так и не приехал на встречу.

– Ну и…

– Вот в общем-то и все… – ответил Бурый.

– Но у Котова дома нашли кое-что, компрометирующее вас…

– Ты имеешь в виду его записку, что ли? Читал я ее… Пусть докажут, что это не бред алкоголика, – отмахнулся Бурый. – Все знают, что у Котова были неприятности в управлении, и что в последнее время он не вылезал из запоев. Так что в этом плане его записка выглядит, как попытка виновного свалить все с больной головы на здоровую…

– Да, но он написал, что едет на встречу с вами и если с ним что-нибудь случится, то виноватым в его смерти следует считать вас. И погиб он по пути к вам.

– Да, ладно, проехали! – отмахнулся Бурый. – Что Копытину-то нужно? О чем он хочет поговорить?

– Я не знаю, он сам вам скажет.

– Ну хорошо, разберусь, едем в офис.

– Да, Копытин просил, чтобы вы с оглядкой к нему на встречу ехали, не на этой машине – не исключено, что за вами будут следить. Я взял у приятеля машину, она у нас во дворе офиса стоит, постараюсь вас вывезти незаметно.

– Вот блин! – сквозь зубы выругался Бурый. – Дожил! – он замолчал, угрюмо задумавшись.

«Надо бы Козаку позвонить, договориться о встрече, поблагодарить. Хотя… мог бы и в квартире пошерстить, теперь еще и эти разборки на мою голову из-за записки старого придурка!» – думал он про себя и уже, было, потянулся к трубке, но, вспомнив предупреждение Копытина, раздумал – береженого Бог бережет. Но созвониться с Козаком нужно было во что бы то ни стало, предупредить, чтобы они с Квачом на время скрылись из города.

Бурый глянул в окно, они проезжали мимо памятной ведомственной гостиницы, где один из его деловых партнеров любил устраивать переговоры, плавно переходящие в «разгуляево» с девочками. В «разгуляеве» Бурый обычно не участвовал, уезжая сразу после деловой части, но место это знал хорошо. Поэтому, осененный мыслью, он попросил Валеру развернуться и подъехать к крыльцу гостиницы. Если за ними и следят, то посещение гостиницы вряд ли вызовет удивление – мало ли какие у него могут быть дела, может, он готовится принимать гостей.

– Жди меня здесь, я – быстро, – приказал он Валере. – И поглядывай: нет ли за нами хвоста…

За стойкой сидела знакомая администратор.

– Валюша, привет! – поздоровался Бурый со вскочившей и вытянувшейся перед ним женщиной. – У тебя «люкс» свободен?

– Свободен, Виктор Иванович!

– Посмотреть можно? Ко мне тут люди едут…

– Посмотреть можно, да вы же там уже бывали.

– Ну, оглядеть хозяйским взглядом перед приемом гостей никогда не помешает, – улыбнулся Бурый.

Администратор торопливо достала из шкафчика ключи и пошла к лифтам. Бурый последовал за ней. Поднявшись на третий этаж, они прошли по коридору в торец, где администратор открыла дверь в просторный холл «люксовского» номера.

Посторонившись перед Бурым, который сразу же прошел внутрь, она спросила с порога:

– Мне подождать?

– Да нет, Валюша, можешь идти, я сам посмотрю, а ключ на обратном пути занесу, иди.

Дождавшись, когда администратор плотно прикроет за собой дверь, Бурый поспешил к телефону и быстро набрал номер сотового телефона Козака. Расчет его сводился к тому, что если конспирироваться и на встречу с Копытиным ехать с оглядкой, то почему бы там сразу же не встретиться и с Козаком? Зато будут убиты сразу два зайца. Всплывшая в голове поговорка почему-то заставила Бурого поежиться.

Козак ответил ему сонным голосом.

– Это я, просыпайся! – приказал Бурый. – Встречаемся в парке, у меня там в девять будет встреча, так что подъезжай к девяти тридцати. Мне не звони, мои телефоны прослушиваются.

Объяснив, куда именно нужно приехать, он положил трубку, после чего закрыл дверь номера и спустился в холл.

Возвращая ключ администратору, он бросил на ходу:

– Валюша, я позвоню, как только мне понадобится этот люкс.

Администратор ответила ему полукивком-полупоклоном, подобострастно улыбаясь.

Вернувшись в машину, Бурый поинтересовался у Валеры:

– Ну что?

– Да вроде все спокойно, – ответил тот, трогая с места. – Ничего подозрительного я не заметил. Никто, вроде, не следит.

Тут он был не прав, потому что за буровским «мерседесом» следили как минимум из двух машин. В одной из них, синей «Ладе», сидел Копытин, который, готовясь к встрече с Бурым, решил сам проверить, как тот соблюдает осторожность и не притащит ли за собой «хвост». Он сразу же обнаружил, что Бурого «пасет» голубая обшарпанная «девятка», и удивился: для МВД-шной «наружки» они больно светились, да и вряд ли в отделении за ночь успели бы оформить документы, разрешающие установить наблюдение за Бурым – бюрократия, как и везде, там тоже все тормозила. Но, тогда кто бы это мог быть? Копытин напрягся – в том деле, которое он замыслил, свидетели ему были не нужны.

Он нервно потер лицо, разгоняя сон. Сегодня ему не дали поспать: среди ночи разбудил звонок дежурного, сообщивший об убийстве Котова. Пока он съездил в морг и к себе в контору, потом в отделение, где чуть не столкнулся с Бурым, пока почитал дело и предсмертную записку Котова – уже настало утро. И утро это, по мнению Копытина, отнюдь не было добрым. Несмотря на то, что следователь вроде не особенно зацепился за котовский донос, но ситуация вокруг Бурого сложилась, мягко говоря, щекотливая. И если его, действительно, всерьез начнут крутить, то тот может и расколоться. А это значит, что веревочка тогда потянется, потянется, пока в какой-нибудь канатик не совьется, и что это будет за канатик – одному Богу известно. Как бы концом этого канатика его, Копытина, не зацепило! А, посему, концы эти лучше рубить заранее…