— Хорошо знаем друг друга? Питер ты сам себя слышишь? — смеюсь от нервов я. — Мы общаемся три месяца, и ты говоришь о том, что у нас все получится?

— Почему три месяца? Мы же с детства знакомы.

— Ты слышишь себя, Питер?

— Да.

— Питер, мой ответ нет, прости. Но мое сердце хочет к нему. А ты мой друг, — говорю я и сбегаю за Джексоном. — Мне нужно с ним поговорить.

Я вылетаю из дома, как горела, обвожу глаза гостей, но его за столом нет. Значит, он пошёл куда-то. Родители общаются с гостями, смеясь и кушая блюда, как ни в чем не бывало.

— Милана, что у вас случилось? Джексон, ничего не сказав, резко убежал куда-то, — сообщает мне мама.

— Мам, а куда он пошёл? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Он нам ничего не сказал. Так у вас все хорошо?

— Да, — вру я и выскакиваю из дома в поисках Джексона.

А вдруг он что-то сделает с собой? Мамочки… Что делать? Я даже не имею понятия, куда идти, но руководствуясь интуицией, я сворачиваю направо и бреду быстрым шагом в сторону набережной.

Внутри меня все сжимается. Мысли меня атакуют: «Мне нужно было поговорить об этом с Джексоном раньше. Что я наделала? Я погубила наши с ним отношения…» Внезапно, вдалеке я примечаю знакомое отражение человека и бегу в эту сторону.

— Джексон, мы можем поговорить? — скулю я. — Умоляю, выслушай меня…

Джексон молчит и смотрит в другую сторону, противоположную от меня. Он сейчас подобно мумии, которая окостенела. Он стоит с убитым видом.

— Прошу, мне есть, что сказать тебе…

Джексон берет меня за руку, и мы куда-то с ним беззвучно идем. Поднявшись на многоэтажное здание, я размышляю, что мы близимся к крыше.

— Джексон, ты можешь хоть что-то сказать? — горестно отзываюсь я, не вынося больше молчания. Лучше бы он кричал и злился, чем безразлично стоит и молчит.

— Я тебя слушаю, — тихим голосом отвечает Джексон, садясь на пол крыши. Я сажусь рядом с ним и пытаюсь в голове быстро построить план своей речи Джексону. Но времени у меня было немного, и я решаю действовать на ходу.

— Джексон, смею признать, мне нравится Питер. Я люблю проводить с ним время, общаться с ним. Он добр ко мне. Он за все это время поддерживал меня всегда.

— Он делал все, чтобы наши с тобой отношения рухнули, Милана, — в отсутствии эмоций, смотря в одну точку, заявляет Джексон.

— Джексон, каждый совершает ошибки, но не каждый их признает. А Питер признал ее, исправил и поделился своей историей жизни. Ты знаешь, что Питер страдал наркотической и алкогольной зависимостью? Сидел в тюрьме какое-то время? Он не видел цели своей жизни, он был одинок…

Джексон поворачивается в мою сторону и, сделав недоумевающий вид, спрашивает:

— Ты сейчас серьёзно говоришь? В тюрьме?

— Да, но недолго, я тогда не все тебе рассказала. Но об этом никто не знает.

— Ты думаешь, что эта история с Максом развилась внезапно?

— Я не знал подробностей, — шепотом говорит Джексон.

Между нами воцарилось молчание.

— Он хороший человек и всем нам показывает пример о том, что даже после зависимости можно двигаться дальше и найти свое предназначение в жизни. Джексон, я чувствую с ним какую- то близкую связь, но не могу ее понять. Мне хочется доверять ему, делиться с ним информацией, важной для меня, — тяжело вздыхая, добавляю я, — я не знаю, что это за чувство…

— У тебя остались чувства ко мне? — безразлично отвечает Джексон.

— Что значит остались? Джексон, я люблю тебя, — кладя свои руки на щёки Джексона, говорю я. — Пожалуйста, верь мне. Но я не знаю, как разобраться с чувствами к Питеру… Я не знаю, как мне быть с ними.

Джексон прикасается губами к моим рукам, но затем резко убирает мои руки, недовольным тоном сообщая:

— Но ты целовалась с ним!

— Джексон… Но все не так как с тобой, прошу, не бросай меня, ты мне нужен…

Джексон ничего не отмечает. Неожиданно Джексону кто-то звонит. В трубке его телефона я слышу голос Питера.

— Что он сообщил?

— Он сейчас придёт сюда, — сухо отвечает Джексон, снова делая безразличный вид.

Я ничего не отвечаю, а просто смотрю вдаль. Доставая телефон, я открываю заметки и принимаюсь писать мысли, которые у меня сложились в голове в настоящий момент.

— Что-то написала? — интересуется резко Джексон, на что я улыбаюсь сквозь слезы.

— Да.

— Можешь прочитать вслух?

— Да.

***

Я уходила, чтобы не встречаться,

С телефонов удаляла номера,

Чтобы на некоторое время побыть одной, на один миг остаться,

И принять решение, как мне дальше жить, в отсутствии тебя.

У нашей истории любви немало прекрасных моментов,

Вселяющих в меня надежду, что эта ссора не конец,

Но ты не веришь моим чувствам и эмоциям,

Считаешь, что это все обман и я типичный лжец.

Мои мысли наполнены воспоминаниями, где мы с тобой счастливые вдвоем,

Радуемся нашим мгновениям жизни,

Проводя вместе время вдвоем.

Как мне объяснить еще тебе, что мне не нравится другой человек,

Я отношусь к нему совершено по-иному,

Как к брату, которому я готова открыться,

И поведать ему о волнующих меня тревогах.

Лишь тебя я люблю по-настоящему,

Скучаю, тоскую, когда не с тобой,

Но, почему же, ты, не хочешь понять и выслушать меня, это, же, я настоящая,

Не уходи, пожалуйста, постой…

— Милана, как я могу верить тебе после всего случившегося?

— Знаю, Джексон, но я же люблю тебя…

В эту секунду к нам подбегает Питер.

— Можно присесть?

Я киваю.

— Он садится рядом со мной, и я оказываюсь в центре между Питером и Джексоном, парнями, которые в один миг раскололи мое сердце на две половины. И я не знаю, как мне дальше жить?..

— Джексон, прости меня, — доносится искренне от Питера. — Я подвел тебя, я не должен был… Я люблю ее…

— О, боже, — кричит Джексон, так громко, что я вздрагиваю. Он то молчит, то кричит, как резанный. Меня так пугает это. — Не могу больше я так… Так нельзя.

Мы с Питером косимся друг на друга, не понимая, о чем сейчас Джексон говорит.

— Джексон, да почему нет? Она мне нравилась, когда была ещё малой. Я с нежностью отношусь к ней.

— Черт, — орет снова Джексон, вставая и начиная ходить по кругу крыши, как маятник.

Я сижу, не имея понятия, что сказать… Я все сказала уже.

— Питер, Милана, — орет Джексон. — Вы, вы…

— Что мы? Джексон, о чем ты?