Кассиан урчал, подталкивая ее к кровати. Его рот продолжал ее целовать, наслаждаясь ее губами и выражая все то, чего она пока не могла произнести вслух. Возможно, вскоре произнесет. Ради него она наберется смелости.

Ее ноги уперлись в кровать. Кассиан прервал поцелуй, чтобы освободить их от одежды.

Неста ожидала, что он просто сорвет с нее одежду. Но Кассиан осторожно снял ее платье, дрожащими пальцами расстегнув каждую пуговицу на спине. Ее руки тоже дрожали, когда она снимала с него рубашку.

Полностью сняв с себя одежду, они смотрели друг на друга, и в глазах обоих снова сверкали непроизнесенные слова. Неста не противилась, когда он уложил ее на кровать и накрыл собой.

В том, что последовало, не было ничего грубого или дикого.

Ей не хотелось, чтобы его голова оказалась у нее между ног. Она не хотела даже его пальцев. Когда он провел пальцем до лобка, Неста показала, что уже готова. Она взяла Кассиана за руку, переплетя их пальцы, а другой рукой обхватила его член, направив внутрь себя.

Он ткнулся головкой во внешние губы и замер, пристально глядя на Несту. Потом крепко ее поцеловал и вошел в нее.

Она вскрикнула. Не от знакомой наполненности лона, принявшего его член, а от странного ощущения в груди. От громогласного биения сердца. Кассиан снова взглянул на нее, вытащил член почти до головки, потом опять втолкнул.

На втором толчке затрепетало это существо в ее груди – ее сердце. На втором толчке ее сердце полностью уступило Кассиану.

На третьем Кассиан снова поцеловал Несту.

На четвертом Неста обвила его голову и стала без устали целовать.

На пятом стены внутренней крепости, возведенные из древнего железа, рухнули. Словно почувствовав это, Кассиан отодвинулся, и его глаза сверкнули, встретившись с глазами Несты.

Но его толчки продолжались: неспешные и основательные. Все, что некогда лежало за этими железными стенами, Неста направила к нему. К Кассиану потекли нити чистого золотистого света, соединяясь с его нитями. Там, где их нити сплелись воедино, звездным светом засияла жизнь. Неста никогда не видела и не ощущала чего-либо прекраснее этого света.

Она плакала и не знала почему. Ей не хотелось, чтобы прекращалось это единение между ними, это движение внутри ее. Она жаждала, чтобы след его члена запечатлелся внутри лона. Слезы текли у нее по лицу. Она протянула руку, чтобы их смахнуть. Кассиан ткнулся ей в ладонь.

– Скажи, – прошептал Кассиан.

Она знала, каких слов он ждет. Неизвестно откуда, но знала.

Когда он снова глубоко вошел в нее, она прошептала:

– Ты – мой.

Кассиан застонал и сделал новый мощный толчок.

– А я – твоя, – прошептала Неста.

Золотистые нити, соединявшие их души, засветились словами и стали похожими на струны арфы, к которым прикасалась небесная рука.

Это была музыка, звучавшая между их душами. Она всегда звучала. А голос Кассиана был любимой мелодией Несты.

– Неста.

В ее имени слышалась мольба. Кассиан был близок к оргазму и хотел, чтобы их накрыло одновременно. Хотел, чтобы они вместе достигли экстаза. Почему-то ему было важно, чтобы в этот момент единения они бы слились в общем оргазме.

Кассиан опустил голову к ее груди. Зубы сомкнулись вокруг соска. Язык облизал сосок.

Это подхлестнуло оргазм Несты. Она застонала. Он снова лизнул сосок, соединив движение языка с сильным толчком члена. Еще раз, потом еще.

Золотистые нити сверкали и пели. Несте было не насладиться музыкой их душ, не насладиться ощущением Кассиана на ней и в ней, а потом…

Захлестнувший ее оргазм смел последние обломки той стены, разрушил горы и леса, оставил мир девственно чистым, полным света и наслаждения. Звезды серебряным дождем падали на них с небес.

Кассиан зарычал, возвещая наступление своего оргазма. Это было похоже на звук охотничьего рожка и на целую симфонию, на чистый звук трубы, играющей на заре, разлившейся по миру.

Момент их единения, их общности, он длился целую вечность. Время потеряло значение. Время всегда отступало перед ними.

Кассиан заливал ее своим семенем, и это длилось дольше обычного, словно прежде он сдерживался, словно прежде ему мешала его собственная стена, которой больше не было.

Навсегда, навсегда, навсегда.

Это слово отзывалось эхом в каждом их дыхании, в каждом ударе их сердец, настолько слившихся, что превратились в одно.

Потом стало тихо. Тишина была удивительной и безмятежной. Кассиан оставался внутри Несты, смотря на нее с восхищением и радостью.

Неста приподнялась и поцеловала его.

За первым поцелуем последовал второй, третий. Любовный голод поднимался внутри их, как приливная волна. Кассиан возобновил толчки, двигаясь быстрее и жестче, и время снова перестало существовать.

Спустя несколько часов (а может, дней, недель, месяцев или тысячелетий), когда оба окончательно изнемогли и когда их души полностью срослись, Кассиан слез с Несты и рухнул рядом.

Неста едва помнила слова, но все же вспомнила достаточно, чтобы прошептать в темноте:

– Останься со мной.

Кассиан содрогнулся всем телом, но лишь улыбнулся и притянул ее к себе.

В тепле и безопасности, наконец-то обретя дом в объятиях Кассиана, Неста уснула.

Неста открыла глаза.

Ей было тепло. Она чувствовала себя удовлетворенной, хотя и не сразу вспомнила причину. Оказалось, она по-прежнему находится в объятиях Кассиана. Неста ликовала. Она наслаждалась его дыханием, согревавшим ей висок, чувствовала его пальцы, заснувшие на ее пояснице. Ее охватило спокойствие, удивительно похожее на то, какое она испытывала, когда ежедневно проделывала упражнения по успокоению ума.

Вскоре проснулся и Кассиан и наградил ее сонной довольной улыбкой. Его улыбка стала нежнее. Они долго лежали, глядя друг на друга. Кассиан лениво водил рукой по ее спине. Вскоре ласки стали жарче и настойчивее. За окнами угадывался рассвет, когда они снова соединились. Их слияние было долгим и неспешным.

Вспотевшая, тяжело дышащая Неста легла рядом. Ее палец двигался по мускулистому животу Кассиана.

– Доброе утро, – пробормотала она.

Пальцы Кассиана играли ее волосами.

– И тебе доброго утра. – Кассиан посмотрел на полку над камином, где тикали часы в изящном деревянном корпусе, и вдруг резко сел на постели, выругавшись сквозь зубы.

– Тебе куда-то нужно? – спросила Неста, недовольная нарушением идиллии.

Кассиан уже натягивал штаны, оглядывая пол в поисках остальной одежды. Неста молча указала на другую сторону кровати, где вместе с ее платьем лежала его рубашка.