– Сражение на снежках. Я опоздаю.

– Что? – Неста слышала каждое слово, но ничего не поняла.

– Наша с Ризом и Азом ежегодная традиция. Мы отправляемся в горную хижину… напомни, чтобы я как-нибудь показал тебе это место… и там… Долго рассказывать. Но эту традицию мы соблюдаем уже несколько веков. В последние годы мне не удавалось победить. Если и в этом году я не одержу победу, они меня засмеют.

К концу своего краткого объяснения он стоял полностью одетым.

– Значит, вы трое – самые грозные в мире воины – ежегодно бросаетесь в друг друга снежками?

Кассиан был уже у двери.

– Я говорил, что потом мы паримся с березяке, который примыкает к хижине?

По лукавой улыбке она догадалась о непроизнесенных словах: «совершенно голые». Неста села. Волосы едва прикрывали ей грудь. Глаза Кассиана опустились ниже. На шее задергалась жилка. Несте вдруг подумалось, что он снова бросится к ней. У Кассиана раздулись ноздри. Он почуял желание, разлившееся в ней от одного его взгляда, скользившего по ее телу, и сам напрягся.

Однако Кассиан совладал с собой. Его улыбка погасла.

– После нашего снежного побоища я сразу же отправлюсь в Иллирию на несколько дней. Мне предстоит тщательная проверка легионов. Потом вернусь.

Он исчез, даже не поцеловав Несту на прощание.

Прошло три дня. От Кассиана не было никаких вестей. Обучение проводил Азриель. Он держался еще отстраненнее, чем прежде. На каменном лице ни разу не появилось хотя бы легкой улыбки. Но он не возражал, что Неста каждое утро приносила на площадку Симфонию, дабы несколько скрасить монотонность упражнений. Жрицы удивлялись диковине. Иные танцевали под музыку, но Неста могла думать лишь о времени и усилиях, затраченных Кассианом на добывание этой вещицы и насыщение шара музыкой. Насколько же точно он угадал, что такой подарок полюбится ею сразу.

Все тело Несты изнывало от неудовлетворенного желания. Она была готова скрежетать зубами. Три дня без него казались тремя месяцами. Ей настолько не хватало Кассиана, что ее рука ныряла между ног то в купели, то в кровати и даже во время еды у себя в комнате. Но наступавший оргазм приносил лишь опустошение, словно ее тело знало, что без Кассиана, без его члена, упиравшегося в стенки ее лона, ничего стоящего не получится. Каждый день она спрашивала у Азриеля, когда вернется Кассиан. Азриель отвечал «скоро» и тут же переключался на упражнения.

Несте думалось, что она сойдет с ума. Теперь она понимала, зачем возвела железную стену вокруг себя. Эта твердыня сохраняла ей рассудок. Глядя на себя со стороны, она понимала, что нельзя постоянно думать о ком-то и так зависеть от его присутствия.

Тревожные мысли не оставляли ее и во время занятий. Она и жрицы не чувствовали пронизывающего утреннего холода благодаря упражнению, называвшемуся валькирианской пробежкой. Десять секунд они неслись с полной скоростью (правда, на месте), затем тридцать секунд бега трусцой и снова десять секунд с полной скоростью… И так пятнадцать минут. Затем начинались упражнения со щитами, а дальше – с мечами. Вся подборка упражнений была направлена на выработку выносливости и умения управлять своим дыханием во время выпадов и отступлений. Но даже такие изматывающие упражнения не заглушали беспокойства Несты. И тогда она вдруг пригласила Эмери и Гвин к себе.

– Хотите провести этот вечер в Доме, со мной? – Она махнула в сторону лестницы. – Посидим, что-нибудь почитаем.

Гвин задумалась. Она не выходила за пределы библиотеки дальше площадки, где, помимо упражнений, упрямо пыталась перерезать мечом ленту.

– Я спрошу разрешения у Клото.

Эмери усмехнулась, словно догадываясь, зачем Несте понадобилось общество подруг:

– Я с удовольствием.

Вечером Неста и Эмери уселись в приятной тишине домашней библиотеки, ожидая Гвин. Эмери устроилась поперек кресла, перекинув ноги через подлокотник.

– Должно быть, Кассиан по-настоящему хорош в постели, если без него ты места себе не находишь, – не отрываясь от книги, сказала она.

Неста кашлянула, прогоняя воспоминания о его рте, сильном теле, шелковистых черных волосах, качавшихся из стороны в сторону, когда он лежал на ней, толкая в нее свою изумительную «штучку».

– Он… – начала она и осеклась.

– Я догадалась, – усмехнулась Эмери. – Он освоил тропу.

– Какую тропу?

– У нас так говорят, – снова усмехнулась иллирианка. – Когда мужчина умело владеет своей «игрушкой», он обычно ходит с горделивым видом. Посмотришь на такого и сразу поймешь: освоил тропу.

Неста закатила глаза:

– Еще бы ему не научиться владеть своей «штучкой» за пятьсот лет жизни… Впрочем, мне встречалось достаточно мужчин, так и не научившихся этому.

Эмери выгнула бровь, ожидая продолжения, но в дверь постучали. Потом дверь открылась и внутрь заглянула Гвин. Послушница осмотрела помещение и лишь потом вошла. В руке она держала мешочек, где, скорее всего, лежало необходимое для ночлега. Неста заранее попросила Дом подготовить место для ночлега подруг. Войдя в библиотеку, она обнаружила перестановку. Стол и стулья у окна исчезли. На их месте стояли три койки с подушками и одеялами.

Гвин улыбнулась, хотя на шее подрагивала жилка.

– Прошу извинить за опоздание. Мерилла прицепилась к одному месту и начала править. То так слова переставит, то этак. И всё ее не устраивало. – Гвин вздохнула. – Неста, подтверди, что все это шоколадное изобилие для нас.

Дом позаботился об угощении. Между креслами стоял стол с горами шоколадных конфет разных сортов и шоколадных плиток. Рядом стояли тарелки с печеньем и маленькими пирожными. Угощение дополняли сыр и фрукты. Вина не было. Дом приготовил подругам кувшины с водой и соками.

– Ты постаралась? – Гвин оглядела пиршественный стол.

– Нет, – ответила Эмери, глаза которой сверкали. – Это Неста припасла для нас.

Неста покосилась на нее, но Эмери продолжала:

– Дом способен тебе дать все, что пожелаешь. Надо лишь произнести свое желание вслух.

Гвин недоуменно покачала головой.

– Не веришь? Смотри. Я бы хотела кусочек фисташкового торта.

Перед нею появилась тарелка с несколькими кусками торта. Дом решил дополнить заказ миской земляники со взбитыми сливками.

– Ты живешь в волшебном доме, – удивленно заморгала Гвин.

– Он любит читать. – Неста похлопала по стопке романов. – Это нас и объединило.

– И какая твоя любимая книга? – прошептала Гвин в пространство комнаты.

На стол, рядом с тортом Эмери, упала книга. Гвин ойкнула от удивления, но тут же захлопала в ладоши:

– Как здорово.

– От твоей улыбки жди бед, – сказала Эмери.

Улыбка Гвин стала еще шире.