знает время взрыва. Именно поэтому он и улепетывает на такой умопомрачительной скорости. Он воображает, что «Твистер» у нас на борту. И именно по этой же причине я так тороплюсь в противоположном направлении: знаю, что он не здесь.

— Но ведь он здесь! — воскликнула Сьюзен. — Здесь, вы сами знаете, что здесь. Этот гроб! Вот он!

— Вы ошибаетесь, мисс Бересфорд. «Тикондерога» двинулась с места.

Вибрация стремительно набиравшего обороты гребного вала ощущалась сквозь палубу противной дрожью. Зная, что мы по-прежнему на виду у Каррераса, я не хотел торопить события и поэтому еще секунд десять-пятнадцать спокойно лежал на носилках, в то время как сорок пар расширившихся от ужаса глаз ели покрытые флагами гробы. Затем корма «Тикондероги» повернулась к востоку, загородив «Кампари». Я откинул одеяло, сорвал с ноги верхнюю повязку и шину, нашел припрятанную отвертку и неуклюже поднялся на одеревеневшие ноги. На пассажиров и команду, свято веривших, что у старшего помощника Картера сложный перелом бедра, это произвело эффект, мягко говоря, поразительный, но у меня совсем не было времени этим эффектом насладиться. Я заковылял к ближайшему гробу и содрал с него флаг. — Мистер Картер, — капитан Брейс был уже рядом со мной, — как вы осмелились? Пусть Каррерас и преступник, но он сказал мне, что сенатор Хоскинс…

— Ха-ха, — развеселился я. Ручкой отвертки я отстучал три коротких двойных удара в крышку гроба — изнутри донеслось три удара в ответ. Я оглядел сомкнувшееся вокруг кольцо зрителей. Жаль, что сцена эта не была запечатлена на пленке — выражение их лиц заслуживали увековечения.

— Замечательная способность к реанимации у этих американских сенаторов, — поделился я с капитаном Брейсом. — Даже из гроба рвутся наружу. Сейчас сами увидите.

На этот раз крышку я сумел снять всего за две минуты. В этом деле, как и во всяком другом, практика — великая вещь. Доктор Слингсби Кэролайн был совершенно так же бледен, как и все виденные мною до этого случая покойники. Да и вообще выглядел он неважно — до смерти перепуганным. Я не мог поставить это ему в вину. Существует много оригинальных способов довести человека до ручки, но, по моему мнению, посадить человека в гроб и на пять часов завинтить крышку — один из самых изысканных. Доктор Кэролайн окончательно дойти до ручки еще не успел, но немало продвинулся в этом направлении, судя по широко открытому рту и выпученным глазам. Он дрожал, как лопнувшая пружина от дивана, и практически не мог связно говорить. Наверняка, мой стук показался ему прелестнейшей музыкой, когда-либо ласкавшей человеческое ухо.

Я предоставил возможность своему окружению оказать помощь бедняге, а сам направился к следующему гробу. То ли шурупы на этом были туже, то ли я ослаб, но во всяком случае успехи мои здесь были значительно скромнее, и я отнюдь не огорчился, когда дородный моряк из команды «Тикондероги» взял у меня отвертку. Я посмотрел на часы. Без семнадцати семь.

— А в этом что, мистер Картер? — Выражение лица капитана Брейса, снова оказавшегося около меня, ясно говорило о том, что он уже оставил всякие попытки осмыслить происходящее. Что, впрочем, было только разумно с его стороны.

— Обычная взрывчатка с часовым механизмом. Я думаю, это на случай, если не сработает механизм «Твистера». Откровенно говоря, сам точно не знаю. Важен факт, что одна эта штука самостоятельно может потопить «Тикондерогу».

— А, может, ее просто надо выбросить за борт? — обеспокоенно спросил он.

— Ненадежно, сэр. Она может взорваться от удара о воду и проделать у вас в борту небольшую дырку. Ручаюсь, что грузовик в нее въедет спокойно… Кстати, пошлите кого-нибудь снимать крышку с третьего.

Я снова посмотрел на часы. Без пятнадцати семь. «Кампари» уже превратился в смутное пятнышко на проясняющемся горизонте. До него было, пожалуй, около шести-семи миль на восток. Приличная дистанция, но далеко не достаточная.

Со второго гроба слетела крышка. Я снял одеяла, нашел часовой механизм и два тоненьких проводка к взрывателю и осторожно перерезал их ножом, сперва один, потом другой. Для перестраховки вынул и часовой механизм, и взрыватель и выбросил их за борт. Спустя две минуты аналогичным образом обезвредил адскую машину в третьем гробу и оглядел палубу. Имей окружающие меня люди хоть каплю здравого смысла, вокруг меня должно было бы быть так же пусто, как в конторе спустя минуту после окончания рабочего дня. Но никто из них даже не тронулся с места.

— Мистер Картер, — сурово изрек Буллен и замолчал, разглядывая меня. — Я считаю, что вы, возможно, должны дать нам некоторые объяснения. Это дело с доктором Кэролайном, эти гробы, превращения, наконец. Искомое я выдал ему в весьма сжатом виде, окруженный толпой жадно внимающих слушателей. Когда закончил, он подытожил:

— И, кроме того, я считаю, что, возможно, должен вам принести некоторые извинения. — С раскаянием он явно не перебарщивал. — Но я никак не могу выбросить из головы мысль о «Твистере», о «Твистере» и о «Кампари». Это был хороший корабль, мистер. Знаю, черт возьми, что Каррерас чудовище, негодяй, окруженный шайкой головорезов. Но действительно ли это был для вас единственный выход? Приговорить их всех к смерти? Сорок жизней на вашей совести.

— Это все же лучше, чем сто пятьдесят жизней на том, что заменяет совесть Каррерасу, — угрюмо сказал Джулиус Бересфорд. — А так бы и случилось, если бы не вмешался наш друг.

— Ничего нельзя было сделать, — объяснил я Буллену. — «Твистер» поставлен на боевой взвод. Разрядить его можно только ключом. Ключ у Каррераса. Единственный способ обезвредить бомбу — попросить Каррераса отключить механизм. Если бы это ему сказали до того, как он перебрался на «Кампари», он, естественно, разрядил бы бомбу. А затем он убил бы всех, кто остался на «Тикондероге». Могу поспорить на что угодно — последняя инструкция хунты звучала примерно так: живых свидетелей остаться не должно.

— Но и сейчас еще не поздно, — настаивал Буллен. На Каррераса ему было глубоко наплевать, но «Кампари» он любил. — Теперь, когда мы легли на курс, он уже не сможет взять нас на абордаж и перестрелять, даже если предположить, что он станет нас догонять. Управляемый опытным моряком корабль всегда может уклониться от снарядов этих бандитов.

— Минутку, сэр, — прервал его я. — А как мы его предупредим?

— По радио, мистер, по радио! Осталось еще шесть минут. Передайте радиограмму.

— Передатчики «Тикондероги» вам не помогут, — устало объяснил я. — Их разбили так, что не починишь.

— Что? — капитан Брейс схватил меня за руку. — Как разбили? А вы откуда знаете?

— Думайте головой, — раздраженно предложил я. —