— Можете не беспокоиться, Светлейший, — Никита ловко поставил свой пустой бокал на серебряный поднос проходившего мимо официанта. — Я не собираюсь отсиживаться в своем имении как Патриарх. Тамара Константиновна просто не даст мне зарыться в нору по самые уши.

— Да, это правильный путь, — снова улыбнулся Балахнин, и глаза его сверкнули отблесками позолоты декоративных подсвечников. — Используйте молодость для укрепления своего положения. Вы, кстати, решили, чей вассалитет примите? Императорский или останетесь в семье Великого князя Меньшикова?

— Ничей, — спокойно ответил Никита.

— Вот как? — удивление князя было неподдельным. — Вы всерьез решили уйти в свободное плавание? Это неразумно, Никита! Ваша жена, будучи близкой родственницей нашего императора, все же теряет некоторый иммунитет, как и великокняжеский статус. Она ведь приняла вашу фамилию?

— Да, — молодой волхв откровенно веселился, глядя, как старается выправить сбой в программе князь Балахнин, лихорадочно просчитывая варианты в смене приоритетов. — Мы решили на нашем семейном совете, что пока обойдемся свободным статусом. Поживем, оглядимся… Глядишь, и свой клан создадим.

Балахнин пришел в себя.

— А кто согласится пойти под ваш вассалитет, Никита? — князь уже улыбался. — Фамилия Назаровых не имеет реального веса в обществе, и максимум, что вам светит — собрать под своим гербом десяток захудалых родов, которые польстятся финансовой устойчивостью, созданной Патриархом Назаровым. Не более… Извини, Никита, но это крайне опрометчивое решение. Впрочем, оно достойно похвалы за смелость.

— Спасибо, Светлейший, — наклонил голову Никита и они расстались.

Первая попытка прощупать будущие ходы новой дворянской семьи не увенчались успехом, как предположил Никита, расхаживая по залу в поисках Тамары. Балахнина удалось слегка пошатнуть легким свингом. Пусть теперь ищет варианты давления на Назаровых. Не зря же Никита очистил поле вокруг себя. Любой новый человек будет вызывать подозрение, и проверить его родословную, куда уходят корни, с кем у него прочные связи и прочие мелкие детали, способные вычислить намерения, не составят труда. Хирург уже в поте лица трудится на ниве сбора информации всех столичных дворянских родов — от захудалых до самых знатных. Через пару лет у Никиты будет огромный систематизированный архив. А пока нужно улыбаться и учтиво раскланиваться, не отказываясь от совместных ужинов и визитов к нужным людям.

Алое платье Тамары он увидел в самой середине зала, где центр завихрения потоков принял кое-какой порядок. Большая часть гостей уже потянулась к праздничным столам, и народу стало меньше. Никита подошел и улыбнулся знакомым девушкам, разноцветной стайкой окруживших его жену.

— Позвольте мне похитить виновницу торжества? — подхватывая под руку Тамару, спросил волхв. — Я уже заскучал!

— Конечно! Конечно! — Марина Мельникова, та самая, из-за которой разгорелся скандал с одним из Романовых, захлопала ресничками и мило покраснела. — Никита, вы нас просто ошеломили нестандартным решением в конце танца! А сможете повторить?

— Солнышко, тебе сменить цвет платья? — обратился волхв к смеющейся княжне. — Лично я не хочу, потому что так лучше тебя вижу из другого конца зала.

— Мне оно очень идет, дорогой, — ответила Тамара, и Никита развел руками перед девушками в притворной печали. — Я тебя видела с Балахниным. Что хотел от тебя этот старый интриган?

— Закидывал удочку со вкусной наживкой, — усмехнулся Никита.

— Подробности расскажешь потом, — Тамара кому-то улыбнулась, продвигаясь к банкетному столу. — Коротко давай.

— Его слишком волновал вопрос вассалитета. Спрашивал, под кого мы пойдем.

— Ничего себе, наглый дядька, — непосредственно удивилась девушка. — А ты что ему ответил? Я бы вообще послала его гулять куда подальше.

— Как-то не привык сиятельное лицо отправлять в далекое путешествие, — сделал вид, что смутился, Никита. — Сказал ему о нашем решении не оставаться под крылом Меньшиковых. Кажется, Балахнина шокировало такое заявление. Теперь, пить дать, начнет выстраивать новую линию поведения. Начал стращать, что без покровительства высокого герба нам будет плохо.

— Я же говорю — прожженный циник и интриган, — чем-то довольная, ответила Тамара. — Пусть голову поломает, кого нам подсунуть в качестве крота.

Она внезапно остановилась и с хитринкой в глазах спросила:

— Тебе не надоела эта суета? Хочешь, убежим в свое гнездышко?

— А банкет? — заволновался Никита, но совсем по другому поводу.

— Тебе он нужен? — хмыкнула девушка. — Я уже сказала маме, что мы исчезаем. Мне не терпится остаться с тобой наедине, дорогой. Проигнорируем банкет и танцы?

— Только — за.

— Идем, — решительно повернулась Тамара к распахнутым тяжелым дверям, возле которых застыли дворецкие. — Папа уже приказал кортежу ждать нас у подъезда. Сам Марченко будет сопровождать с ребятами. Ну же! Что ты застыл, Назаров?

— Неудобно перед императором. Предоставил дворец для гуляния, а мы сбегаем.

— Дурачок ты, — Тамара ласково провела ладонью по щеке волхва. — Совсем не умеешь плавать в высших кругах. Дядя Саша все уже знает. Никто не будет коситься на наше исчезновение. Сейчас будут танцы до упаду. Дашку уже твой друг окучивает. И остальные ребята не скучают. Поэтому, руки в ноги, и марш вперед!

Три черных «ладоги-люкс» мягко шурша колесами, подкатили к особняку за Обводным каналом, который ярко светился окнами первого этажа. Уличное освещение бросало рассеянный свет на садовые деревья и решетчатые заборы; легкий ветерок доносил до ноздрей ароматный запах налившихся соком яблок, свежести и почему-то — ванили. Никита помог Тамаре выйти из средней машины, которая, тут же развернувшись, умчалась обратно. Оставшиеся две провели странную эволюцию. Первый «люкс» тоже развернулся и неожиданно встал впритирку к тротуару напротив оставшегося автомобиля. Тот, в свою очередь, дал задний ход, и тоже остановился. Двигатели заглохли. Наступила тишина. Обе машины моргнули фарами и словно заснули под бархатистым звездным небом жаркого августа.

— Не понял! — удивился Никита. — Они до утра здесь будут стоять?

— Папочка распорядился, — прошептала Тамара, прижимаясь к нему. — Ой, не обращай внимания. Ты мне сюрприз обещал. Где он?

— Пошли, — Никита толкнул тяжелую створку ворот, пропустил вперед Тамару и хлопнул в ладоши. Дорожка, по которой они шли, зажглась маленькими фонариками до самого парадного подъезда, начавшими проецировать в воздухе хоровод из блестящих звездочек, искорок и мечущихся хаотично линий, сплетающихся в различные фигуры. А через каждые пять шагов по обе стороны дорожки стояли большие корзины с цветами. Подсвеченные фонариками, переливались свежестью красок петунии и сальвии, настурции и циании, лобелии и брахикомы. Проходя под шатром безумного хоровода миниатюрных вспышек, Тамара засмеялась.