– Бред какой-то, – сказала она не сдержавшись, когда он пересказал несколько абзацев из учебника истории. – Как фашисты могли дойти до Москвы, да еще взять в кольцо Ленинград, ты что? Да их собственный пролетариат поднял бы восстание и ударил им в спину.

– А кроме того, – прошептал он ей на ушко, прижимая к себе сильнее, – они чуть не захватили Кавказ, оккупировали всю Украину и только на Волге, под Сталинградом, получили первый раз по мордасам. А выгнали их с нашей территории только в сорок четвертом.

– Это что – анекдот? Или ты решил писать фантастику?

– Таланта нет, и терпения маловато. Но я тебе больше скажу. Американцы высадились в Италии, гораздо позже в Нормандии, и поэтому там не создалось условий для коммунизма. И Германия разделилась на две части, Восточную и Западную… Знаешь, я несколько забежал вперед. Вернемся. И вот…

Эх, жалко погибать только в начале славного пути освобождения народов малых островов. Ведь какие перспективы раскроются, когда вздохнет привольно австралийский абориген, когда оседлают харьковские трактора целину центра континента. Поймут все народы окружающие, начиная от Новой Зеландии и кончая островом Пасхи, что нет смысла больше спину гнуть на милитаристов заокеанских. Возьмут они в руки мотыгу или ножик кремневый и обрушат на пробковые шлемы последних колонизаторов, и взовьются красные знамена над Фиджи, Тонга и даже над Гонолулу, а там, глядишь, и метнется огонь революции в западное побережье Южной Америки, да и затопит ее вместе с Северной. Возьмутся все негры, индейцы и испаноязычные граждане за руки и взойдут разом на баррикаду, вокруг Белого дома возведенную. И пойдет гулять освобожденный труд от лесов Канады до снегов Огненной Земли, и, подумать только, даже на льды двухкилометровые гренландские перекинется (или, может, через родину викингов – Норвегию ближе будет? Надо бы по карте и течениям океанским сопоставить). В общем, воцарится победа социализма всюду, где она исторически созрела. И наступит долгожданный мир во всем мире. И вздохнет Вселенная с облегчением. И пойдут тогда все линкоры мира, даже те, что еще на стапелях в настоящее время не завершены, строем кильватерным на последний военный парад. Пройдут они вдоль берегов всех континентов и островов Земли, заходя во все порты на чашку чая или кокосового сока. И кому где из экипажа захочется остаться на вечное поселение, тот там и сойдет на берег. И будут те линкоры идти, пока не останется на мостике последний капитан, а в машинном отделении последний механик. И конечным пунктом того похода будет какой-нибудь мелководный мыс, допустим, мыс Игольный, что в Южной Африке. И там, вблизи берега, сядут на дно притопленные линкоры, десятки, а может, сотни штук, сядут навечно последним памятником борьбе за свободу. А может, пустят те линкоры на переплавку и сделают из них великанский обелиск, заметный с орбиты Юпитера. Но до этого эпилога будет далеко, ведь сколько островов и полуостровов нужно будет обойти, дабы всем жителям планеты показаться. И только будет в том строю победителей и трофеев одно пустующее место, для самого большого железного героя – шестидесятипятитысячетонного «Советского Союза».

Вот так примерно размышлял капитан-лейтенант Баженов, освобожденный секретарь комсомольской организации самого могучего линейного корабля СССР в Южном полушарии Земли, накануне последнего решительного боя, заполняя ведомости уплаты взносов. Он был одним из бесчисленных работников партии, направленных в вооруженные силы для контроля и управления Великой Освободительной войной. В отличие от нашей родимой, неизвестной в этом Мире-2, Отечественной, где на фронтах замполитов хватало, но было отнюдь не чрезмерно, здесь, где страна победившего социализма не испытала тяжелый демографический удар немецкого вторжения, офицеров доставало на все. На корабле был целый штат политических работников во главе с капитаном первого ранга, и если посчитать не только офицеров, но и всех занятых в работе политотделов писарей, то набралась бы плотная пехотная рота. Вот так в самом боевом флоте мира заботились о нравственном духе личного состава.

И снова в шикарном помещении присутствовали только четверо: президент сверхдержавы, президент бывшей сверхдержавы и два переводчика.

– Теперь, господин президент, мне хочется поговорить о том, что нам обоим следует предпринять по данной проблеме в практическом плане, – сказал президент сверхдержавы.

Президент экс-сверхдержавы заметно оживился.

– Позвольте, господин президент, перед обдумыванием этих задач уточнить в нашей приватной беседе одну деталь.

– Я весь внимание, – американец был явно раздражен, что его перебили, но на лице это почти не отразилось.

– Вы уже приняли решение о сворачивании секретных работ на обитаемом спутнике «Альфа», относящихся к данной проблеме?

– Да. Но это лишь предварительное решение. Свернуть их можно будет только после, правда?

– Однако, господин президент, нам доподлинно известно, что работы продолжаются, и не только в рамках предстоящего плана «Задвижка», а в более широком спектре.

– А что вас и ваших экспертов так волнует, мы ведь держим все под контролем! Ведь наука развивается по своим законам, правда? – По тону было ясно, что под «экспертами» американец разумеет «шпионов».

– Господин президент, – продолжил бесстрастно русский, – эти эксперименты уже привели ко всем неприятностям, в которые мы сейчас влипли. Наша страна настаивает, чтобы проводились лишь работы, связанные с «Задвижкой» и нашей с вами агентурой, уже заброшенной туда, а все остальные, касающиеся переходов между мирами, должны быть остановлены буквально сегодня.

– Хорошо, господин президент, если вы настаиваете, я сразу же после этой встречи распоряжусь, а мои консультанты придумают для сворачивания работы убедительные доводы.

– Мне очень нравится, что у нас не возникает разногласий по проблеме.

– Можно теперь приступать к изложению предварительного плана?

– Я весь внимание.

– Наша и ваша стороны запускают одновременно по тысяче баллистических ракет наземного базирования, это практически все, что у нас осталось на сегодня из самого дешевого компонента ядерной триады. Учитывая среднюю наполняемость боеголовками, получится, что территории, контролируемые «террористическими группировками», получат примерно по три тысячи боевых зарядов. Наши эксперты считают, что этого вполне достаточно даже для варианта, когда «террористы» не поддадутся на нашу…

– Провокацию, – дополнил русский на хорошем английском.

– Да, – кивнул его собеседник.

– Но ведь первоначальный план, доведенный до меня вами, включал сто ракет, как мне помнится.

– Нам лучше перестраховаться. Вы сами настаиваете на прекращении, более того, на запрете работ в этом направлении. А потому нам надо покончить с проблемой однозначно.