с первым 17 октября 1980 года в Монреале и условно последним в Чикаго 15 ноября. Более чем плотное расписание, предусматривающее небольшие выходные, но главное – охватывающее площадки всех крупных городов Восточного побережья.

«Все уже было готово, – вспоминает Шелли Кей, ведущая подготовку из офиса “Swan Song” в Нью-Йорке. – Маршрут построен, отели забронированы, перелеты намечены. Даже гастрольные куртки заказали. Каждый винтик стоял на месте, каждый работник знал, что входит в его обязанности. Даже коммуникация между офисами работала как надо».

Активно обсуждался новый альбом, и Джимми не терпелось приступить к работе. По его мнению, Presence было «нелегко слушать», а In Through the Out Door Джимми называл «мягкотелым» и уж точно не лучшим своим творением. «Мы с Бонзо начали обсуждать планы по подготовке хард-роковой пластинки после гастролей. Я хотел вернуться к прежнему, бодрому звучанию, которое нам, наконец, удалось нащупать», – говорил Джимми. Другими словами, обратиться к основам, строгим, пушечным аккордам с «парочкой по-настоящему жарких риффов» в лучших традициях Led Zeppelin. Надежный план.

Для подготовки к турне группа забронировала студию «Bray» в Виндзоре. 22 сентября Роберт и Бонзо вместе приехали из Мидлендса, но ударник заметно нервничал. «На него нельзя было без слез взглянуть, будто что-то пожирало его изнутри», – говорил Гленн Хьюз из Deep Purple, столкнувшийся с Бонэмом еще на малой родине. Джон, как обычно, боялся гастролей и не хотел покидать дом, а поездка в Америку снилась ему в кошмарах.

«В Англии играть намного легче, – признавался он. – Садишься в тачку, выезжаешь из гаража, возвращаешься домой после концерта, – и все так хорошо, непринужденно. А в Америке целый день торчишь в каком-нибудь отеле, препираешься со всяким сбродом и все такое, а потом тащишься на концерт».

По дороге на репетицию он так нервничал, что оторвал солнцезащитный козырек в салоне авто и выбросил в окно. «Я не хочу выступать, – сказал он Роберту. – Ты играй на барабанах, а я буду петь». Эту песню Роберт уже не раз слышал – Бонзо заводил ее всякий раз, когда они собирались к отъезду. Не придав его нытью особого значения, Роберт высадил Бонзо у Джимми, остановившегося в особняке Олд-Мил-Хаус на берегу Темзы в Виндзоре, а сам поехал в лондонский отель «Blakes» в Лондоне, куда заселился вместе с Джоунси.

На первый день репетиции пришли только Роберт и Джоунси. Они потратили несколько минут на то, чтобы осмотреть модель сцены и осветительной установки. Команда «Showco» обещала «базовый дизайн без большого количества спецэффектов». «Ну, раз Джимми и Бонзо здесь нет, тогда сваливаем», – решили они и вернулись в «Блейкс». На следующий день Бонзо явился на студию в стельку пьяным. По дороге он заехал в паб и выдул несколько стопок водки с апельсиновым соком. Он называл это «завтраком». На репетиции он продолжал хлестать водку прямо из бутылки. «Он сел на барабанный стул и пару раз упал с него», – вспоминает роуди Бонзо Мик Хинтон. Роберт милосердно сказал: «Давайте на этом закончим и завтра со всем разберемся».

Репетицию перенесли на следующий день, на два часа дня 24 сентября 1980 года. В тот день Бенджи Ле Февр, подвозя Роберта и Джоунси в студию, предложил скорректировать маршрут. «Думаю, нам стоит заскочить к Джиму. Нет смысла ехать студию, если придется торчать и ждать их там, – сказал он, сворачивая к Олд-Мил-Хаус. – Давайте убедимся, что Джимми и Бонзо уже встали».

Джимми дома не оказалось, и Бенджи спросил Рика Хоббса, верного помощника Джимми, где Бонзо. «О, чел, да прошлой ночью он был сам не свой, – ответил Хоббс, рассказывая подробности грандиозной попойки, включающей сорок рюмок водки. – Я уложил его спать немного за полночь. Он наверху, в гостевой спальне».

Ле Февр вызвался разбудить его и стал подниматься по лестнице. Джоунси шел на несколько шагов позади. «Когда я открыл дверь, то сразу понял, что здесь что-то не чисто. Бонзо лежал на руке, спиной к двери, но… это было подозрительно. Я вытолкнул Джоунси в коридор и сказал: “Не думаю, что тебе надо заходить сюда, чувак. Дай-ка я сам посмотрю”». Бенджи заметил тревожный знак – лужу рвоты, рядом с головой Бонзо на подушке. «Я понял, что он мертв, но попытался прощупать пульс. Тело было холодное, наполовину синюшное. Он умер несколько часов назад».

Бенджи и Джон Пол спустились вниз и встретили Джимми и Роберта, которые смеялись в гостиной. «Мне пришлось рассказать им о произошедшем», – сказал Джонси.

«Ты уверен? – недоверчиво пробормотал Роберт. Бенджи молча кивнул. – Я сам пойду и посмотрю».

Бенджи мягко удержал Роберта, положив ему руку на грудь. «Я не думаю, что ты должен, – предостерег он. – Ты не захочешь, чтобы он запомнился тебе таким». Вместо этого Бенджи позвонил в Хорселаднжес и сообщил новости помощнику Питера, Рэю Уошберну.

«Рэй подошел ко мне и сказал: “Спускайся вниз”, – вспоминал позже Питер Грант. – Он усадил меня, протянул мне валиум со словами: “Прими это”». Сначала Джи сопротивлялся, но, в конце концов, Рэй сказал, что только что получил от Бенджи новости. Джон Бонэм умер.

Бонзо… Джи был в шоке. Ему хватило сил, чтобы велеть Бенджи вызвать «скорую», а затем позвонить Дону Мерфету, дабы тот «держал ситуацию под контролем и свел к минимуму участие полиции и прессы».

Роберт потянул Бенджи за рукав. «Нам пора, – сказал он. – Нужно добраться до Пэт раньше, чем она узнает об этом от кого-то другого».

Бенджи затолкал Роберта в автомобиль и погнал со скоростью 200 километров в час по трассе М1 из Виндзора в Мидлендс. На протяжении всей поездки никто не проронил ни слова. Дома они застали Пэт одну.

«Я не знаю, как тебе сказать…» – начал Роберт.

«Он мертв, не так ли?» – сказала Пэт.

Роберт опустил голову и кивнул.

* * *

Через час или два Питер Грант и Рэй Уошберн прибыли в особняк Джимми. Весть о смерти Бонзо стремительно разнеслась по округе, так что от журналистов уже не было отбоя. «Мы втроем обсудили произошедшее, – вспоминал Дон Мерфет, – набросали запасные варианты и продумали порядок действий на несколько следующих дней».

В Виндзоре он стал свидетелем показательной сцены, выражавшей общее настроение команды. «Джимми сидел на лестнице и смолил сигареты, одну за другой. Он ничего не сказал. Ни слова. Но в этом и не было никакой необходимости. Все читалось по его лицу», – вспоминает Мерфет.

Рэй Уошберн позвонил Юнити Маклин в офис «Swan Song». «Питер требует, чтобы вы все покинули офис. Выключите свет, заприте замки и не отвечайте на звонки. Оставайтесь дома до дальнейших указаний», – сказал он.

«Что случилось?» – спросила Юнити.

«Не твое дело, – огрызнулся он. – Я все сказал. Закрой офис, иди домой и жди указаний».

Юнити не понимала, что случилось. Должно быть, Питер