— А разве нет? — Он лукаво ухмыльнулся. — Согласись, не так уж часто юная дева готова лишиться своей… сомнительной невинности ради безопасности своей лучшей подруги.

Дебра вспыхнула.

— Она мне не лучшая подруга! И я…

— И ты не девушка, — с готовностью подсказал он и с издевкой добавил: — Хотя лично я в этом сильно сомневаюсь.

— Но ведь Линда не знала, что вы захотите меня… меня…

— Соблазнить? Пожалуй, не знала. У меня были на ее счет совсем иные планы.

— Что вы хотите этим сказать? — Дебра насторожилась. — Скажите мне, что было в той записке?

Энтони колебался.

— Какая теперь разница! Линда не на шутку перепугалась, вот и все. Поэтому и решила использовать тебя. Как подсадную утку.

Хотя Дебра и сама думала точно так же, услышав эти слова из уст Энтони, она внутренне содрогнулась. Какой цинизм! Какая жестокость! А что, если… Ведь Линде и в голову не может прийти, что Дебра останется в Кингз-Милле. Она уверена, что Дебра поспешит вернуться в Лондон — передать, что поручил ей Генри, и объясниться с ней. Наверное, Линда не сомневается, что сумеет отклонить все обвинения Дебры так же легко, как Дебра смогла бы убедить в чем угодно Генри. Пожалуй, если бы в Кингз-Милле Линду ждал муж, ее план мог бы и сработать…

Но Генри умер, и Линда этого не знает. И не узнает, если сама Дебра ей об этом не скажет. А что, если не звонить Линде? Пусть теперь она посидит, помучается в неведении. Пусть ждет и гадает, как Генри обошелся с ее подругой!

Энтони с интересом следил за сменой чувств на выразительном лице Дебры. Тяжело вздохнув, он упавшим голосом произнес:

— Ну ладно. Вижу, тебя не уговорить…

— Нет! Подождите! — Дебра вытянула руку и, случайно прикоснувшись к его джемперу, отдернула ее, словно обжегшись. — Я… я не знаю… Хотя, пожалуй, я останусь.

Энтони опустил глаза.

— Почему? С чего это вдруг ты передумала? Надеюсь, не из жалости?

— Из жалости? — Дебра удивленно округлила глаза. — При чем здесь это? Конечно нет. Но и не из-за вас! — Она замолчала и, чуть дрожа от волнения, с достоинством расправила плечи. — Пожалуй, из-за самой себя. Вы правы. Если я вернусь в Лондон, придется сказать Линде, что Генри умер. А с какой стати это должна делать я?

— Действительно, с какой стати? — с улыбкой согласился Энтони.

— То есть я хочу сказать, зачем мне… снимать ее с крючка?

— Вот именно! — Он обласкал ее взглядом.

Дебра чуть не задохнулась радостным волнением и не сразу, осторожно подбирая слова, сказала:

— Только… если я здесь останусь…

— Заранее согласен на любые условия! — усмехнулся он.

Дебра почувствовала знакомую боль в груди и вспомнила, что утром не приняла лекарство.

— Я приехала не только отдохнуть, но и поработать, так что…

— Знаешь, Дебра, тебе на удивление подходит твое имя. Трудолюбивая пчелка! Работай сколько угодно, разве я против?

— Кроме того, я… мне…

— Ну сколько можно! — Терпение Энтони лопнуло. — Я и так знаю все, что ты хочешь сказать. Успокойся! Тебе нечего меня бояться. И не думай, что я буду тебе навязываться! Просто я предложил получше узнать друг друга, только и всего. Если у тебя такого желания нет, забудь, что я есть! — И он выскочил из библиотеки, громыхнув дверью.

Забыть, что он есть? Легче сказать, чем сделать! Дебра на миг представила себе, что бы сказал Энтони, доведись ему узнать, что она боится не его, а себя! Вернее, своего тела, которое жаждет его ласк, и своих желаний, которые не всегда в силах обуздать…

А ведь, решив остаться, она рискует. Захочет ли Энтони, чтобы она осталась, если узнает про ее болезнь? Как поведет себя, если откроет ее тайну? Господи, ну почему ей так не хочется, чтобы он узнал об этом?!

Дебра поселилась в западном крыле на втором этаже. Эта часть дома выходила на сушу, но из-за причудливости береговой линии из окон было видно, как набегают на берег океанские волны и, набрав силу, разбиваются о скалы, одевая их кружевной пеной. Пейзаж не отличался разнообразием, но с появлением солнца поросшая утесником заболоченная равнина обретала своеобразную суровую красоту.

Комната Дебре сразу понравилась: здесь во всем чувствовалась женская рука. Обои с цветочным орнаментом, шелковые занавески пастельных тонов и такое же покрывало на кровати, на туалетном столике кружевная салфетка ручной работы и набор щеток, ящики с бельем пахнут цветочными духами…

Интересно, чья это комната? — думала Дебра. Только не Линды. Та ни за что бы не стала пользоваться духами с таким незамысловатым ароматом.

Энтони принес в комнату ее вещи и, не церемонясь, свалил на кровать. Дебра молча стояла у окна, кожей ощущая его присутствие, и судорожно соображала, что бы такое сказать, но Энтони вышел, не удостоив ее взглядом. Через пару минут хлопнула входная дверь и послышался рев мотора.

Дебра принялась разбирать вещи, а в голове неотступно сверлила мысль: правильно ли она поступила? Конечно же она не на шутку обиделась на Линду, поэтому и раздумала возвращаться в Лондон. Но с другой стороны, не безрассудство ли это? А вдруг то, что произошло между ней и Энтони минувшей ночью, повторится? И что тогда?! Ведь если Энтони переспит с ней, не позаботясь о последствиях, она может забеременеть!

От одной этой мысли у Дебры затрепыхалось сердце, ноги стали как ватные и она в изнеможении присела на край кровати. Что скажет на это ее врач? Доктор Пайлз постоянно твердит одно и то же — избегайте стрессов. А что такое беременность, если не стресс? А роды?!

Хотя Дебра и не обсуждала с ним эту тему, она ничуть не сомневалась: если бы доктор Пайлз заподозрил ее в том, что у нее возникли интимные отношения с мужчиной, он наверняка бы предостерег ее от опасностей, связанных с деторождением. Как и ее мать, доктор Пайлз считал, что ей не следует выходить замуж, и, судя по всему, они совершенно правы.

Дебра вспомнила Тимоти, вздохнула и, подойдя к трельяжу, оглядела себя критическим глазом. Как это говорят медики? Объективно: кожа бледная, скулы высокие, рот яркий… Нижняя губа чуть полнее верхней — если верить физиономистам, верный признак чувственной натуры. Сегодня ночью Дебра впервые в жизни смогла в этом убедиться.

Глаза большие, карие — как говорила мама, шоколадного цвета… Длинные, абсолютно прямые белокурые волосы… Дебра невесело улыбнулась. Мужчины любят блондинок — это точно. Она не могла пожаловаться на недостаток внимания со стороны сильной половины рода человеческого, но мать постоянно ограждала ее от общения с ними.

Может, боялась, что дочь повторит ее собственный, не слишком удачный опыт семейной жизни. Родители разошлись давно, и Дебра почти не помнила своего отца. Может, ею руководил материнский эгоизм — ведь у нее по сути не было личной жизни и Дебра стала для нее светом в окошке… А может, мать считала, что ее ненаглядная дочь достойна лишь принца. Принца, который придет, поцелует Спящую Красавицу и разрушит колдовские чары…