Борман суету вокруг своей персоны воспринимал спокойно. Сидел такой расслабленный, ленивый, нога на ногу, на лысине бейсболка, на носу очки. Майку заляпал, пузо вперед, морда небритая…

Когда они с Аннушкой стали встречаться, она припомнила этот вечерок, и он спросил ее с удивлением:

– А ты там была?

Он ее не заметил. Она подносила ему его же собственного внука, он гладил ребеночка по голове, а на нее не смотрел.

– Ниче, ниче… – Она, как обычно, смеялась. – Я привыкла, я незаметная.

– Отличное качество для шпиона, – отшутился Борман.

– Знаю, знаю… Я всегда через таможню спокойно иду, никто на меня не смотрит, что угодно могу провезти, никогда ни одной пошлины не платила…

После тех смотрин наши чревоугодницы побежали к ней на массаж, просили глянуть гороскоп, всем хотелось знать свои шансы на жениха, и ни одна не брала ее в расчет как конкурентку.

– А вы вообще уверены, что он хочет жениться? Что-то я сомневаюсь… Вообще, мне кажется, он староват, какой-то ленивый, толстый… И до сих пор никому не позвонил…

Никакой обратной связи женщины от Бормана не получили, и вскоре вся шумиха улеглась. Сказали, что он толстый, старый, лысый и ленивый, поэтому ему никто и не понравился. А тут как раз бывшая жена Бормана приехала в город по каким-то разводным делам, и дочка тоже записала маму на массаж.

– У мамы мало времени, – сказала дочка. – Ей только пару процедур и гороскоп. Так, чисто… отдохнуть, расслабиться.

– Пожалуйста… – ответила Аннушка и с любопытством открыла астральную карту.

Согласитесь, интересно, что же может нормальную женщину заставить уйти от хорошего мужа после тридцати шести лет счастливой семейной жизни.

В назначенное время Аннушка открыла дверь и увидела на пороге очень красивую женщину. Она могла предположить, что бывшая директорская может быть красивой, судя по дочери, но эта дама превзошла все ожидания. Блондинка, стройная, высокая, сильная, прекрасная кожа, идеальные зубы, большие карие глаза, улыбка, костюм коралловый, каблук и сумочка… Одним словом – Голливуд. Понятно, что после такой женщины у наших финтифлюшек шансов на немецкую пенсию не было.

Начать решили с гороскопа. Красавица спросила, что там у нее на личном фронте, на лице у нее была расслабленная мечтательность, которая проявляется в активной фазе страстного романа. В такой период к женщине можно залезть в кошелек, и она ничего не заметит. Можно сказать ей «сгорел ваш дом с конюшней вместе», и она не услышит. И эту волновал только один вопрос: сколько? Сколько еще продлится ее счастье.

Судя по звездам, Венера уже начала разворот, она выходила из Дома Любви, и этот уход мог растянуться на полтора примерно годика, не больше. Об этом Аннушка говорить не стала, она давала своим клиенткам только оптимистичные прогнозы, тем более что Красавица ее ни о чем не спрашивала, а больше говорила сама.

– Вы знаете… – она сказала, – я, в общем-то, не верю в гороскопы.

– И правильно! – кивнула Аннушка. – Звезды – это ведь, знаете, как прогноз погоды… Они просто указывают нам, когда дождь, когда снег… А там уж наша воля – замерзать на морозе или дома посидеть.

– Да… Интересно… – огляделась Красавица, рассматривая штучки, которыми Аннушка украшала свой салон. – Интересно… мне про вас говорили… я к вам пришла… мне просто нужно с кем-то поделиться.

Аннушка заварила свои травки и, конечно же, выслушала с профессиональным спокойствием и вниманием очередную историю сумасшедшей любви, которых в ее кабинете звучало предостаточно.

– Я виновата перед ним, – с этого начала Красавица. – Он был хорошим мужем, он все сделал для семьи. И вы меня вряд ли поймете… Но я ничего не могу с собой поделать, это последняя страсть.

Она улыбнулась, точно так же, как большинство клиенток, считавших себя уникальными, тонкими, не до конца реализованными. Ей было пятьдесят шесть. На вид больше пятидесяти Красавице не давали. Она была ухоженной, здоровой, стильной. Аромат ее духов оставался в кабинете еще пару дней, и все эти дни Аннушка постоянно возвращалась к разговору с этой женщиной.

– Он примитивен в чувственном отношении… – рассказывала она про мужа. – С этим уж ничего не поделаешь, как все ответственные люди, он жил мозгами…

Он жил мозгами, он работал, в чужой стране усиленно старался быть своим, она хранила тесный мирок русского дома и в новую жизнь не стремилась. Он сделал хорошую карьеру и зарабатывал. Она воспитала двоих детей, мальчика и девочку – классика жанра. Скукотень это все невозможная, но мы-то с вами знаем, что в идеальных семьях все самое интересное начинается, когда вырастают дети. Первым женился сын.

– И у меня оборвалось вот тут вот что-то… – Красавица показала на грудь, – понимаете?

– Понимаю, – кивнула Аннушка. – У меня тоже сын. Я понимаю, нужно отпускать…

– Я отпустила. Но оборвалось. Я поняла, что ничего не существует навсегда. До этого я верила мужу, он строил все на века, я верила, что на века и будет. А получилось, что мой собственный ребенок приезжает ко мне раз в месяц…

– Отлично, мой еще реже, – улыбнулась Аннушка.

– Мы строили дом, вот недавно совсем его только закончили… – продолжала Красавица. – Я сделала там прекрасную детскую, для внуков, но внуки у меня бывали редко, они совсем не говорят по-русски, их мать немка. От меня отрезали сразу целый материк!

– Драматизируете! – заметила Аннушка. – Что уж, прямо материк?.. Просто у детей своя жизнь.

– Да, у детей своя, а у меня никакой не осталось. Дочь тоже уехала с мужем в ваш город. Я осталась одна…

– Подождите, вы снова сгущаете, муж-то был с вами.

– Нет, он был не со мной. Он был с работой, с друзьями, с телевизором… Он всегда вечерами смотрел новости из России, я их с трудом выношу…

– Да, – усмехнулась Аннушка. – Я тоже.

– Со мной он очень мало разговаривал, он уставал, я понимаю… Мне его не хватало, он все время молчал, он не любит слова. Все эти нежности он совершенно их не понимает, не умеет… Да и я его уже давно не умиляю, все жены надоедают, за тридцать шесть лет надоест что угодно, любая красота приедается. Тут нет моей вины, тут просто время. Я не видела его лысину, его живот, его волосы из ушей, а он не видел, как я стараюсь выглядеть, слежу за собой…

– Прекрасно выглядите, – кивнула Аннушка.

– Спасибо, – улыбнулась Красавица. – Мне все говорили комплименты, все, кроме него.

– Может быть, вы не слышали?

– Я? – испугалась Красавица. – Я не слышала? А кто его знает… Сейчас уже не помню. Может быть… Я увлеклась дизайном, все заброшенные жены увлекаются дизайном, кто интерьер, кто ландшафт… Так смешно! Мы вьем, вьем уютные гнездышки, а нам уже давно не хочется гнездиться. Наверное, все нужно своевременно иметь. Дом нужен сразу, молодой семье, на старости лет все это благоустройство – просто вложение денег. Мне стало скучно дома. Мне стал противен наш новый дом. Он так старался, он там очень много сделал своими руками. Все работы по дереву – это его, он все умеет, ему интересно… После работы приходил и с молотком, с рубанком возился. Он мне кухню там сделал шикарную, просто мечта… А кончилось тем, что я сбежала от него. С первым встречным.