Лиам оглядывается через плечо и видит, что я наблюдаю за ними. Их голоса становятся еще тише, так что я не могу расслышать, что еще они говорят. Я чувствую, как мое сердцебиение начинает замедляться, кровь приливает к рукам в тех местах, где мои ногти впились в ладони. Я откидываю голову на спинку сиденья, закрывая глаза. Я больше не хочу так себя чувствовать. Я не хочу бояться.

Я не уверена, что могу доверять Лиаму. Его странная реакция на мое упоминание Франко делает меня еще более неуверенной. Но я знаю, что, если вернусь в Нью-Йорк, там меня будет преследовать так много плохих воспоминаний. Пытки Франко, моя потерянная карьера, долгие дни лежания в моей новой квартире, жалея, что у меня не хватило духу просто покончить со всем этим.

Я никогда не была в Бостоне. Если есть место, где я могу начать все сначала, возможно, это оно. Лиам предлагает мне это, предлагая защиту и место, где я смогу снова обрести опору, во многих отношениях. Я не знаю, могу ли я доверять ему. Я не знаю, смогу ли я оставить Александра и запутанные, затяжные чувства, которые я испытываю к нему, позади.

Но мне нужно попробовать.

* * *

Две машины ждут нас, когда мы выходим из самолета в частном ангаре. Левин остается в самолете, в конце концов, это самолет Виктора, и после этого он отвезет его обратно на Манхэттен. Часть меня почти хочет сказать, что я передумала, что я собираюсь остаться на борту и тоже вернуться, и что я позвоню Софии и спрошу, могу ли я остаться с ней ненадолго. Но я этого не делаю. Я приняла решение, а для меня в наши дни это редкость. Поэтому я придерживаюсь этого, выхожу из самолета с Лиамом и Максом, мои сумки уже перенесены в одну из машин.

— Для тебя забронирован номер в отеле, — говорит Лиам Максу. — Просто зарегистрируйся и дай им знать, что тебя прислал Лиам Макгрегор.

— Очень признателен. — Макс наклоняет голову, садясь в одну из двух машин, закрывая дверь, и я поворачиваюсь лицом к Лиаму, когда он открывает для меня дверь другой.

— После тебя, — говорит он, и мое сердце учащенно бьется в груди.

Я оглядываюсь на самолет, все еще ожидающий там. Я могла бы вернуться. Мне не нужно садиться в эту машину, не нужно возвращаться в дом человека, которого я едва знаю, чтобы жить с ним, не нужно доверять ему. Впервые, кажется, за очень долгое время, я могу принять собственное решение. Лиам не будет меня принуждать.

Поднимается прохладный ветерок, который треплет волосы Лиама и обвевает мое лицо, и это делает его моложе, почти мальчишкой. В этот момент я вижу то, что выглядит почти как проблеск надежды в его глазах, надежду на то, что я сяду в машину, надежду на то, что я буду доверять ему, что я вернусь с ним.

— Я не буду заставлять тебя садиться в машину, Ана, — тихо говорит он, как будто может прочитать мои мысли по моему лицу. — Но я бы хотел, чтобы ты это сделала.

И это, в конце концов, причина, по которой я киваю, наклоняюсь вперед и проскальзываю в прохладный кожаный салон городской машины. Потому что он не собирается меня заставлять.

Лиам молчит по дороге к своей квартире. Он сидит напротив меня в машине, его руки покоятся на коленях. Между водителем и нами установлена темная перегородка, но нет никаких намеков на то, что он может что-то предпринять со мной. Мы просто сидим в тишине, и часть меня не может решить, разочарована я или нет тем, что он никак не пытается ко мне прикоснуться.

Двадцать четыре часа назад он держал свой рот у меня между ног, доводя меня до множественных оргазмов, пока я извивалась и стонала под его руками и языком. Тем не менее, с тех пор он был отстраненным, осторожным, чтобы не прикасаться ко мне и не приставать каким-либо образом. Возможно, он уже сожалеет об этом. После всего, что произошло, возможно, он больше не хочет меня такой.

— Мы на месте, — говорит Лиам некоторое время спустя, вырывая меня из тревожного клубка мыслей, который последовал за этим. Он выходит первым, открывает передо мной дверцу и берет меня за руку, чтобы помочь выйти из машины. Ощущение того, как его длинные пальцы обхватывают мои, заставляет меня вздрогнуть, и я поднимаю на него глаза, желая прочесть на его лице, о чем он думает. Но его взгляд тщательно прикрыт, как это было с тех пор, как у меня случилась паническая атака в самолете.

— Надеюсь, тебе понравится, — добавляет он, когда мы поднимаемся по дорожке к высотному зданию. Мы в центре Бостона, и я осматриваюсь, оценивая обстановку. После того, как привыкнешь к центру Манхэттена, он кажется меньше. Тем не менее, он все еще оживленный, полный людей, вероятно, возвращающихся домой с работы, учитывая время. — Я не большой специалист по оформлению интерьеров, но я кое-кого нанял. А на крыше есть бассейн и гидромассажная ванна, если ты захочешь ими воспользоваться. Я оставлю тебе ключ доступа.

— Я уверена, что там все прекрасно… — начинаю говорить я и замолкаю, когда мы входим в вестибюль здания, Лиам идет впереди.

Я видела много роскоши с тех пор, как София и Лука стали вместе, я много раз бывала в его здании и пентхаусе, которые великолепны. Но тот факт, что я собираюсь увидеть здесь, каким-то образом заставляет чувствовать себя по-другому.

Полы выполнены в черно-кремовом стиле ар-деко с золотыми прожилками, а в центре вестибюля находится журчащий фонтан. Я вижу блестящую черную стойку консьержа в дальнем конце, хотя сейчас там никого нет. За ней пара матовых французских дверей, вероятно, ведущих в ресторан или бар. Слева от меня я вижу золотую табличку со стрелками, направляющими посетителей в студию йоги, химчистку, тренажерный зал или крытый парк для собак, и я моргаю, переводя взгляд на Лиама.

— Это больше похоже на отель, чем на резиденцию, — бормочу я, оглядываясь по сторонам. — Я никогда не видела ничего подобного. Здание Луки…

— Лука держит его только для себя и своей безопасности, — говорит Лиам, пожимая плечами. — Больше там никто не живет. Но это не наш путь. Возможно, у меня самая хорошая квартира в этом месте, но здесь есть другие жильцы. — Он смеется. — Иметь в своем распоряжении целое здание кажется… экстравагантным.

Экстравагантный, это подходящие слово. Я никогда не думала об этом в таком ключе, но, следуя за ним к лифту, я не могу отделаться от ощущения, что это само по себе экстравагантно. В лифте мраморный пол, золотые перила и зеркала со всех сторон, и я