памятный вечер в компании чистильщиков, Дартена Юса, Пиррэта Гролса и писаря Гюнкара (как ему позже объяснили, в его обязанности входило много чего другого, помимо корпения над бумагами) Кукушкин провел с большим удовольствием. Наконец-то он перестал чувствовать себя одиноким в этом поселении и общаться знаками с людьми. Ему доставляло удовольствие ощущать, что его понимают и он может вновь слышать понятный ему язык.

Стол на шестерых накрыли в кабинете главы Тризумского отдела. Из еды принесли много различного мяса, овощей, разносолов и выпечки. Пили преимущественно привозное вино и местную крепкую медовуху, приготовляемую в Каньи. Особенно налегал на мясо и спиртное здоровяк-чистильщик ир Доа, к тому же он много и громко смеялся.

Вначале Николай чувствовал себя немного скованно и в основном слушал, чем говорил, тем более он еще оставался под впечатлением произошедшего с ним. Но постепенно под действием выпитого парень раскрепощался и все больше и больше начинал подключаться к разговору, выпытывая интересующие его моменты проживания в этом мире. А когда в ход пошли анекдоты и различные веселые истории из жизни, то Кукушкин уже почти чувствовал себя своим в доску в этой компании.

После очередного тоста ир Гролс встал и принес ирлику – местный аналог шестиструнной гитары и начал вначале тихонько что-то на ней наигрывать, настраивая инструмент.

- У ир Гролса очень даже неплохой голос, к сожалению, пока песен вы не поймете, – сказал парню сидевший напротив него ир Юс.

- Ничего, я постараюсь понемногу их переводить, - откинувшись на спинку стула, предложил ир Алессоро.

Эти слова вновь навели Кукушкина на мысль, которая у него билась в голове уже пару часов, но она все время ускользала. Немного стесняясь, он спросил у англичанина:

- Я правильно запомнил, вы служили еще там, на Земле, – махнул он рукой в неопределенную сторону, - в 1915 году в Норфолкском батальоне, который целиком пропал в Первую мировую войну при атаке турецких позиций?

- Все так, единственное я не знал, что батальон пропал полностью. Это что ж получается, порядком двухсот пятидесяти моих сослуживцев раскидано по различным мирам! Если они, конечно, выжили при переходе через дыру… Ты знаешь, Николай, нам всегда говорили: «Британская Империя там, где мы!». Значит теперь в каждом из миров, куда попали норфолкцы, теперь есть своя небольшая Англия, – улыбнулся он студенту.

- Кстати, у нас, даже песня о вашем батальоне написана, очень популярной рок-группой «Ария». Называется «Прощай, Норфолк!», - все-таки не выдержал и высказал свою мысль Кукушкин, и еще больше смущаясь, добавил: – Мы ее во дворе часто под гитару пели, если вам интересно, то я могу попробовать перевести текст на английский язык.

- Ого! Роберто, слышал? Оказывается, на Земле, про нас песню написали! – немного повысив голос, так, чтоб его услышал здоровяк, сказал ир Алессоро. – Гюнкар, если вы нам найдете бумагу с чернилами, парень сейчас нам ее переведет и, надеюсь, исполнит. Вы не против, молодой человек? – обратился он уже к Николаю, когда писарь поднялся за писчими принадлежностями. Заметив заинтересованный блеск в глазах англичан, Кукушкин решил порадовать земляков и тут же кивнул.

Глава отдела и капитан патруля вначале не поняли смысл разговора, но чистильщики быстро им объяснили, что нужно и зачем, а как только Гюнкар принес бумагу и чернила, моментально усадили смущенного студента за небольшую конторку для бумаг, стоящую в углу комнаты и дали в руки перо. Чтоб еще больше не стеснять парня ему поставили рядом бокал с вином и отошли назад к столу.

Вначале Николай никак не мог сосредоточиться на переводе песни Кипелова, вроде и текст полностью помнил, и проблем с английским нет, но что-то работа не шла. Чувствуя спиной взгляды остальной компании, парень все-таки с тихим вздохом обмакнул перо в чернильницу и попытался начать писать. И тут же наставил пером клякс с непривычки и сам перемазался чернилами. После чего мысленно ругаясь и еще больше пачкаясь, со злостью скомкал первый лист бумаги и кинул его себе под стол.

Чтоб хоть немного расслабиться он отхлебнул вина из бокала, закрыл глаза и потер переносицу под очками. В этот момент ир Гролс начал снова играть на ирлике и что-то негромко петь. Молодой человек слушал и пытался понять, о чем песня, ему очень понравилась мелодия и то, как пел ир Гролс. Дослушав до конца, он еще раз отхлебнул из бокала, и снова взялся за перо, на этот раз уже более уверенно.

И вот на листе начали рождаться первые строки песни. Ему очень хотелось, чтоб она понравилась англичанам, все же эта песня про них. Но дойдя до четвертой строчки, он впал в легкий ступор, парень точно помнил, что в песне было «… немцы убитых тащили во рвы…», а ир Алессоро говорил про атаку на турецкие позиции и бой с турками. Решив не менять текста песни, он оставил «немцев» и продолжил перевод. А ир Гролс заиграл новую песню, с более быстрым ритмом. И, сам того не замечая, Кукушкин начал мысленно подстраивать текст под эту мелодию.

Минут через десять он поставил на листке жирную кляксу вместо последней точки, перечитал «свое» творение, довольно покивал головой и одним глотком допил содержимое бокала.

Ир Гролс, к этому времени уже сыгравший пару песен, сидел со стаканом медовухи в руке и общался с остальной компанией. Парень встал с исписанным листом и подошел к основному столу. Увидев, что он закончил свою работу ир Алессоро спросил:

- Ну как твой перевод? Глядя на твои руки, лицо и одежду можно сказать, что ты воевал с чернильницей или пытался ее съесть, - глянув на парня, доброжелательно усмехнулся англичанин.

- Или провел бой с десятком конторских писак, вооружённых перьями! – добавил Роберто и громко рассмеялся.

Николай действительно, пока писал, с непривычки сам того не замечая весь перемазался чернилами. Осмотрев себя, и убедившись в бесполезности попытки оттирания пятен с ладоней и рукавов рубашки, парень решил отмываться уже утром. А про себя подумал: интересно глянуть, как бы они понабирали текст на клавиатуре, наверно и пальцы, и саму клавиатуру бы поломали! Улыбнувшись своим мыслям, он сел на свое место за столом.

- Зато я победил в этом бою, – ответил он чистильщикам и протянул исписанный лист ир Алессоро, – и перевел песню, вот.

Но тот не сделал попытки его взять, а лишь хитро