– Слышь, Сергей, что говорю-то? – повторила настырная Тайка, продолжая посасывать ложку. – Кому было выгодно, чтобы все считали Зойку убийцей, а, как думаешь?

– Я никак не думаю, – скрипнул он зубами, отворачиваясь.

Смотреть на обрюзгшее тело жены, обтянутое ярко-зеленым трикотажным сарафаном, не было мочи. Она напоминала ему огромного попугая в этом наряде, да и не только в этом, впрочем, тоже.

– А почему ты никак не думаешь? – вытаращила на него блеклые водянистые глаза.

Странно вот, да. Почему у нее глаза-то со временем поблекли? За счет чего иссяк в них небесно-голубой оттенок, уступив место мути непонятной? Вроде и не так давно они вместе, девять лет всего, а такие метаморфозы с бабой произошли. Ладно вес, тут понятно, жрать поменьше надо, тем более на ночь. А с глазами то что, с глазами? Может, от вредности, или от упрямства блекнут краски? Нужно будет подумать об этом…

– А почему ты никак не думаешь? – повторила Тая и села в плетеное кресло, истошно взвизгнувшее под ее весом, понятно: уходить она не собирается.

– А потому что, дорогая, – последнее слово он произнес с явным усилием, как ругательство оно у него прозвучало, – ты не даешь мне такой возможности. Я пришел к себе, чтобы посидеть и подумать.

– О чем? О том, кому это выгодно, так? – обрадовалась она, найдя в его лице единомышленника.

– И об этом тоже, – не мог он не согласиться. – Но для начала я хотел бы вспомнить, что говорил три года назад. Все заново перетряхнуть в своей памяти и…

– Какого хрена ты об этом-то голову ломать собрался, дурак! – Полные щеки Тайки заходили ходуном. – Тебе разве об этом нужно думать?!

– А о чем?

Нервозность жены, обычно сопровождающаяся желейным подрагиванием ее большого тела, вводила его в ступор. В эти моменты, как никогда, он не мог видеть ее. В эти моменты, как никогда, он готов был бросить все к чертям собачьим и начать свою жизнь заново. Не с фундамента даже, а с котлована, полного грязной воды, которую черпай и черпай, не убавляется. И готов был не спать ночей, не иметь ни гроша ломаного за душой, только бы не видеть ее больше никогда.

– Тебе нужно думать о том, что с тобой рядом, возможно, находится убийца!! – страшно засипела Тайка, дико глянув на него потемневшими от страха глазами. – Очень изворотливый и страшный убийца, который все эти три года врал, изворачивался. А у нас же дети, Сережа! Кто знает, что взбредет этому уроду в голову?! А Володька с Ванечкой еще такие маленькие!..

Все, это был удар под дых. Хаустов моментально съежился за своим рабочим столом. Намерения остаться нищим, сирим и голодным съежились тоже, и о строительстве новой – более счастливой и великолепной – жизни больше помышлять не хотелось. Ванька и Володька – его сыновья, за которых он кровь отдаст по капле. И Тайка, как бы порой отвратительна она ему не была, все же права. Думать сейчас стоило прежде всего о детях. Об их безопасности.

– Это ведь очень страшный человек, Сережа, – продолжила зловеще сипеть его жена. – Надо было так все подстроить… Ах, боже мой!! Я поняла!! Я поняла, наконец, как все случилось!!

Она поняла! Хаустов чуть не фыркнул, но поостерегся. Сколько людей было задействовано в расследовании, да и сейчас не меньше, они ничего не поняли до сих пор. А она поняла! Скажите, что делается, скажите, какие мы проницательные!

Хотя, с другой стороны, предсказывала ведь постоянно Тая, что с Зойкиной стороны нужно ждать какой-нибудь гадости? Предсказывала. Без конца ведь повторяла, что от родни его жди чего-нибудь нехорошего. Накаркала, вещунья, ох, и накаркала!

– Что ты поняла? – нехотя отозвался Сергей.

– Я поняла, что убийца Зойкин был с ней в сговоре, Сережа! Они вместе убили твоего брата, потом выкрали деньги, собрались удрать.

– А как она в нашем гараже-то оказалась служебном? Зачем? – не выдержал он и повысил на бестолковую жену голос.

– Как зачем? Ты что же, совсем не догоняешь? – Она глянула на него, как на несмышленыша, на пацанов порой так посматривала. – Стрелка там у нее с любовником была, который ее соучастник… Она убила Алексея, или они вместе его убили. Потом рванули в гараж за машиной и там он ее…

– Постой, за какой машиной они рванули в гараж? На чем же они тогда до гаража добирались?

– На такси, болван! – тяжело вздохнула Тая, закатив водянистые глаза под набрякшие веки. – Ты что, не помнишь, что тебе следователь рассказывал три года назад?

– Что?

– Что Зойка выскочила из подъезда с кожаным кейсом…

– Ну не выскочила, а спокойно вышла, между прочим, – возразил Хаустов, припоминая подробности давней истории.

– Пусть так. Спокойно вышла с кейсом, села в такси и уехала. Куда, спрашивается?

– Куда?

– В фирму вашу, где ее ждал уже любовник.

– Постой! То ты говоришь, что они вместе Лешу убили и вместе в гараж приехали, теперь…

– Я подумала и поняла, что, скорее всего, Зойка одна его убила, а ее любовник ждал ее в служебной машине в служебном гараже, – выкрутилась тут же Тая. – Или на своей машине ждал ее там.

– Ну и дальше-то, что?

Хотелось ему это признавать или нет, но что-то, отдаленно напоминающее логику, в словах его упрямой бестолковой жены все же просматривалось.

Зоя приехала к ним в фирму самостоятельно. Хаустов так думал потому, что именно таким образом она вышла из своего дома и таким же образом села в такси. Никто ее не гнал плеткой, и дулом пистолета в лопатки не подталкивал. Так же самостоятельно, не по принуждению, она приехала к ним в фирму. Спустилась в подземный гараж, где ее уже ждал ее любовник…

Кстати, а кто он?! Кто тот человек, который намеревался сбежать вместе с ней? И который ее за что-то убил и залил бетоном в одном из ремонтных боксов, где в тот момент шла реконструкция.

Хаустов точно помнил, что тогда там шел грандиозный ремонт. Он еще, когда на своей машине выезжал к Терехову, отпустив водителя и оставив служебный автомобиль на положенном ему месте, колесил через весь гараж, потому что центральный вход был загроможден лесами, мешками с песком и цементом. И бетономешалка на глаза ему попадалась, это он тоже отчетливо помнит, и даже место может указать, где она тогда стояла. И еще помнит, как бригадир строителей матерился перед уходом домой, что бетон не выработали: мол, целая груша осталась. А назавтра, мол, все застынет…

Скандала по поводу этому не было, это Хаустов тоже помнит отчетливо. Значит, бетон тот был израсходован. Кто-то похоронил под ним Зою. Вероятно, этот человек заранее все спланировал, и бетон не позволил выработать, отпустив строителей. Кто же он?

КТО??

– А что такого могло между ними произойти, что он ее убил? – пошел Сергей на поводу у жены, нехотя принимая ее версию случившегося.

– Так понятно, дорогой, что! Деньги! Она же к нему приплелась с полным чемоданом денег. Может сказала, что Лешку убила, тот испугался, что его за соучастника примут… Ну, тут могут быть варианты. Что там и кто из них знал, кто кого направлял, кто кого убивал… Одно ясно: Зойкин убийца до сих пор разгуливает на свободе. И он великолепный актер, если так долго сумел подыгрывать всем и даже принимать участие в ее поисках. Помнишь, сколько в свое время мы спустили средств на частные сыскные агентства, которые занимались ее поисками?