Девушка толкнула дверь, и та бесшумно поддалась. В лицо посетительнице ударила волна влажного жара и запаха торфа вперемешку с ароматами цветов. Брайтман в этот момент взяла самую верхнюю ноту финала.

— Добрый день, есть здесь кто-нибудь? — позвала Пэйдж.

Музыка умолкла, и в наступившей тишине из глубины оранжереи послышался мужской голос:

— Я здесь, после амариллисов налево. Вы-то, девушка, надеюсь, знаете, как выглядят амариллисы?

— Знаю, — ответила незваная гостья, пробираясь между столами и стеллажами.

— Это не может не радовать. Привет, я дядя Нед.

Свернув за угол, Пейдж увидела пожилого, но совсем еще не дряхлого мужчину с цветочным горшком в одной руке и совочком в другой. Благодушно улыбающийся, с копной спутанных седых волос и щеками, измазанными землей, он как-то сразу расположил ее к себе, и она совершенно искренне улыбнулась в ответ и представилась:

— Здравствуйте, я Пейдж. Простите за вторжение. Оранжерея даже снаружи очень привлекательно выглядит, да еще звучала восхитительная музыка... Я не удержалась! Какие прекрасные цветы, у вас здесь просто райский сад!

— Это правда. Тут я и коротаю время в компании с моими цветочками, волшебной музыкой и тлей, как это ни прискорбно. Но от нее я избавлюсь. Это вас Сэм пригласил украсить дом? Задача не из легких. Особенно для такой милой хрупкой девушки.

— Вы флиртуете со мной, дядя Нед? — воскликнула Пейдж, присаживаясь на один из рабочих табуретов.

— Я бы с удовольствием, но, увы, возраст! Лучше покажу вам цветы. Вон там у меня растут пуансеттии — всех сортов. Вам понадобятся красные.

— Мне понадобится целая куча красных, у вас их много?

— Достаточно. Для сооружения рождественской ели нужно сорок семь штук. Много лет я их выращиваю, главное — вовремя делать обрезку и прятать от солнца. Я очень рад, что наконец-то они снова понадобятся.

— Сэм упоминал, что в Бэлфор-Холле очень давно не устраивались праздники. Значит, вы уже долго здесь работаете.

— Можно сказать, всю свою жизнь. — Дядя Нед снова улыбнулся, на сей раз, как показалось Пейдж, немного хитровато, и это на мгновение заставило ее насторожиться, но пожилой мужчина продолжил, так что на анализ времени у нее не осталось: — Сэм хорошо платит?

— Более чем хорошо, — кивнула Пейдж. — Даже, пожалуй, слишком.

— Уж если он знает, чего хочет, то денег на это не жалеет. — Любитель цветов задумчиво посмотрел на горшок в своей руке, будто силясь вспомнить, что же он собирался с ним сделать. — Уверен, что расходы себя оправдают.

Пейдж с подозрением посмотрела на собеседника. Разговор получался с двойным смыслом. Чтобы проверить свою догадку и заодно положить конец теме, она заявила:

— Я уже взрослая девочка, и репутация мистера Бэлфора мне известна.

— То есть, хотите сказать, что в обиду себя не дадите. Понятно, — произнес дядя Нед и поставил наконец оказавшийся не у дел горшок на место. — Тогда давайте посмотрим пуансеттии.

Сегодня мысли Сэма были как никогда далеки от проблем финансовой глобализации, и он — впервые в жизни — торопился скорее закончить совещание и вернуться домой.

Утром дядя заставил его поволноваться. И хотя, в конце концов родственник признался, что просто чувствует себя старым и одиноким, а со здоровьем все в порядке, их разговор заставил Сэма задуматься над проблемами, которыми он не планировал заморачиваться лет до сорока. Да в сорок он будет еще в самом расцвете! Нет, Бэлфор Пятый не готов заводить детей. Правда, дядя Нед с этим не согласен и утверждает, что Сэму пора, наконец взрослеть.

Отсюда мысли молодого мужчины плавно переключились на предмет, волновавший его даже больше, чем замечания дяди. Образ Пейдж Холидей не давал ему покоя. Накануне вечером не все протекало гладко, и Сэму пришлось изрядно потрудиться, чтобы пробить оборону прекрасного дизайнера. Он провел целую кампанию: романтический ужин, экскурсия по Бэлфор-Холлу, занимательные и сентиментальные эпизоды из детства и коронный номер — фотография с удочкой, способная вызвать слезы умиления у кого угодно. В результате — желанная цель достигнута. Но что-то было не так.

После долгожданной победы ему очень не хотелось отвозить Пейдж домой. Неужели он всерьез подумывал — а не позвать ли ее в свою спальню, где не бывала еще ни одна из его подружек? И почему, поцеловав Пейдж на прощание, он потом вернулся, чтобы поцеловать ее еще раз? Такое поведение для него совершенно нехарактерно. Обычно, добившись своего, он тут же начинал придумывать способ поскорее избавиться от женщины.

Нынче ситуация развивалась иначе. С Пейдж все происходило будто по-настоящему. Она и сама была более настоящая, если можно так выразиться. Взять хотя бы тот факт, что она сама зарабатывала себе на жизнь. В отличие от тех дамочек, которых он раньше, правильнее было бы сказать, использовал.

— Черт побери! — Сэм разозлился на самого себя. — К чему это самокопание? — Свернув к гаражам, он увидел автомобиль Пейдж. — Нам предстоит видеться регулярно до самого Сочельника, и об этом я должен был подумать заранее. Сейчас пойду к ней, буду мил и обходителен, но не более того. Просто она подвернулась именно в тот момент, когда дядя Нед стал вести со мной душеспасительные беседы. Вот и все. Ничего особенного. Подумаешь, говорю сам с собой, со всеми бывает...

Но уверенности его хватило лишь до того момента, пока он не увидел Пейдж. Решив понаблюдать за ней исподтишка, Сэм пробрался на галерею в банкетном зале. Запутавшийся донжуан надеялся, что издалека она не сможет кружить ему голову так же сильно, как все эти дни — с самой первой встречи. Вопросом о том, зачем вообще наблюдать за ней и что это ему даст, Сэм как-то не задавался.

Но едва мужчина открыл дверь на галерею, перед его глазами предстала Пейдж собственной персоной. Она стояла у перил, к нему спиной, и взгляд Сэма неторопливо прошелся по изумительной фигуре: серые брюки, соблазнительно обтягивающие бедра и длинные стройные ноги, зеленый жакет. Сэм вспоминал, как она выглядела ночью, и сегодняшний наряд казался ему досадной помехой. Однако он тут же оборвал себя: в конце концов, дизайнер пришла на работу, смешно было бы ожидать, что она облачится в атласное облегающее платье. Кроме того, она одинаково притягательно выглядела и в скромных брюках, и в вечернем костюме.

Сэм решил, что, пожалуй, можно продолжить отношения с ней до Сочельника. Главное, чтобы партнерша понимала — это не навсегда. Слегка покачав головой, что должно было привести его мысли в порядок, он тихо шагнул к Пейдж и поцеловал ее в шею.

— Наконец-то я тебя нашел в этом громадном доме, — прошептал он ей на ухо.

— Сэм... привет. — Пейдж не оборачивалась. — А миссис Кларксон сказала, что раньше шести ты не появишься.

Мужчина отступил, несколько опешив. Ему очень нравилось целовать Пейдж, однако ее, судя по всему, поцелуй ничуть не тронул.