витрину перед собой и вдруг увидела в ней свое отражение –  высокая тощая фигура в потертом, линялом платье, странно повязанном платке, закрывающем половину лица, и пыльных, стоптанных туфлях…

Долговязый тип продолжал ругаться и махать на меня руками, но мне было не до него – на меня обрушилась проблема, почище большинства предыдущим моих проблем в этом мире.

И называлась она «нечего надеть».

Причем, это была не метафора, а очень, очень печальная реальность – на мне было мое единственное платье. И выглядело оно, мягко говоря, отвратительно.   Идти в нем завтра в академию было… В общем, в таком платье можно только милостыню собирать …

Осознав этот факт, я повернулась к долговязому и от души поблагодарила:

– Спасибо вам, неприятное создание. – повернулась к витрине и еще раз обласкала глазами чудесное платье. – И тебе спасибо. Может быть, мы еще встретимся, и я куплю тебя. Но не сегодня.

Я развернулась и пошла прочь: в соседнем квартале я видела лавку подержанной одежды.

Оказалось, это в маленьком городке за один тивр можно купить новое платье. А здесь, в столице, за подержанное с меня потребовали пять.

После зверского получасового торга, за эти пять тивров я получила практически новое «благородное», как его назвал продавец, платье, пару подходящих к нему туфель и легкую накидку на волосы. Комплект выглядел более чем мило, и вполне презентабельно – самое то для будущего преподавателя динамики полетов столичной академии магии.

О том, что буду делать, если настоящий преподаватель все-таки явится, и я опять останусь за воротами, я предпочитала не думать.

– Откуда вы взялись, дама? Никогда не видел, чтобы женщина так торговалась. Просто неприличие какое-то. –  недовольно бурчал лавочник, когда я отсчитывала ему монеты.

Эх, дядечка, сказала бы тебе, откуда, да боюсь, ты сразу к страже побежишь.

А торговаться я научилась еще в пятнадцать лет, когда после смерти наших с Васькой родителей мы втроем жили на два копеечных пособия и небольшую зарплату Марины. Так что нам приходилось отовариваться исключительно на распродажах, или до пара из ушей спорить за каждый рубль на рынке.

Я уже вышла из лавки, и довольная собой стояла на тротуаре, зажав под мышкой пакет с покупками, когда из-за закрытых дверей до меня донеслось злое шипение жены лавочника:

– У, жадная драконица. И чего притворяется нищенкой, если все знают, что у них денег куры не клюют?

Не придав никакого значения ее словам, я спокойно начала удаляться от лавки. И только шагов через тридцать меня оглушила мысль, что драконицей назвали не кого-то, а меня…

Я кинулась за угол ближайшего дома. Воровато оглянувшись, прыгающими руками достала из поясной сумки пудреницу и впилась в свое отражение в маленьком круге зеркала.

 Все было в порядке – зрачки обычные, виски прикрыты, да и чистые, без чешуек. Кожа на руках и шее тоже гладкая, абсолютно человеческая…

Я поежилась – или тетка говорила о ком-то другом, а у меня развивается паранойя, и я вижу опасность, где ее нет.  Или… Не знаю, что «или»!

Слова демона про меня-дракона, которые я сначала отказывалась воспринимать иначе как дурацкий розыгрыш, все эти дни не шли у меня из головы. И все это время мерещилось, что со мной происходит что-то странное.

Например, я совершенно точно стала лучше видеть и слышать. Вот и в случае с женой лавочника – как я могла услышать ее шепот из-за плотно закрытой толстой двери? Но я услышала, причем так, будто она со мной рядом разговаривала в полный голос.

 А еще запахи…Их стало слишком много. Еще мясные продукты, которые я начала потреблять в повышенных количествах, хотя раньше была к ним абсолютно равнодушна…

– Ты никак меня ждешь, красавица? – прервал мои размышления манерный голос за спиной. И меня смачно шлепнули по попе.

Медленно, пытаясь обуздать клокочущую ярость, я обернулась и уперлась глазами в широкую грудь, обтянутую засаленной рубахой.

Скользнула по ней взглядом вверх и чуть не поперхнулась – передо мной стоял огромный, просто необъятных размеров мужик с лицом неандертальца.

Грязные холщовые штаны, заправленные в рыжие сапоги с отворотами на голенищах, широкая рубаха перетянута ремнем, из-под которого торчит огромный нож с костяной ручкой, маленькие злобные глазки под широкими бровями. Настоящий людоед из сказок.

И что, эдакое чудовище разговаривает вот этим жеманным голоском?

Словно желая меня убедить, что так и есть, громила сладко протянул:

– Меня ждешь, девочка? – И совсем не сладко одной рукой схватил меня за запястье и больно дернул к себе. А второй лапой с силой, до синяков, сжал мою ягодицу.

Припечатанная к его вонючему телу, я припадочно задергалась, пытаясь оттолкнуться.

Мужик тоненько захихикал и с такой силой стиснул мое полупопие, что я взвыла. И в этот момент со мной случилось что-то странное.

В ушах зазвенело, на глаза начала наползать красная пелена. Сердце полыхнуло болью, рванувшей в голову, и я зарычала.

Будто со стороны, я слышала жуткий рев, рвущийся из моего горла, краем сознания поймав дурацкую мысль, что даже Тучка рычала не так страшно, как я сейчас… А следом за этой мыслью мир вокруг меня исчез.

Пришла в себя от жалобного повизгивания над ухом и влажных прикосновений маленького языка к щеке.

С трудом разлепила веки и долго не могла понять, почему я сижу прислонившись спиной к стене дома, и до побелевших костяшек стискиваю рукоятку ножа, который недавно был за поясом у людоеда.

Реальность с каждой секундой  все четче обретала очертания, и я в панике закрутила головой, разыскивая владельца ножа.

Переулок был девственно пуст, только Тучка сидела напротив, повизгивала и пристально смотрела мне в глаза.

– Что, девочка, нужно уходить ? – едва шевеля пересохшими губами спросила у неё. Собака радостно чихнула и не оглядываясь побежала вглубь переулка.

Брезгливо отбросив нож подальше, я кое как поднялась на ноги, и подхватив свой пакет с одеждой, торопливо заковыляла за собакой.

Всю дорогу до библиотеки я так и эдак крутила в голове произошедшее, и не находила ему ни одного логичного объяснения. Только абсурдные и фантастические. Но в них верить очень не хотелось…

Через час я вышла к городской библиотеке, успев за это время окончательно сломать  мозг тяжкими думами о произошедшем со мной в переулке.

Но главное, я смогла немного успокоиться и прийти к выводу, что убить людоеда я не могла даже в глубоком помешательстве. Да и трупа возле меня не наблюдалось. А значит, и переживать об этом не стоит.

На входе в здание библиотеки пришлось еще раз