груди, Паж приблизился к Магу и вместе с ним отступил к одному из многочисленных тоннелей, по которому они сюда пробрались.

Скрывшись за стеной, мужчина отпустил магию, дракон зашевелился и, зарычав, выдохнул обжигающее облачко, но продолжил мирно спать, слыша лишь шум льющегося водопада.

Паж отдал пузырек Магу, и тот дрожащей рукой убрал его под куртку, а затем скользнул на пол и расселся как после трудового дня.

Паж заботливо протянул ему флягу с водой и выглянул из-за стены. Дракона сквозь широкую дыру под потолком освещала луна, а за ним сверкал широкий водопад.

— Невероятно, — прошептал Паж, и Маг довольно хмыкнул, помня себя в его возрасте.

Лоб прочертила морщинка, и мужчина закрыл глаза, пытаясь отогнать детские воспоминания.

В десять лет он повстречался с одним из своих наставников неподалеку от пещер гоблинов, и тот забрал Мага в орден, воспитал и сделал тем, кем он стал, а до тех пор никто не знал сына торговца, едущего с ярмарки со своими родителями.

В ту пору гоблины продолжали совершать редкие вылазки и уводить людей в рабство, хотя регент поставлял им преступников для работы в шахтах.

Семье Мага не повезло: они стали случайными жертвами. Семилетнего мальчишку сразу же отлучили от матери, сковав цепями и вручив кирку. Был бы он младше, его бы усадили за полировку или разбор мелких стекол, использующихся для мозаики. Маленькие детские пальчики как нельзя лучше справлялись с этой ювелирной работой, но в свои семь лет Маг выглядел старше и казался крепким. Наравне с другими взрослыми, по большей части заключенными, он помогал рыть новые тоннели, перевозил тележки с камнями. До работ со стеклом его допустили только на второй год рабства, убедившись в его аккуратности и бережном отношении к хрупкому материалу. Из Мага получился отличный стекольщик. Ему даже удалось войти в доверие к старому гоблину, создающему магические зеркала для ордена Солнца и Луны. Так и началось знакомство маленького заключенного с магией. Мудрый и дальновидный гоблин увидел в нем зачатки волшебства и решил использовать Мага в своих целях. Волшебство в добыче ртути не лишнее.

Маг мечтал сбежать от гоблинов, вырваться из сырых тоннелей и вдохнуть свежего морозного воздуха, почувствовать согревающие солнечные лучи на коже, а не прозябать в услужении у своих хозяев. Однажды ночью ему приснилась светлоликая дева, протягивающая руку. Мальчик коснулся ее пальцев, и женщина в серебристых одеяниях улыбнулась. С пальца девы на его палец скользнуло тонкое колечко.

— Следуй за нитью… — шепнула дева и исчезла.

Маг вздрогнул и, очнувшись, увидел на пальце едва заметное свечение. На полу блеснуло подобие солнечного зайчика, как бывает при чистке зеркал от падающих с потолка лучей. Зайчик скользнул вперед, указывая путь из мастерской в узкую щель скалы. Был бы Маг толще, он бы ни за что туда не пролез. Обернувшись на черные дыры в стенах, где могли дежурить или отдыхать гоблины, Маг закусил губу. Он не видел родителей три года, первый из которых прошел для него как в тумане. Горло до сих пор саднило от пыли и каменной крошки, а в носу застрял смрад потных тел, гноящихся ран и крови, стекающей по звенящим на запястьях цепям. Став подмастерьем гоблина, Маг давно перестал их носить, но, если бы и попытался сбежать, его бы ждала смерть. Никому, даже самому старому рабочему не удавалось спастись, и гоблины это знали. Внутри горы был сложный лабиринт. Человек попадал в него как в хитрую мышеловку и рано или поздно умирал. Но Мага вело нечто иное, и, следя за серебряной полупрозрачной нитью, он карабкался, спускался, полз, обдирая ребра, макушку и позвоночник, плыл в леденящей тело и душу подземной реке, пока течение не вытолкнуло его к водопаду, и он полетел вниз, надеясь на быструю смерть. Однако воды озера вынесли мальчика к подножию горы, где его и нашел маг ордена.

— Милостью Фортуны ты остался жив, — сказал тогда наставник, влив ему в горло обжигающий эликсир. — Теперь ты должен преодолеть Смерть.

Маг не помнил, как они добрались до земель ордена, но первое, что он увидел в закатном небе, — парящих над бирюзой Эйторитовых гор драконов.

Сейчас Маг молился Фортуне, чтобы та вновь помогла ему выбраться, и гоблины их не схватили. Что может быть лучше рабочей силы, пришедшей прямо в их когтистые руки?

— Я не знал, что здесь растут цветы, — вырвал его из воспоминаний голос Пажа, и Маг едва успел схватить того за запястье, пока он не коснулся розовых лепестков колючкообразных растений.

— Это куспис. Он растет только в пещерах, неподалеку от воды. Из их стеблей гоблины вырывают ядовитые колючки и используют против непослушных рабов. Одна колючка может парализовать конечность, и если бы ты укололся, у тебя бы на некоторое время отнялась рука. Всё зависит от того, как глубоко войдет игла, если их много, жертва может погибнуть, — нравоучительно отметил Маг.

Паж убрал руку за спину.

— Они пахнут ягодным вареньем…

Мужчина невесело усмехнулся, вспоминая этот отвратительный запах. Учитель-гоблин много раз парализовывал его ноги, чтобы мальчик не отвлекался от кропотливой работы. Маг помнил, как мог не есть сутками и ходить под себя, но гоблина запах человеческих испражнений ничуть не смущал.

— Когда он не цветет, его головку обрезают. Стоит запустить таким розовым шариком в человека, и цветочная головка разрывается, выбрасывая в воздух сонную пыльцу. Так гоблины могут утащить к себе проходящего мимо горы путника, — «Кусписом оглушили мою семью».

— Вы отдохнули? — Паж покосился на Мага.

— Более-менее, нам стоит поторопиться, пока дракон не очнулся, или сюда не прилетела его подружка — там, в углу, я заметил новенькое гнездо. Пахнет свежей ртутью…

Этот запах, словно кто-то одновременно зажег несколько спичек, он ни с чем не спутает.

Идя по тоннелю внутрь горы, Маг оставлял на стенах светящиеся метки, лишь он один мог их увидеть, прекрасно зная, какие зоркие гоблины. Стоило остановиться на развилке, и Маг замер в нерешительности. Оба тоннеля были отмечены его рукой. «Как такое возможно?» — он удивленно провел пальцами по шершавой стене.

— Куда идти? — Паж тоже смог разглядеть символы, но не увидел между ними разницы. Рядом с Магом его дар быстро развивался.

— Ты ничего не рисовал? — холодно спросил Маг, но мальчик покачал головой.

«Неужели ловушка?» — мужчина прикоснулся ладонью к земле, но камешки в обоих тоннелях были тронуты или припечатаны именно их человеческими следами. «Ведь мы не могли сделать круг… или же?».

Интуиция молчала, и Маг решил довериться Фортуне. «Госпожа, выведи нас к свету», — и повернул в левый тоннель, Паж