Как могла, ведьма поведала о мужчине в маске, и вскоре она, Себастьян и двое хмурых мужчин в форменных кителях покинули участок. Втайне Виолетта надеялась, что не найдет тот переулок, но мужественно плелась вперед.

– Вот этот поворот, – сказал Себастьян. – Прямая дорога к моргу.

Несмотря на поздний час, он прямо-таки кипел энергией.

Виолетта криво усмехнулась и прошла вперед. Немного внимательности с ее стороны – и ничего бы не случилось. Пара улиц отделила бы ее от кошмара.

– Здесь, я хотела срезать, – одними губами прошептала девушка.

Теперь в переулке стало еще темнее. Ни один фонарь не горел, и стражи освещали путь переносными светильниками. Лучи плясали на стенах, то и дело выхватывая тень одного из участников этого маленького похода.

Неожиданно Себастьян метнулся в сторону и показал Виолетте туфлю.

– Это ваша? Ага, значит, мы близко.

Они прошли еще немного, и ведьма остановилась как вкопанная, указывая на мостовую.

– Вот… она лежала прямо тут.

Но никакого тела не было.

– Господин некромант, думаете, тело уже восстало и ушло?

В голосе стража звучала обреченность. Нет ничего веселого в ночных поисках умертвия. Это он понимал, как никто.

Себастьян опустился на колени и исследовал мостовую.

– М-м-м… За столь короткий срок маловероятно, хотя и исключать такую возможность не стоит, – сказал он, чуть ли не нюхая землю.

– Может, тебе показалось, что женщину убили? – обратился страж к Виолетте.

Теперь она уже ни в чем не была уверена.

– Я видела, что женщина лежала на земле и не двигалась. У мужчины был нож, – сорванный голос ведьмы звучал как карканье.

– А одежда? Ты заметила, кем она была? Стихийница или, может, из ваших? – продолжал допытываться страж.

Виолетта покачала головой.

В это время Себастьян достал из кармана платок и потер им камни.

– Здесь была пролита кровь, – сказал он, продемонстрировав бурые пятна на белой ткани.

Некромант весь напружинился, подобрался, точно кот перед прыжком, и принялся читать заклинание. Магический вихрь пронесся по переулку, но… ничего не произошло. Не проявилось никаких защитных линий или тайных знаков. По всему выходило, что некромантией здесь никто не занимался.

– Я бы на вашем месте вызвал собак и проверил ближайшие подвалы, – сказал Себастьян.

Виолетта ожидала, что стражи огрызнутся, предложив некроманту не совать нос не в свое дело, но вместо этого последовал вежливый ответ:

– Да, именно так мы и поступим.

– Что ж, хорошо. Поскольку свой гражданский долг мы выполнили, а час уже поздний…

– Да, конечно, не смеем задерживать. Доброй вам ночи, господин Себастьян. И вам, госпожа.

Напоследок стражи еще раз записали имя и адрес ведьмы и попросили сообщить, если она «что-то вспомнит». Впрочем, без особого энтузиазма.

Была еще одна небольшая странность: Себастьян и Виолетта так и не нашли вторую туфлю.

* * *

Промаявшись несколько часов без сна, Триш поднялась с постели и, не зажигая света, подошла к столику, где стоял графин с водой. Она взяла стакан и рассеянно взглянула в окно. Через мгновение ведьма забыла о мучившей ее жажде и жадно приникла к стеклу.

– Вот мелкая дрянь. А я знала…

О чем знала Триш, ведьма и сама не смогла бы сказать. Неясно, почему увиденное так сильно ее возмутило и отчего в груди разливалась ядовитая злость, смешанная с досадой.

Из темноты своей комнаты Триш пристально смотрела, как Себастьян несет Виолетту на руках. И по-своему истолковала их поведение. К тому же Виолетта склонила голову так, что ее губы почти касались уха некроманта.

В этот самый момент она как раз шептала:

– Спасибо, здесь уже я могу сама.

– Не стоит, – ответил Себастьян. – Осталось всего ничего.

Некромант нес Виолетту из самых практических соображений. Естественно, после пережитого потрясения было невежливо оставлять ведьму одну, и он вызвался проводить ее до отеля. Путь был неблизкий. Как назло, им не попалось ни одной пролетки, поэтому с каждым шагом Виолетта хромала все сильнее. И шли они все медленнее и медленнее. Себастьян быстро смекнул, что такими темпами доберется до дома с рассветом, а значит, не удастся урвать даже нескольких часов сна.

Поэтому уговоры были недолгими.

– Я вас понесу, иначе мы не дойдем, – безапелляционно заявил Себастьян.

– Это неприлично.

– Глупости.

Очень трудно спорить без голоса, но ведьмочка попыталась.

– Нас увидят.

– Я не хочу провести ночь на улице. А вы?

Виолетта тоже не хотела.

– Ну же. В данной ситуации это просто разумно, – настаивал некромант. Он уставился на Виолетту почти не мигая, и она сдалась.

– Тяжело? – спросила девушка, когда Себастьян с легкостью поднял ее на руки.

Некромант презрительно фыркнул и посчитал нужным уточнить:

– Вы некрупная. Не тяжелее, чем я ожидал. То есть вес соответствует комплекции.

После этого сомнительного комплимента он замолчал. Виолетта пригрелась и сильнее прильнула к мужчине. Ноздри уловили запах дезинфицирующего раствора, мятного мыла и еще чего-то пряного. Как оказалось, «ехать» таким способом было довольно приятно.

Себастьян шагал легко и быстро. Виолетта даже подумывала спросить, часто ли ему приходится носить ведьм, но решила, что это будет бестактно.

Он опустил ее прямо перед дверью отеля. Ручка в виде кисти наставила на некроманта указательный палец и покачала им из стороны в сторону.

– Мужчинам не… – начала Виолетта.

– Я понял, – перебил ее Себастьян, – доброй ночи.

Некромант забрал у помощницы сумку и сбежал по ступенькам.

Триш проводила его взглядом и на цыпочках подкралась к двери, где замерла и прислушалась.

Виолетта тихонько возилась внизу. Она бросила одинокую туфлю к ряду других, парных, и теперь поднималась наверх, стараясь миновать особо скрипучие ступеньки.

«Она у меня попляшет. Обязательно», – решила Триш и неслышно шмыгнула в постель. Странно умиротворенная, она быстро заснула.

Ведьмочка прошла по коридору. Успокаивающе горели свечи. Ее окутало уютом и теплом. В лимонной комнате девушка сразу стянула рваные чулки и, погрузив измученные стопы в ванну, пустила воду. Она просидела так довольно долго, глядя в одну точку. Стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором вставал убийца.

Виолетта явственно представляла себе, как он медленно поворачивается и надвигается на нее с ножом. Белая маска смотрит непроглядной чернотой. Шаг, еще шаг. Маска и одежда исчезают, и Виолетта видит его всего. Бледно-серебристые, едва приметные брови чуть нахмурены. Из-под них на нее удивленно взирают глаза: один карий, яркий и острый, а второй голубой – ледяной и блеклый. В них читается укор: «зачем помешала?» На левом виске – седой клок, выбившийся из гладко зачесанных назад волос. В уголках тонких длинных губ залегли две глубокие морщины, словно губы взяты в скобки. А на животе, прямо вокруг пупка, разбросало кривые лучи синее вытатуированное солнце.