– Я намерен отремонтировать Кейтнесс перед тем… Короче говоря, как можно скорее.

– А сколько вам нужно?

– Речь идет не об этом, – послышалось из-за спины Лахлана ворчание Дугала.

– Совершенно верно. – Лахлан был полностью согласен с Дугалом. – Дело в том, что я недоволен вами, Даннет.

– Ваша милость, видите ли, сгоняя с земель…

Лахлан чуть не задохнулся от негодования. Его перебивают, да еще несут всякую чушь! Нет, пора открыть этому подлому предателю, почему он так им недоволен.

– Подлинная причина моего недовольства вами, Даннет, совсем иная.

Барон в недоумении откинулся на спинку стула; его поразил холодный гнев, прекрасно различимый в интонации герцога.

– Какова же эта причина, ваша светлость?

– Неужели вы думали, что я ни о чем не узнаю? – спросил он ледяным тоном, сверля взглядом лицо Даннета.

– О чем же вы узнали?

– О вашей измене, – резко вставил Дугал.

Лахлан недовольно мотнул головой, делая ему знак не лезть ни в свое дело. Ему не нужна была ничья помощь.

Он опять пристально посмотрел в глаза Даннету, но в них не было ни тени страха. Именно это и вызывало у Лахлана наибольшее раздражение.

– Вы мне очень нравитесь, Даннет.

Лахлан не притворялся, Даннет действительно ему нравился, но предательство – это не лезло ни в какие ворота.

– Как это ни странно, но мне казалось, Даннет, что мы с вами скроены из одного и того же материала. Кто угодно из моих лэрдов мог мне изменить, но только не вы. Я не сомневался в вашей верности.

– Я не изменял вам! – проревел Даннет.

Лахлан стиснул зубы.

– Не надо мне лгать. Мне известно о том, что Стаффорд пытается переманить моих баронов на свою сторону. Мне было очень больно и горько, когда я узнал о вашей встрече с его сыном. Меня буквально сразила эта весть.

– Мы случайно встретились в гостинице, – задыхаясь, с трудом прохрипел Даннет. – Ни о чем таком мы не говорили. Это какая-то чепуха. У меня и в мыслях не было вставать на сторону Стаффорда.

Слова Даннета прозвучали настолько искренне, что в них невозможно было усомниться. И опять Лахлан почти поверил ему, но только почти.

Он машинально застучал пальцами по столу:

– По словам Олрига, все обстоит иначе.

– Ах, Олрига! – багровея от гнева, проревел Даннет. Ноздри его задрожали, а глаза яростно засверкали.

«Не напугаешь. Я сам кого хочешь напугаю», – подумал Лахлан и тут же прорычал в ответ не менее страшно:

– А разве не вы созвали моих баронов, чтобы на этой встрече попытаться переманить Олрига и Скрастера на сторону Стаффорда?

– Ничего такого не было и быть не могло.

Конечно, Даннет отпирался, но в его словах слышалось столько страсти, что Лахлан вдруг задумался; а что, если его… намеренно ввели в заблуждение. Кэмбелл не раз предупреждал его о коварстве шотландцев. Если лэрды – крупные землевладельцы – сражались за большие куски земли, то бароны – их вассалы, руководимые мелкой завистью и злобой, – могли преследовать куда менее значительные цели. Не поторопился ли он, поверив Олригу на слово.

– По словам Олрига, все обстоит иначе, – пробормотал Дугал.

Постоянное вмешательство кузена начинало раздражать Лахлана. Он бросил ему взгляд, означавший только одно – заткнись.

Даннет вдруг вскочил со стула и, упершись кулаками в стол, решительно заявил:

– Олриг – вонючий козел.

– Из-за этого стоило пускать в ход кулаки? А может, вы избили его в кровь, потому что он грозил раскрыть ваш подлый план?

– Это не мой план.

– Ага, значит, вы признаете свою причастность? – воскликнул Дугал. Он опять лез не в свое дело.

Лахлан резко обернулся и так на него посмотрел, что кузен невольно попятился назад.

Даннет, напротив, чуть надвинулся.

– Ничего я не признаю, – с холодной яростью, отчетливо и громко сказал он.

От его низкого тембра по спине Лахлана побежали мурашки. Такое натуральное негодование, такую неподдельную ярость невозможно было сыграть.

– Что бы вам ни наговорили обо мне, запомните, у меня даже в мыслях не было встать на сторону Стаффорда. Олриг – это совсем другое дело. Честно говоря, это он сам подстрекал меня, склоняя к тому, в чем сейчас вы меня обвиняете.

Черт!

В голове Лахлана вдруг все перевернулось. Эмоции быстро сменяли одна другую: удивление, недоумение, негодование. Итак, если Даннет не обманывает, тогда лжет Олриг, в таком случае Олриг дважды негодяй – как предатель и как низкий лжец. Кому же верить? Внутренний голос подсказывал: надо верить Даннету, но раздражение и недовольство, вызванное категорическим отказом выполнять его приказ, мешали к нему прислушаться. А вот Олриг действительно другое дело. Он послушно согласился очистить свои земли от арендаторов. Ладно, надо будет как следует разобраться в этом деле, но это потом. А сейчас, кем бы ни был Даннет, но без его поддержки никак нельзя обойтись.

Лахлан молча смотрел в суровое лицо Даннета, отмечая, что его возмущение постепенно гаснет.

– Вы говорите, Даннет, что остались мне верны.

– Да, ваша светлость, я верен вам.

– Ну, раз так, тогда почему вы не хотите пойти мне навстречу и выполнить мои пожелания?

– Пожелания? Какие пожелания, ваша светлость?

– Ну, хорошо, будем считать их ультиматумом, если вам так больше нравится. – Лахлан притворно улыбнулся.

Даннет прищурился и напрягся, машинально стиснув руки в кулаки.

– И что это за ультиматум?

– Ничего особенного. Вы либо сгоняете с вашей земли арендаторов, либо лишаетесь и титула, и собственности. Понятно?

– Простите, нет.

Лахлан стиснул зубы.

– Очистите ваши земли, или за вас их очистит другой назначенный мной барон.

От удивления Даннет раскрыл рот. Лахлан нанес удар невероятной силы, возражать было бессмысленно. Лицо Даннета искривилось от боли. Лахлану стало неловко, не стоило так резко рубить с плеча. Ему надо было вести себя чуть дипломатичнее – хотя бы позволить Даннету сохранить чувство собственного достоинства.

К сожалению, для подобных игр у Лахлана не было ни времени, ни желания, а также никакой жалости. Ему требовалось, и как можно скорее, его согласие, а Даннет явно не хотел соглашаться. Но в этот момент, как и при первой их встрече в Акерджиле, Даннет вскочил и, не говоря ни слова, выбежал из библиотеки.

Вскоре в библиотеку зашел мрачного вида управляющий, чтобы провести Лахлана в отведенные для него в западном крыле замка покои. Но у Лахлана не было особого желания сидеть взаперти, его тянуло на воздух, хотелось привести мысли в порядок. Для прогулки он выбрал сад, что оказалось ошибкой, потому что там он встретил жену Даннета, которую точно так же, как и его, их встреча нисколько не обрадовала.