в последний день июля. Это было рискованно, но мое любопытство перевесило осторожность. Почему-то я решила, что один раз удастся проскочить незамеченной.

Был лишь один момент, где не удастся действовать инкогнито. И это лавка Олливандера. Но мне нужна волшебная палочка. Без нее никак. Именно поэтому дальше дом я обыскивала очень тщательно.

И была вознаграждена, когда обнаружила комнату, которой раньше то ли не было, то ли я ее не видела.

Это было небольшое помещение, похожее на сейф в Гринготтсе, но здесь на полках хранилось не золото, а семейные реликвии Поттеров: вышитые золотом мантии, украшенные драгоценными камнями и пышными перьями шляпы, рукописи… и волшебные палочки. Именно ими я и занялась, надеясь, что хоть одна из палочек мне подойдет.

Не желая повредить какую-нибудь семейную реликвию, я вынесла палочки из хранилища и расположилась с ними на широкой поляне среди леса. Палочек было больше трех дюжин, каждая в своей деревянной коробочке с небольшой карточкой-вкладышем — кто-то заморочился и не только подписал имена прежних владельцев, но и состав палочек.

Для начала я разделила палочки по внешнему виду, решив проверить красивые в первую очередь. Если ни одна не подойдет, то я успею смириться, если в итоге откликнется какая-нибудь неказистая.

Посмотреть было на что! Одна палочка очень напоминала кривую и короткую палочку Беллатрисы, другая пестрела инкрустацией из разных пород дерева и драгоценных камней. Одна была полностью гладкой, но из золотистого дерева, а другая поражала воображение тончайшей резьбой. Но красивые и необычные палочки оставались лишь кусками дерева в моей руке.

Я приуныла и перешла к палочкам попроще. Но и ивовая, и рябиновая, и сосновая палочки никак не откликнулись. А парочка палочек с сердцевиной из жилы дракона и вовсе окатили холодом, как презрением. В итоге осталось всего две палочки, и я присмотрелась к ним повнимательнее, растягивая время перед окончательным провалом.

Палочкой из эвкалипта владел некий Харольд Поттер, живший более трех столетий назад. Палочка выглядела все еще крепкой, но на ней остались сколы и царапины. Мне она понравилась менее всех остальных.

Стоило взять ее в руки — и старенькая палочка к моему ужасу осыпалась пеплом прямо в траву. Но я не испытала вины за это. Лишь облегчение. Палочка выглядела хуже, чем первая палочка Рона Уизли.

Последнюю палочку я откладывала подальше не из-за внешнего вида, а из-за древесины, из которой она была сделана. Со вздохом взяв палочку в руку, я прикрыла глаза, не желая видеть пусть и другую, но все же остролистовую палочку. Но через миг распахнула глаза, ощутив, как палочка мягко нагрелась в ладони.

— Никуда от этого не деться, — смиряясь, выдохнула я, когда из кончика палочки посыпались золотые и фиолетовые искры.

Теперь я более внимательно рассмотрела палочку и прочла карточку. Светло-серое с зеленоватым отливом дерево, довольно короткая и простая палочка, лишь рукоять украшена тонким рисунком, похожим на мелкие чешуйки. Ничего выдающегося или примечательного. И ничего о сердцевине. Самой интересной деталью палочки было имя ее предыдущей владелицы. Ею оказалась тезка Харо, Харолина Поттер, бабушка Джеймса.

— В этом есть что-то символичное, — нашла я положительный момент в случившемся. — Лучше так, чем палочка-близнец Волдеморта.

7

На вокзале я была за час до отправления поезда. Ужасно боялась запутаться и не успеть, а еще хотела без помех рассмотреть и платформу, и вокзал с магической стороны. Выданный Костехрумом справочник оказался настоящим кладом! Одной этой тоненькой книжки хватило, чтобы показать, как мало Гарри знал о магическом мире.

Так с маггловского вокзала попасть можно было не только на платформу 9 и 3/4, но и на несколько других: 10 и 3/4, 8 и 3/4, 7 и 3/4. На самом деле с магической стороны расположился самый настоящий магический вокзал, с которого можно было не только уехать в Хогвартс, но и отправиться через пролив, а так же в Эдинбург и Кардифф, например. Да и Хогвартс-экспресс ходил чаще, чем казалось. Пусть его расписание и подстраивалось под нужды учеников, но во время учебных месяцев поезд совершал поездки до Лондона и обратно раз в две недели.

Все это я узнала в зале магического вокзала, вход на который обнаружила на платформе со стороны головы поезда. Через этот зал можно было попасть и на остальные платформы. А большая мемориальная доска на стене рядом с расписанием сообщала, что в конце шестидесятых и начале семидесятых несколько лет поезд в Хогвартс отбывал с ныне закрытой платформы 6 и 3/4.

Это объясняло довольно странный вопрос Молли Уизли. По крайней мере, я решила пока не воспринимать эту семью в штыки и рассматривать все возможные версии. Хотя идти и проверять, как Уизли отреагируют на меня, не решилась. Пусть и очень хотелось это сделать. Как и наплевать на все и отправиться камином сразу в Хогсмид, а не трястись несколько часов в поезде. Не может же быть, что совершенно все студенты прибывают в школу на поезде из Лондона! А как же те, кто живет в Шотландии, например?

На платформе пока было мало народу, так что я без помех заняла купе ближе к хвосту поезда, устроилась поудобнее и принялась наблюдать. Торопыг, подобно мне, не было. По-настоящему платформа начала заполняться людьми лишь в половине одиннадцатого. Но я не жалела. Во всем есть плюсы. Моим плюсом было то, что появилась возможность рассмотреть значительную часть студентов, которых мне предстояло видеть в школе каждый день. А приоткрытое окно позволило еще и выяснить имена некоторых. И без имен многих я бы и не узнала, хотя данному факту не удивилась, прогулявшись на Косую Аллею тридцать первого июля.

За день до этого важного похода я серьезно задумалась над тем, стоит ли гримироваться. Раздумывая, я долго крутилась перед ростовым зеркалом. Более всего расстраивало то, что девочкой на один день прикинуться не выйдет. Петунья так остригла непослушные волосы Харо, что я более всего походила на помойного котенка, чем на девочку. Более того, рассмотрев себя как следует, я поняла, что Петунья не просто экономила на парикмахере для Харо, а сознательно уродовала ребенка. Даже я, не присматриваясь, считала свою новую внешность весьма средней, если не хуже. На деле же Харолина была довольно миленькой маленькой девочкой.

Ничего так и не придумав, я пару раз дернула себя