– Юра! Юра! – запричитала я. – Юрочка, не волнуйся, я сейчас вызову «Скорую»!

Я схватилась за мобильник и начала тыкать в кнопки.

– Таня, я ее узнал... – неожиданно просипел Юра.

Сотовый выскользнул у меня из рук, а я сама шлепнулась на колени перед Юрой:

– Кого ее?

– Ту девушку и парня со странным именем.

– Это они тебя? – догадалась я.

– Они приехали уже после того, как я позвонил тебе. Я хотел с ними поговорить, но... – Юра закашлялся.

– Зачем они приезжали? Что-то искали?

– Искали. Меня.

– Кто они? Ты их знаешь?

– Только ее. Ее я точно знаю. А я все думал, что мне показалось, будто бы я раньше слышал этот голос...

– Кто она?

Юра хотел что-то сказать, но снова подавился кашлем.

– Кто она? – выкрикнула я, но Юра меня уже не слышал.

Глаза его закатились, какое-то время он еще задыхался от кашля, но потом неожиданно замер и затих. Пару минут я сидела в каком-то оцепенении перед телом мертвого мужчины, а затем спохватилась, вскочила с земли и опрометью бросилась бежать со злосчастного участка.

Милицию и «Скорую» я вызвала, уже выруливая на трассу, и, не желая представляться, каждый раз лишь называла координаты, где произошел несчастный случай. Это было последнее, что я могла сделать для сторожа, так и не успевшего назвать имена убийц.

До въезда в город я неслась, нарушая все скоростные режимы и частенько проскакивая на красный свет. В открытое окно врывались потоки прохладного воздуха, в ушах свистел ветер. Я смогла немного прийти в себя от только что пережитого, но у меня в голове по-прежнему не укладывалась мысль, что Юра мертв. Нет, не мертв. Убит! Жестоко и безжалостно убит. И сделали это люди, которые сопровождали Людмилу из «Рандеву» до загородного дома Демьянова. Не нужно обладать особыми талантами сыщика, чтобы сложить эти два факта и сделать один вывод: Люду убили и инсценировали ее самоубийство, а теперь убрали случайного свидетеля. Ведь Юра ясно сказал, что искали его. Вот только как эти люди вычислили, что Юра их видел? Ведь, насколько я знаю, он не давал показаний в милиции, и единственным человеком, который знал о любознательности сторожа, была я. А я... И вот тут я чуть не стукнула себя по лбу.

А я разболтала все Демьянову!

* * *

Оказавшись дома, я первым делом заварила себе чашку крепкого кофе, который купила по дороге, и уютно устроилась за столом. Глотая обжигающий напиток, я устало разглядывала серебряную зажигалку, которая лежала передо мной.

Эта вещь принадлежала Демьянову. Как она оказалась в кармане Людмилы за несколько часов до убийства? Ответ напрашивался сам собой: девушка виделась с бывшим мужем. Об этом свидетельствуют и слова Алисы. Но ведь Демьянов не может быть убийцей. Во-первых, нет мотива: ну зачем ему убивать свою бывшую жену? Они не виделись несколько лет! Их уже ничто не связывало! Во-вторых, если бы Демьянов был убийцей, то он никогда не позволил инсценировать самоубийство бывшей жены в собственном загородном доме. Это полный бред! Если бы тело Люды было найдено в любом другом месте, то никто и никогда не вышел бы на нотариуса. Он же открыто подставлял себя этим поступком. Нет, Демьянов не дурак! И, наконец, в-третьих, Юра узнал бы его. Но ведь сторож сказал, что ему была знакома только девушка. Значит, нужно искать эту особу и человека со странным именем Винт.

Неожиданно сотовый в моей сумочке ожил и мелодично запиликал. На дисплее высветились незнакомые цифры. «Странно. Кто бы это мог быть?» – подумала я и нажала на кнопку приема.

– Да.

– Это Таня? Я не ошибся? – донесся до меня мужской голос.

– Вы не ошиблись. А с кем я разговариваю?

– Это Дима.

Я уже хотела спросить: «Какой Дима?», но тут же вспомнила.

– Ах, Дима!

– Знакомый Люды, – пояснил голос на том конце провода.

– Да, да! Я вас помню.

– У нас не получилось встретиться.

– Ну, да.

– Форсмажор... – оправдывался мой собеседник.

– Может, повторим попытку?

– Конечно.

– Давайте сегодня?

Я посмотрела на часы. Начало одиннадцатого.

– Простите. Сегодня никак не получится. Давайте завтра. В районе десяти часов. Вам удобно?

– Удобно!

– Где?

– У памятника на центральной площади.

– Отлично!

– Тогда до встречи, – пропела я в трубку и отключилась.

Я снова посмотрела на часы. Времени было совсем немного. А встреча Вероники и таинственных шантажистов должна была состояться в двенадцать на заброшенной загородной стройке. Что же это за странная история? И какое она имеет отношение к моему расследованию? Интуиция подсказывала мне, что самое прямое.

Я достала из сумочки фотографию Люды – блондинка в красном сарафане. Блондинка в красном под окнами Вероники. Что-то в этом определенно есть. А что, если...

Нет, тут же оборвала я саму себя. Нет. Нет. И еще раз нет. Люда не может быть жива. Я просто в это не верю. Кого тогда похоронили?

Может, явление Людмилы – просто маскарад? Ведь самоубийство госпожи Соболевой тоже было ненастоящим.

Я допила кофе и покинула дом.

Заброшенная стройка, на которую лежал мой путь, располагалась на десятом километре по трассе Тарасов – Южные Дали. Я долго кружила по пустынному шоссе, чертыхаясь и поглядывая на часы, пока не сообразила, что «заброшенная стройка» – это два этажа бетонных перекрытий и горы красного кирпича, мимо которых я уже проезжала как минимум раз пять. Кто и зачем решил возводить дом в месте, где до города десять километров и примерно столько же до ближайшего населенного пункта – лично для меня было загадкой. Впрочем, если учесть те цели, с которыми я сюда явилась, место было выбрано идеально. Стройка находилась в самом центре лесополосы, так что я могла надежно спрятать свою машину под густой сенью листвы, а громоздившиеся повсюду кучи песка и кирпичей могли послужить не менее надежным укрытием для меня самой.

Я свернула с трассы, а затем съехала вниз. Мотор «девятки» фыркал, колеса натыкались на невидимые преграды. Я заглушила мотор и погасила в салоне свет. Меня окружала кромешная темнота и тишина. На несколько километров в округе никого. Только заброшенная стройка. Я вдруг почувствовала себя крайне неуютно.

В голову полезли всякие дурацкие мысли. Интересно, здесь поблизости есть кладбище?

Неожиданно тишину нарушил отдаленный рокот работающего мотора. По пустынной трассе из города ехала машина.

Я глянула на часы. 23.50. Самое время.