Лорд Силверблейд обвел взглядом зал.

— Ну что же, теперь вы и сами убедились, что это не так. Герцогиня Килкенни никогда не красится. И еще несколько присутствующих здесь женщин.

Например, миссис Литтлвуд, подумала Аврора, но вовремя прикусила язык.

— Пойдемте со мной, — предложил лорд Силверблейд и взял Аврору под руку. — Я вам кое-что покажу.

Он проводил Аврору в противоположный конец зала, где на мраморной подставке стояла роскошная ваза с цветами.

— Что вы думаете об этой розе?

— Она красивая. Что же еще?

— Вам бы могло прийти в голову ее накрасить?

— Конечно, нет. Зачем портить естественную красоту?

— Вот о чем я и говорю.

Аврора улыбнулась. Сравнение с розой было ей приятно.

Лорд Силверблейд улыбнулся в ответ. Аврора подумала, что у него приятная улыбка. И что, улыбаясь, он не кажется надменным. Они вышли на танец и не заметили, что привлекли всеобщее внимание. Многие, прекратив говорить, повернули голову в их сторону.

— Кажется, лорд Силверблейд заинтересовался твоей подопечной, Хэл, — сказал лорду Овертону один из его друзей.

Лорд Овертон улыбнулся:

— Маркиз Силверблейд всего лишь хочет казаться добрым соседом. Может, он и волокита, но на детей его не тянет, особенно на нищих.

Мужчины рассмеялись.

— Миссис Литтлвуд за это поручится, — улыбаясь, произнес другой приятель.

Все, кроме лорда Овертона, вновь рассмеялись.

Наблюдая за Авророй, улыбающейся своему кавалеру, лорд Овертон размышлял. Ох, маркиз! Уж не положил ли он глаз на эту малышку, сестру Диану? Но для лорда Овертона никогда не было ничего слаще соперничества. Добыча становится особенно желанной, если знаешь, что охотишься за ней не один. Тем радостнее победа. Лорд Овертон не сомневался, что победит именно он. Не пройдет и пары недель, как Аврора станет его любовницей.

На другом конце зала Диана терпела болтовню герцогини Килкенни, но взгляд ее все время устремлялся туда, где танцевали лорд Силверблейд и Аврора.

Развратник лорд и ее девственная сестра… самый странный союз, который только можно представить. Диана улыбнулась. Ей хотелось найти сестре достойного мужа, чтобы быть спокойной за нее. И за себя. Ведь тогда Аврора покинет Овертон-Мэнор.

Что-то было не так с ее лицом.

Не успела Аврора принять очередное приглашение на танец, сменив лорда Силверблейда на какого-то юного воздыхателя, как лицо ее начало гореть, словно в него разом впились тысячи иголок. Ей мучительно захотелось почесать щеки, и на хорошие манеры было уже плевать.

Извинившись, она выскользнула на террасу. Здесь она стала подыскивать себе укромное местечко, чтобы переждать до начала ужина. Ей хотелось подняться к себе в спальню, чтобы смыть краску.

Ночной ветерок приятно обдувал лицо. Аврора дошла до конца террасы, куда не достигал свет и звуки музыки из зала. С наслаждением вдохнув ароматный воздух, напоенный запахом цветов, растущих внизу, в саду, она вдруг услышала тихое журчание фонтана и по ступенькам побежала вниз.

Зачерпнув воды в ладони, она плеснула себе в лицо раз, другой, чтобы поскорее смыть краску, освободив от нее зудящую кожу.

Аврора была так поглощена этим занятием, что не услышала звук шагов. Кто-то спускался по каменным ступеням.

— Понадобится более сильное средство, чтобы смыть всю эту дрянь с лица, — произнес у нее за спиной знакомый голос.

Аврора испуганно оглянулась.

— Лорд Силверблейд! Вы меня напугали.

— Простите великодушно, мисс Фолконет. Я хотел узнать, не позволите ли вы мне сопровождать вас к ужину.

Николас взял Аврору за подбородок и повернул ее лицо к свету.

— Господи, что вы с собой сделали?

— А что?

Плечи лорда Силверблейда затряслись от смеха.

— Вы размазали всю краску по лицу. Теперь вы сильно напоминаете мне Джуму, темнокожего чертенка моей бабушки.

Аврора заметила на террасе двух молодых людей и услышала их голоса:

— Куда же она пропала?

— Наверное, спустилась в сад. Я найду ее. И поведу на ужин.

— Давай не будем ссориться. Кто первым ее найдет, тот и поведет на ужин.

— Договорились.

Аврора запаниковала.

— Господи! — всплеснув руками, воскликнула она. — Что делать?

Николас схватил ее за руку.

— Быстрее! За мной.

Вскоре Аврора и Николас были уже далеко от самоуверенных молодых людей.

— Теперь мы в безопасности, — отдышавшись, сказал лорд Силверблейд. — Остается только пробраться в дом через кухню, пока тебя никто не разглядел. Где дверь?

На этот раз Аврора увлекла за собой лорда.

Кухня была ярко освещена. Слуги сновали между залом и кухней, сервируя столы. Повара продолжали готовить яства. У Николаса слюнки потекли от приятных запахов жареного мяса и свежеиспеченного хлеба. Только сейчас он понял, что страшно проголодался.

Аврора отпрянула в тень.

— Я не смогу войти. Все меня увидят.

Николас усмехнулся:

— И где тот бесстрашный паренек, который катался на Громе?

Аврора, поджав губы, спросила:

— И что я, по-вашему, должна делать?

— Вот что…

Спустя пару мгновений повара и служанки, раскрыв от удивления рты, смотрели на господина, который уверенно вел за собой даму с накинутым на голову камзолом. Конечно, Аврору никто не узнал. Джентльмен потребовал свечу, чтобы подняться наверх по темной лестнице. Его приказание было выполнено незамедлительно.

Николас и Аврора поднялись наверх. Силверблейд не снимал с нее камзола до тех пор, пока они не оказались на втором этаже. Аврора прислонилась к стене и выдохнула с облегчением.

— Наконец-то спасена!

Перепуганная, с перемазанным лицом, она походила на бродягу-замарашку. Но в ее поведении Николас находил нечто трогательное. Аврора даже не пыталась закрыть лицо руками, как на ее месте поступила бы другая женщина. Он почувствовал, как сильно, нестерпимо сильно, его тянет к ней.

— Нет, мисс Фолконет, боюсь, что вы ошибаетесь, — хрипло произнес Николас.

Улыбка исчезла с лица Авроры. Она застыла, глядя прямо в глаза лорду. Внутренний голос призывал ее бежать к двери, пока не поздно. Но, странное дело, ей совсем этого не хотелось.

Лорд Силверблейд стоял рядом, такой высокий и сильный. Властные глаза таинственно блестели в полутьме. В них Аврора прочла то, от чего у нее перехватило дыхание и по спине пробежал холодок. Сердце замерло, затем учащенно забилось. Она чувствовала себя на пороге нового опыта, одновременно возбуждающего и пугающего.