Вот только эта бытовая картинка сплошь и рядом моглаоказаться чистейшей воды декорацией. Приемчик известный: то ли пособник, то линатуральный бандит (без оружия, частенько без единой компрометирующей мелочи!)садится на коняшку и преспокойно трюхает себе на приличном расстоянии от идущейследом банды. Легенда у него обычно разработана четко, скарб в мешке самый чтони на есть мирный и ничего недозволенного законом не содержит. Просто-напросто,изволите ли видеть, наш герой везет на базар какую-нибудь мелочовку — илинамерен ее передать родственнику или знакомому из ближнего аула. Ну, а на делеэто натуральный разведчик. Обнаружив военных, подает своим условный сигнал, терезко меняют направление и берут ноги в руки, пытаясь оторваться.

Это еще не самое оригинальное, впрочем. Абреки частеньковыставляют наблюдателей на высотах, и те под видом чабанов пасут самыхнатуральных овец, изображают, будто земельку копают, урожай снимают. Еслиудается засечь военных, сигналы могут быть самыми разнообразными: перекличкачабанов, громкая молитва, внезапно разведенные костры и даже свертывание отары,которую начинают гнать в оговоренном направлении. Плавали — знаем.

Полковник отчетливо видел лицо — не первой молодостиабориген, классический «незаможник», уныло и привычно ковыряющийся здесь всвоем небогатом хозяйстве. Таких тут тысячи.

Вот только без труда удалось рассмотреть, что всадниккое-чем отличается от мирного путника, выбравшегося в соседний аул к кунаку илина базар. В нем нет ни капли отрешенности, дорожной скуки, привычногоравнодушия человека, проделывающего этот путь в сотый раз. Нет, качается вседле он расслабленно, понурившись… вот только глазенки блудливые, прекрасноотсюда видно, так и скачут. Обшаривают окружающую местность неустанно, зорко ицепко. Никакой ошибки быть не может, это передовой дозорный, сука…

Так, так… А что это у нас торчит из нагрудного карманазатрапезного пиджачка, темного, в тускло-белую полоску? А торчит оттудакоротенькая толстая антенна и верхняя часть портативной рации: совершеннолегальная штучка, продается везде в хозяйственных магазинах… но с ее помощьюможно переговариваться километров на пять. Обычному аульному труженику такаяигрушка совершенно ни к чему, как козе Интернет. Теперь никаких сомнений.

Никто, конечно, не шелохнулся — пусть себе едет дальше,и тревоги не поднимает как можно дольше… Когда дозорный скрылся из виду,полковник отдал приказ, и группа, самым бесшумным образом материализовавшись натропинке, двинулась вперед, в том же направлении.

Вот теперь следовало поспешать — бандочка пустилась впоход гораздо раньше, чем ее ждали, и засада может…

Далекие, но ясно различимые автоматные очереди дали знать,что все именно так и произошло: «мешок» не успел захлопнуться, бандиты,двинувшись раньше, чем уверял агент, поравнялись с засадой, и та открыла огонь,не дожидаясь подхода основной группы. Это, в общем, не ломало никаких планов,просто следовало поспешить.

Они перешли на бег — размеренный, рассудочный, держаськромки леса, заходя к месту перестрелки слева, что облегчает ведение огня, ипривычно разбиваясь на тройки. Боевое охранение в лице Доронина и Антона, какему и полагалось, опережало всех на полсотни метров — и именно эти двоевдруг бросились на землю, выставив автоматы, с ходу пройдясь короткимиочередями по невидимой пока остальным цели.

А впрочем, не прошло и десяти секунд, как все остальные тожеузрели противника, и точно так же плюхнувшись наземь и рассредоточившись, скупоплеснули огнем.

Расклад стал ясен моментально: ну да, не только не опоздали,наоборот, прибыли как нельзя более кстати. Супостаты, числом шесть, напоровшисьна огонь из леса, к тому же перекрывший им отход, поступили вполне разумно,стали оттягиваться к лесочку по другую сторону распадка — но там-то какраз и залег Рахманин со своими людьми, так что «мешок» все же захлопнулся.

Об этом противник пока не подозревал. Шестеро, довольносноровисто прикрывая друг друга очередями и парой пущенных из подствольниковгранат, начали ползком-перебежками перемещаться в том направлении, где увиделиспасение — на юго-восток, к россыпи скальных обломков у горушки, там можнобыло если не оторваться, то хотя бы засесть в более удобную позицию, откудавыковырять шестерку потруднее будет.

Запамятовали, должно быть, раздолбаи, что спецназ любитсюрпризы и готовить их умеет тщательно.

Там, куда стремились супостаты, вдруг замаячили пятнистыефигуры, и оттуда последовала пулеметная очередь, сопровождаемая деловитойтрескотней автоматов. Один из шестерки, отсюда видно, оказался самым невезучим,крутанувшись пару раз вокруг собственной оси — что означало попадание вголову, — успокоился на земле и из игры выбыл бесповоротно. Отправился насобственном опыте проверять, как там обстоит дело с девственными гуриями ифонтанами из меда.

Остальные, огнестрельно огрызаясь, проворно оттянулись напрежнее место. Все было в порядке: «горники» еще с раннего утра напрямик прошличерез скалы, для обычного человека непроходимые, заняли позицию и в нужныймомент окончательно захлопнули «мешок». Приехали, граждане, поезд дальше неидет, билеты недействительны.

Полковник Рахманин чувствовал нечто вроде азартно-хищноговозбуждения. Судя по раскладу, шансы на добычу «языка» выпадали нешуточные.Целых пять кандидатур, вдобавок загнанных в некое подобие магазинной витрины:присматривайся и выбирай товар, с расстановочкой, не спеша.

Повернувшись на левый бок, он крепко хлопнул по плечулежавшего рядом опера Карабанова, заставив того прижаться к земле, — опер,захваченный теми же мыслями и ерзавший от нетерпения, высунулся на полметраболее, чем следовало.

Бросив мимолетный взгляд на небо, полковник там ровным счетомничего не увидел, но этого и следовало ожидать: очень уж высоко забрался нашИкарушка. Если в небе не видно ни самолета, ни вертушки, это еще не значит, чтооно совершенно пустое — в двадцать первом веке живем.

— Давай, что ли, — сказал он Карабанову, давно ужесгоравшему от нетерпения.

Тот вытащил из небольшого рюкзачка матюгальник, ловковставил ручку и отполз вправо, за толстый ствол. Лежа на боку и полностьюукрываясь за деревом, выставил рупор, и над ложбиной звонко разнеслось:

— Внимание, предлагаю сдаться. Жизнь гарантируем…

Опер собирался продублировать то же самое на родном языкеобормотов — в совершенстве им не владел, но некоторый полезный в работеминимум освоил, — однако в его направлении полетела подствольная граната.Карабанова она не задела, да и никого не задела, впечаталась в дерево, которомупосле взрыва особых повреждений не нанесла.

Порядка ради опер еще дважды пытался склонить противника ккапитуляции, но всякий раз получал в ответ автоматные очереди, а также инеразборчивые яростные вопли, вряд ли исполненные глубокого философскогосмысла. В конце концов, этот мартышкин труд пришлось бросить, чтобы невыставлять себя на посмешище. Ну не хотят сдаваться, и все тут, была бы честьпредложена, а от убытка бог избавил.