На другой стороне дороги, у самого блокпоста, давно ужеторчала остановившаяся по каким-то своим загадочным надобностям белая «газель»с гражданскими краснодарскими номерами и единственным невеликим окошком взакрытом кузове. Водителя при ней видно не было, стекла обоих передних дверейопущены, окошко кузова открыто. Совершенно непонятная машина, но кто будет кней приглядываться, проезжая? Стоит себе и стоит…

Внутри машины помещались две тройки в полной выкладке —и сапер Тимофей с полным набором профессиональных причиндалов. Жары особеннойне было, и потому укрывшимся внутри приходилось не так уж и скверно, бывает ипохуже.

Это все были декорации, открытые для постороннего обозрения.Двух радистов с набором сложной аппаратуры, сидевших в корявом бетонномсооружении, никто видеть не мог. И уж ни одна живая душа, кроме посвященных, неподозревала, что на высоте метров в тридцать, в уютном местечке на склонеподступавших к самой автостраде горных отрогов с девяти утра расположилсяснайпер. В полукилометре отсюда, скрытый горами от дороги, стоял на поляневертолет, который, чем черт не шутит, мог и понадобиться — а по обестороны от поста, на значительном отдалении, разместились мобильные группы,готовые в зависимости от обстановки или перекрыть дорогу, или перехватить странников,если их не удастся взять на посту.

Одним словом, изрядный кусок территории был накрыт, освоен,подготовлен. Но это ничуть не прибавило Карееву доброго настроения. Сердце сутра снова неприятно ныло и угомонилось только после двух таблеток, сиреневой ибелой, но причина дурного расположения духа виделась отнюдь не в том.

Во-первых, ему категорически не нравилась бойкость трассы,где предстояло работать. Протянувшаяся вдоль побережья магистраль, пролегавшаявдоль отрогов Большого Кавказского хребта, в это время года и дня былапрямо-таки забита машинами, сновавшими в обе стороны. Перекрыть ее совершеннонереально из-за отсутствия объездных дорог, а ведь, когда начнется, любойгражданский, имевший несчастье тут оказаться, мог стать потенциальной мишенью,которую практически невозможно уберечь от шальной пули или осколка.

Во-вторых, наибольшее раздражение вызывало даже не это, арасположившееся метрах в пятидесяти от блокпоста летнее кафе под названием«Духан батоно Тенгиза». Кирпичная кухонька, где жарили шашлыки и прочее, ещепарочка кирпичных же домиков, игравших роль подсобок, два десятка столов подзелеными навесами на столбиках, аккуратненький туалет, огромная вывеска счерными надписями-узорами по зеленому фону. С размахом устроенное предприятие.И, как всегда в это время дня, прямо-таки ломившееся от посетителей: водителейи пассажиров частных легковушек, дальнобойщиков, туристов с экскурсионныхавтобусов, кативших на Пшадские водопады, в Сочи или Геленджик. Машин на обширнойавтостоянке — битком, как и народу под навесами. Музыка, аппетитный дымок,беззаботный гомон, шортики-маечки… мишеней, мать твою, выше крыши возможныхмишеней!

И ничего нельзя было с этим поделать. Гораздо прощеоказалось изъять с поста обычно торчавших там милиционеров — собиравшаясясюда очередная смена получила приказ отбыть на другие точки, никто ничего незаподозрил, никто не стал удивляться и пересуды разводить.

Намного сложнее получилось с батоно Тенгизом и егоперсоналом в количестве четырех человек — два повара-племянника и двеофициантки. Разумеется, всю пятерку волевым решением можно было в два счетапритормозить в Геленджике: собрать всех в солидном учреждении, предъявитьгрозное удостоверение и добром, но настоятельно попросить сегодня в заведение иносу не казать. Или ради дела допустить некоторый произвол — вообщеизолировать всех пятерых до вечера, наплевав на гражданские права и свободы.Технически это сделать несложно.

Ну, а если кто-то из пятерых — связь Абу-Нидаля? ЕслиАбу-Нидаль должен тут встретиться не с кем-то из проезжих посетителей духана, акак раз с кем-то из персонала? И, узрев полностью безлюдное заведение или неполучив должного сигнала, что вероятнее, выкинет непредсказуемый фокус? И братьего придется вовсе не здесь, в отлично подготовленной засаде, а где-то натрассе, среди потока машин, импровизируя и подвергая риску гораздо большемирного народа? Вот то-то и оно. Если пятерку не закрыть — кто-то из них,вполне может статься, вынет мобильничек и просигнализирует. Если их все жезакрыть, отобрав средства связи — молчание само по себе будет сигналомтревоги и… В общем, смотри выше.

Короче — ситуация-с. После долгих прикидок, дискуссий ипрокачек было все же решено духан не закрывать, а это автоматически требовалоот Кареева и его людей отточенной ювелирности в работе.

Ставка очень уж велика. По донесению махачкалинского агента,сегодня в Краснодар по означенной трассе проследует Абу-Нидаль собственнойперсоной с парочкой нукеров. К этой информации отнеслись со всей серьезностью,поскольку исходила она от источника надежного. Прошлое его сообщение о группепустившихся в путь бандюганов оказалось стопроцентно верным, полковник Рахманинперехватил их именно на указанном маршруте и одного даже ухитрился взять. Такчто и теперь следовало думать, что дело они имеют не с дезой, и есть реальныйшанс познакомиться наконец с Абу-Нидалем вблизи, чайком угостить, сальцемпопотчевать, за жизнь поговорить обстоятельно и подробно…

Ах, какая яростная надежда охватила Кареева!Абу-Нидаль — это вам не рядовой ваххабит, это, знаете ли, фигура и фирма:финансы, диверсии, кладезь информации, связи как с Грузией, так и с БлижнимВостоком, не говоря уже о Стамбуле-Константинополе. Короче, сам сдохни, а живымвозьми.

Потому что захваченный Рахманиным «язык» оказался, как этони прискорбно, вовсе не ценным приобретением, а, по большому счету, непригоднымв хозяйстве дерьмом собачьим. Что уже установлено достоверно. Рядовой скучныйбасмач с унылой стандартной биографией, каких пучок на пятачок. В секреты непосвящен, стратегических планов и долгосрочных замыслов не знает, ценился затупую исполнительность и, если можно так выразиться, служебное рвение. Именноему Абу-Нидаль и поручил при угрозе захвата без церемоний ликвидироватьбоевика, несшего ценный груз — чтобы к гяурам живьем не попал, язык нераспустил, как шнурок.

А уж покойничку, коего без малейших душевных колебанийпристрелил в затылок свой же товарищ, безусловно было что порассказать! Его ужеуспели пробить по базе данных и результаты получили интересные: высшееобразование, инженер, до того как прельститься ваххабизмом, считался неплохимспециалистом в радиоэлектронике, сволочь такая…

И груз у него оказался интереснее некуда: дюжинарадиовзрывателей, импортных, армейских, известных до сих пор исключительнотеоретически. Отличная штука для тех, кто понимает, способна действовать и врежиме часового механизма, и по радиосигналу, максимально защищена от помех ипосторонних воздействий, влагонепроницаемая, ударопрочная, одним словом,идеальная приблуда для диверсанта.

Было о чем порассказать покойничку, было, не зря к немуАбу-Нидаль заранее приставил персонального палача… Как и следовало ожидать,такая информация вызвала наверху прилив нешуточного раздражения. Никакихраспеканий, конечно, никто не стучал кулаком по столу, не разорялся, не грозилотправить в Мурманск заведовать продскладом — но от этого ничуть не легче.Потому что отдельные реплики все же имели место.