— Я… — и не узнал свой голос, прозвучавший неестественно хрипло. — Я…

Имя смог произнести лишь мысленно.

— Неверно.

Вихрь теней свивался тугим коконом, сбивая дыхание, заставляя тянуться за вожделенным воздухом. И через три удара сердца в моей гордой душе осталось лишь одно желание — дышать, жить, дыша… Кто я без жизни?.. Никто.

— Верно.

Кокон сжался сильнее. А внутренний голос довольно хмыкнул и шепнул — испытание. То самое. Неожиданное. Которое так необходимо пройти. Которое предваряет новый путь всей моей жизни.

Которое…

Я лежала на кровати, глазела в потолок и уныло подводила итоги собственной ненормальной жизни. Итоги весьма неутешительные.

Во-первых, птеродактиль никуда не делся. Проснувшись, я первым делом сбегала в ванную и проверила. Висел, гад, на потолке и спал. Я уныло потаращилась на него с минуту и вернулась в постель. А что делать? Палеонтологов вызовешь… так они перед приездом в психушку позвонят.

Во-вторых, сны в руку снились, а книга сама собой писалась. Это я тоже проверила, едва вернувшись в постель. Плюс ещё тридцать страниц к пятидесяти «прошлоночным» и десяти честно выстраданных мною до того, как. И все по фэншую — что я видела во сне, то и появлялось в файле. Я пробежалась взглядом по тексту и погрустнела. Очень стало себя жалко. Стилистика — моя, манера речи и построение предложений — мои, слова-паразиты, все десять штук, — тоже мои. Ничего чужого. Кроме сюжета. Мне бы мозгов не хватило так его закрутить. И плюсы вроде бы есть, но минус — жирный и страшный — перечеркивает их напрочь.

Да, а в-третьих, я опять ничего не помнила. Последнее воспоминание — это слова Серафимы Ильиничны, и я, сидящая на полу, дрожащая от страха и обнимающая Баюна. И всё. Проснулась я опять в пижаме и в постели. И то ли мистика, то ли шиза… И то ли наслаждаться моментом, то ли срочно бежать к мозгоправу — тот ещё вопрос. Лично для меня — нерешаемый.

Повозившись в постели и поворочавшись с боку на бок еще с полчаса, я неохотно выползла из-под одеяла. Организм — штука своенравная: мир рушится, ум за разум заходит, а он всё равно требует завтрака. А завтракать-то нечем. Я включила чайник и вдумчиво изучила пустой холодильник. Ни сдохшей мышки, ни даже скелетика… Баюн привычно возил по полу чашку, требуя завтрака. Кстати, и корм кончается. Да, повод. Себя я могу морить голодом и отвратительным питанием сколько угодно, но зверь — это святое.

Я высыпала в кошачью чашку остатки корма, напилась чая, уныло посмотрела на морозные узоры, скрывающие термометр, и собралась в магазин. Пробежать — три дома, заодно и согреюсь… Нашла на полу оброненные вечером ключи, открыла дверь и с опаской выглянула на площадку. Не верю я «предсказаниям» соседки ни разу, но напугала она меня знатно. Вспоминаю ее лицо в серо-голубой подсветке, вытаращенные глаза — и внутри все мелко вздрагивает и съеживается. Тьфу… Но раз вчера был такой ужасный день, то сегодня по-любому должно повезти. Надо только верить.

Закрыв дверь и сбежав по лестнице вниз, я перевела дух и устремилась в магазин. Тридцати нет, но лучше бы было больше… Сухие минус сорок переносятся легче, чем сырые и ветряные минус двадцать. Я натянула шарф на лицо и спрятала руки в карманах. Ветер пробирал до костей и сгонял над городом низкие снежные тучи.

Хочу лета… Год хочу, второй хочу, а синоптики все обещают, а лета уже третий год нету, а обещанного как раз три года ждут… Сибирь — вообще уникальный край. Зимой плюс восемь — жара, летом плюс восемь — колотун, но зимой мы ходим в пуховиках, а летом раздеваемся до шортов и сарафанов. И при одинаковых показателях термометра зимой мы ориентируемся на него, а летом — на календарь. Условия для жизнедеятельности странные, зато всегда есть, о чем поговорить, да.

Дойдя по тропинке до дороги, я внимательно посмотрела по сторонам и ускорилась. Местные гонщики обожали пугать пешеходов — резким разгоном перед «зеброй» и стремительным тормозом в сантиметре от дрожащих коленей. А я по утрам любила наблюдать, как автохамы проходят увлекательнейший квест «Не опоздай на работу».

Первый этап квеста — найди с помощью «сигналки» в сплошном сугробе свою машину. Усложнение — рядом ещё парочка конкурентов, сигнализации орут одинаково, и припаркованы машины по соседству. Второй этап — откопай машину. Этот ладно, согреться помогает. А третий этап — заведись. Прилагается звонок другу или в автосервис, а также ледяной городской транспорт. При выборе второго варианта не забудь сбегать домой и утеплиться, не то на работу приедет сосулька. И — да! — не опоздай на работу. Лично мне эта народная сибирская забава всегда нравилась. Да, я злобное и завистливое существо.

В магазине я быстро набрала полную корзину продуктов. Пельмени, блины, сыр и молоко — штатный набор занятого человека. И пару зажигалок со свечками — на всякий случай. Смущают меня эти постоянные отключения электричества… И в задумчивости остановилась у полок с алкоголем. Что-то Муза не видать с утра, а я бы поработала над книгой… А на запах алкоголя он точно прилетит.

Я насупилась. Да, поработала бы, если бы не одно «бы». Ко мне только герой пришёл. Ни его историю, ни сюжетные ходы я, заработавшись, придумать не успела. И герой меня ждать не стал. Напялил плащ, перекинул косу через плечо и ринулся вершить свои геройские дела. Это не моя история. Не моя. Я её не чувствую. Она чужая, и я понятия не имею, с какого бока теперь к ней подходить. Может, ну его, Муза вместе с героем?..

Решительно отвернувшись от коньяка, я расплатилась на кассе с продавщицей, распихала продукты по пакетам и мельком глянула на время. Двенадцать. Звезда в шоке… Я вышла из магазина, загруженная не только продуктами. Получается, я проспала часов десять. А для меня на успокоительных проспать часов шесть-семь — немыслимое везение. Не говоря уж о том, что без будильника раньше часа дня я не проснусь, я «сова». И всё равно чувствовала себя разбитой. Словно это я, а не герой, гонялась всю ночь по испытательной башне, отбиваясь от чудищ. Будь оно всё неладно… Но с книгой надо что-то делать. В конце концов, герой-то мой.

Кроме книги беспокоил второй вопрос. Я топала меж сугробов по тропинке, дрожа под порывами колючего ветра. Очень хотелось помыться. Но при глюке — стрёмно. Мало ли, а вдруг не глюк, вдруг проснется от шума воды?.. И даже если глюк… всё равно стрёмно. Хотя, если рассуждать логически, то птеродактиль — это плод больного воображения, и я могу им управлять. И могу переместить его силой разума, скажем, на кухню. На полчаса хотя бы, мне хватит. Правда, и с силой, и с качеством разума имелись определённые проблемы… но я блондинка и творческая личность, мне простительно. Значит… в гости?

Домофон, как обычно «отмёрз», и дверь подъезда я открыла без ключей. Взобралась на свой этаж почти бегом, согреваясь, и нос к носу столкнулась с дядей Борей.