после окончания которых все-таки был направлен на фронт. Вскоре ему было присвоено звание лейтенанта. В армии поэт не только переводил на допросах «языков», но и участвовал в боях, ходил в разведку.

Павел Давидович Коган, возглавлявший разведгруппу, погиб в бою 23 сентября 1942 года под Новороссийском. Первый сборник его стихов был издан только в 1960 году.

Монолог

Мы кончены. Мы отступили.

Пересчитаем раны и трофеи.

Мы пили водку, пили «ерофеич»,

Но настоящего вина не пили.

Авантюристы, мы искали подвиг,

Мечтатели, мы бредили боями,

А век велел – на выгребные ямы!

А век командовал: «В шеренгу по два!»

Мы отступили. И тогда кривая

Нас понесла наверх. И мы как надо

Приняли бой, лица не закрывая,

Лицом к лицу и не прося пощады.

Мы отступали медленно, но честно.

Мы били в лоб. Мы не стреляли сбоку.

Но камень бил, но резала осока,

Но злобою на нас несло из окон

И горечью нас обжигала песня.

Мы кончены. Мы понимаем сами,

Потомки викингов, преемники пиратов:

Честнейшие – мы были подлецами,

Смелейшие – мы были ренегаты.

Я понимаю всё. И я не спорю.

Высокий век идет высоким трактом.

Я говорю: «Да здравствует история!» —

И головою падаю под трактор.

5–6 мая 1936 г.

О пошлости

У каждой ночи привкус новый,

Но так же вдребезги храпят

И спят, откушав, Ивановы,

В белье, как в пошлости, до пят.

А я один. Живи в пустыне.

Иди, главы не нагибай,

Когда бараньим салом стынет

Их храп протяжный на губах.

Куда идти, куда мне деться!

От клизм, от пошлости, от сна!

Так выручай, простое детство

И лермонтовская сосна.

И не уйти. Меня за локоть

Хватает мир их, и, рыгнув,

Он хвалит Александра Блока,

Мизинец тонко отогнув.

Я бью наотмашь, и мгновенно

Он внешне переменит суть,

Он станет девушкой надменной,

Пенснишки тронет на носу.

И голосом, где плещет клизма,

Пенснишки вскинув, как ружье,

Он мне припишет десять «измов»

И сорок «выпадов» пришьет.

Я рассмеюсь, я эту рожу

Узнаю всюду и всегда,

Но скажет милая: «Быть может»,

И друг мне руку не подаст,

И будет утро… На рассвете

Мне скажет Александр Блок:

«Иди, поэт, ищи по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок».

Иди, доказывай алиби,

Алиби сердца, или вот —

Вполне достаточный калибр

Мелкокалиберки «франкот».

22 октября 1937 г.

Бригантина

(песня)

Надоело говорить и спорить,

И любить усталые глаза…

В флибустьерском дальнем море

Бригантина поднимает паруса…

Капитан, обветренный, как скалы,

Вышел в море, не дождавшись нас…

На прощанье подымай бокалы

Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непохожих,

За презревших грошевой уют.

Вьется по ветру веселый Роджер,

Люди Флинта песенку поют.

Так прощаемся мы с серебристою,

Самою заветною мечтой,

Флибустьеры и авантюристы

По крови, упругой и густой.

И в беде, и в радости, и в горе

Только чуточку прищурь глаза.

В флибустьерском, в дальнем море

Бригантина поднимает паруса.

Вьется по ветру веселый Роджер,

Люди Флинта песенку поют,

И, звеня бокалами, мы тоже

Запеваем песенку свою.

Надоело говорить, и спорить,

И любить усталые глаза…

В флибустьерском дальнем море

Бригантина подымает паруса…

1937 г.

Борис Костров

1912–1945

Борис Алексеевич Костров родился в 1912 году в семье конторского служащего Путиловского завода. Еще учась в средней школе, начал писать стихи, которые читал на школьных вечерах.

Закончив учение, поступил на фабрику им. Володарского. Вскоре комсомольская организация направила его на работу в один из совхозов Ленинградской области.

В 1933 году Борис Костров возвращается в Ленинград. Его первые стихи публикуются в журналах «Резец» и «Звезда». Однако молодой поэт решает продолжить учебу. Он поступает в Рабочий литературный университет, окончив который, уезжает в Островский район, где работает в редакции газеты «За колхоз».

Вернувшись в 1937 году в Ленинград, Борис Костров печатается в периодических изданиях, а в 1941 году выпускает первую книгу лирических стихов – «Заказник».

24 июня 1941 года Борис Костров добровольно пошел в армию. Принимал участие в боях под Ленинградом, воевал в Карелии, на Калининском фронте, был трижды ранен. В 1943 году его направили в танковое училище. Окончив училище, в звании младшего лейтенанта вернулся на фронт вместе с полученной на заводе самоходной артиллерийской установкой.

11 марта 1945 года командир самоходки офицер-коммунист Борис Алексеевич Костров был тяжело ранен при штурме Крейцбурга в Восточной Пруссии и через три дня умер. Похоронен с воинскими почестями на центральной площади города.

У могилы бойцов

Отдав салют,

Товарищей останки

Торжественно мы предали земле,

И по команде

Боевые танки

Пошли вперед к сверкающей заре.

И я подумал вслух:

Не на чужбине —

Под сенью звезд далеких и родных

Друзья лежат…

Когда-нибудь долине

Присвоят имя одного из них.

1941 г.

«Только фара мелькнет в отдаленье…»

Только фара мелькнет в отдаленье

Или пуля дум-дум прожужжит —

И опять тишина и смятенье

Убегающих к югу ракит…

Но во тьме, тронув гребень затвора,

От души проклинает связист

Журавлиную песню мотора

И по ветру чуть слышимый свист.

Ну а я, прочитав Светлова,

Загасив в изголовье свечу,

Сплю в походной палатке и снова

Лучшей доли себе не хочу…

1941 г.

В разведке

Во фляге – лед.

Сухой