Но Фэнри – как всегда, собранная и очаровательная, как и подобало принцессе, – явно прислушивалась с большим вниманием. Именно так он ее учил: всегда слушать. Всегда мотать на ус. Всегда докапываться до сути, завуалированной придворным протоколом.

Аверросс улыбнулся и подумал: «Умничка».

Управляющая Кол тоже улыбалась, но было видно, что убедить ее не получилось.

– В связи с этим напрашивается вопрос, лорд-регент: если джедай может так просто решить проблему, почему же вы до сих пор этого не сделали?

– Потому что ситуация требует… свежего взгляда. – Аверросс сделал очередной добрый глоток лунного вина, чтобы не так кисло было от слов, которые он собирался сказать. Он вообще не любил признавать слабину, тем более когда речь шла о защите Фэнри. – Я живу на Пайджеле уже восемь лет, госпожа управляющая. И живу не где-нибудь, а в королевском дворце. Проблемы принцессы – это мои проблемы. Ее мир – мой мир. Я смотрю на Пайджел из дворцового окна, а вы не хуже меня знаете, что оттуда видно далеко не все. Новый игрок заметит то, чего не замечаю я.

Однако на Пайджеле было много такого, чего постороннему никогда не понять. Как ни ждал Аверросс коронации Фэнри, он с трудом представлял свою жизнь после этого события. Он предполагал, что Фэнри попросит его остаться в качестве советника, и очень хотел бы согласиться. Но в то же время он знал: Совет потребует, чтобы он занялся чем-то другим и тем самым доказал, что не привязался чрезмерно к одному и тому же месту, к одному и тому же заданию. С самим принципом Аверросс не спорил – но его работа здесь, на Пайджеле, отличалась от предыдущих. Он чувствовал, что делает доброе дело. Нечто важное. А благодаря своим знаниям о планете он мог быть полезен здесь больше, чем где-либо еще.

Конечно, сборище бюрократов, коим являлся Совет, никогда этого не признает.

Если для того, чтобы остаться на Пайджеле, нужно будет уйти из Ордена… Аверросс не имел ни малейшего понятия, что он выберет.

Меритт Кол задумчиво кивнула, хотя в ее темных глазах все еще читалось сомнение. Аверросс знал, что она занимает должность управляющей уже больше двух десятилетий, за эти годы прибрав к рукам торговлю во множестве систем. Она была осторожной, практичной и сдержанной.

– Я понимаю вашу мысль, лорд-регент. Однако «Цзерку» тревожит, что новый джедай не поймет нашего способа ведения дел на этой планете. Даже вам понадобилось время, чтобы признать… правильность нашего подхода.

– Я тогда был молодым и наивным, – с ухмылкой сказал Аверросс. – Ну… может, не таким и наивным.

Еще он в то время терзался болью, от которой разум скручивало узлом – болью того рода, от которой не избавиться при всех стараниях, – но Меритт Кол об этом знать было ни к чему.

Кол вежливо улыбнулась, но продолжила гнуть свою линию:

– А что, если Орден пришлет кого-то столь же «молодого и наивного»?

– Я запросил одного конкретного джедая. Самого ловкого из всех, с кем доводилось работать. Он нас не подведет. – Как же это приятно, подумал Аверросс, наконец-то знать, кому можно доверять. – За Квай-Гона Джинна я ручаюсь как ни за кого другого.

* * *

Квай-Гон засиделся в своем жилище допоздна. Единственным источником света служил планшет, лежавший перед ним.

Эту запись он уже видел раньше. Сразу после инцидента Квай-Гон просмотрел ее множество раз, как и весь Орден джедаев. В конечном итоге Совет тогда оправдал Раэля Аверросса.

Квай-Гон не был до конца уверен, что это было правильное решение.

Грузовой транспортник «Канун» перевозил продукты питания для системы, где свирепствовал голод. Надзор над рейсом обеспечивали Раэль Аверросс и его падаван. Было известно, что в секторе хозяйничают пираты, и показания внешних датчиков постоянно проверялись.

Это отвлекло внимание от внутренних проблем, и никто не распознал настоящую угрозу: кровавый, жестокий бунт.

Стандартная процедура на случай бунта на таком грузовике предусматривала, что находящиеся на борту джедаи в первую очередь должны захватить мостик. С мостика можно восстановить контроль над всеми остальными системами и призвать на помощь другие корабли Республики.

У Раэля были иные идеи. Согласно протоколу официальных слушаний, он заподозрил, что бунтовщики могут заключить сделку с пиратами: оружие и помощь в обмен на продукты. Если бы бунтовщики заручились поддержкой пиратов, их было бы куда труднее одолеть, и они представляли бы угрозу для кораблей Республики, которые прибудут на помощь. Поэтому Раэль и его падаван отправились в главный трюм, чтобы сначала захватить этот отсек.

Джедаи имели право на свое усмотрение нарушать протоколы – при условии, что их действия не выходили за рамки полномочий. На решение Раэля, наверное, никто не обратил бы внимания, если бы не трагедия, которая затем случилась.

Квай-Гон смотрел, как бунтовщики ворвались в главный трюм «Кануна», убивая направо и налево сохранивших верность членов экипажа, в чем им помогали перепрограммированные дроиды. Их не останавливали даже крики умирающих, – но при виде двух световых мечей они замерли.

В схватку бросились Аверросс и его падаван, толотианка первого года обучения. «Ее звали Ним Пианна, – напомнил себе Квай-Гон. – Она не была просто безымянным падаваном». Несмотря на свой юный возраст, она изготовилась к бою, и ее зеленый меч зажегся одновременно с голубым клинком Аверросса. Они сражались вместе так гармонично, что казались частями одного целого, и демонстрировали взаимопонимание, которое полагалось иметь учителю и падавану.

И которого Квай-Гон так и не выстроил с Оби-Ваном…

Он задвинул свои сожаления на задворки сознания, потому что на экране начал разворачиваться подлинный ужас. Раэль и Пианна с боем продвигались вперед по верхней платформе, расположенной метрах в двадцати над полом. Пианна прыгнула к одному из дроидов, не зная, что тот вооружен нейродротиком. Серебристая стрелка вонзилась ей в висок – идеальный выстрел, – и Пианна качнулась в сторону. Ее глаза затуманились – зловещий признак того, что мозг и тело временно оказались под контролем нанороботов.

Последующие события длились не более нескольких секунд, но Квай-Гону казалось, будто все происходит в замедленном темпе. Так бывало всегда, сколько бы раз он ни просматривал эту сцену, как бы прекрасно ни помнил, что случится дальше.

Раэль мельком взглянул на своего падавана.

Пианна подняла меч и бросилась на него.

На мгновение Раэль заколебался.

Решение было принято.

«Мастер Аверросс был вынужден поставить спасение заложников превыше спасения своего падавана, – провозгласил Мейс Винду в официальном заявлении Совета. – Поединки на световых мечах очень редки, но заканчиваются смертью. Он не успел бы спасти и ее, и “Канун”. Аверросс решил, что безопасность корабля важнее жизни падавана. Именно такой выбор предпочла бы она сама. Любой джедай скорее согласится на риск, чем подвергнет опасности других».