– Х-х-хорошо! – ответила Люси.

Триш изумленно обернулась. Люси с восторгом смотрела на Адама, раскрасневшись от удовольствия. А сам Адам… Что-то больно кольнуло у нее в груди. Только однажды она видела его таким открытым и нежным – когда они занимались любовью.

– Люси постелет тебе постель, – сдержанно проговорила она, с опозданием вспомнив, что вообще-то собиралась выгнать его вон.

– Она уже все приготовила, – сказала бабушка. – Ты не можешь лишить Люси такой возможности. Адам будет учить ее работать на компьютере. Настоящие уроки! Что скажешь?

Глубоко вздохнув, Триш взглянула на счастливое лицо Люси и поняла, что не сумеет испортить той праздник. Однако Адаму она недвусмысленно дала понять, что разгадала его хитрость.

– Прекрасно, это очень пригодится, – холодно отозвалась она. – А теперь простите. У меня полно дел.

– Мы с Люси идем собирать яйца, – сказала бабушка. – То есть она будет собирать, а я подержу корзину. А потом наберем клубники, и я буду учить ее варить варенье. Видишь, я все предусмотрела. Я ведь знаю, что вам захочется поговорить наедине.

– Ничего подобного! – сердито воскликнула Триш, заметив, как Адам и бабушка обменялись многозначительными взглядами.

Определенно, они сговорились, мрачно подумала она. Триш сжала кулаки, замирая от страха при одной мысли о том, что могла наговорить ему бабушка. А вдруг он знает, что она рыдала в подушку чуть не каждую ночь? Что она почти ничего не ела? Что однажды бабушка нашла ее сжавшейся в крохотный, жалкий комочек на кровати, где был зачат ее ребенок?

Триш побледнела от ужаса. Адам – последний, кому она стала бы поверять свою тайну! И зачем только бабушка вечно суется не в свое дело?

– Нам надо поговорить, – немного смутившись, сказал Адам. – Исчезните, миссис Хикс. Я позову, когда вы снова понадобитесь.

Бабушка удалилась, нисколько не обиженная таким фамильярным обращением. Ах подлиза! Как он сумел расположить ее к себе!

Триш сделалось не по себе оттого, что теперь они с Адамом оказались наедине.

Она нервно сжалась. Он почти наверняка знает, что с ней было после его отъезда. А это козырь в его руках. Чувствуя, как горло судорожно сжимается, она посмотрела ему в глаза.

– Меня удивило, что ты вернулся.

– Меня тоже, – ответил он, словно не был уверен в том, что делает.

– Зачем же тогда приехал? – голос ее дрогнул.

– Есть одно незаконченное дело. – Он замолчал и добавил: – Ты… хорошо выглядишь.

Триш с вызовом взглянула на него.

– У меня и вправду все отлично.

Пришел посмотреть, как она? – презрительно подумала Триш. Самый подходящий момент, чтобы сказать о ребенке. Нет, невозможно. Слишком смело: «И кстати, я беременна!» Она ни за что не сможет вот так, невзначай, обронить подобную фразу. Это слишком важно. Нужно хорошенько подумать и разобраться в своих чувствах, прежде чем вовлекать в это Адама. Ведь такой поворот дела может расстроить их отношения с Луизой.

Занятая собственными мыслями, она прослушала его слова.

– …и хочу рассказать тебе, чем я был занят.

Триш едва не открыла рот от изумления. Он что, собирается излагать все подробности своего примирения с Луизой? За кого он ее принимает – за мазохистку?

– С чего ты взял, что меня это интересует? – спросила она, с трудом преодолевая боль и гнев. Чтобы хоть как-то отвлечься, Триш принялась перебирать отложенное в стирку белье.

– Ты ничего не узнаешь, если не будешь слушать, – сердито бросил он.

Триш посмотрела на Адама, и ей показалось, что за небрежной позой скрывается какая-то напряженность. Он словно стоял перед лицом неведомой опасности, и это тревожило и в то же время возбуждало его.

Триш сполоснула руки, зажгла плиту и принялась доставать из шкафа все, что было нужно для пирога.

– Это не может подождать? – раздраженно осведомился Адам.

Несколько минут он молча смотрел, как она достает необходимые продукты, затем со звоном выставляет на стол формы и мажет их маслом с такой яростью, словно они были виноваты во всех ее несчастьях.

– Ты что-то нервничаешь, – тихо заметил он.

Вот опять. Этот мягкий, заботливый голос. Голос, от которого у нее гнутся колени, а сердце начинает биться как сумасшедшее. Еще немного, и оно выскочит из груди и упадет к его ногам. Злобно схватив форму, она толкнула ее в духовку.

– Ничего удивительного. Откуда мне знать, как должны вести себя бывшие любовники! Даже не представляешь, как мне неудобно! Ехал бы ты лучше и не мешал! – грубо отрезала она.

– Не могу. Я не закончил здесь одно дело.

– Этот твой владелец компьютера? Думаю, ему уже надоело ждать.

Не давая Адаму возразить, она вытащила сумку с инструментами и вышла из кухни.

– Подожди, куда ты? – раздраженно воскликнул Адам.

– Иду поправлять изгородь, – не оборачиваясь, бросила она.

– Это может немного подождать!

– Нет! – Она яростно обернулась, чуть не плача от гнева. – Тебе нужно облегчить душу и рассказать, как вы помирились с Луизой, но меня это не интересует! У меня полно дел. Хочешь исповедаться – ступай в церковь!

Распахнув дверь, она решительно зашагала по саду и наконец бросила инструменты около покосившейся изгороди. Кипя от гнева, присела на корточки и принялась выдергивать старые гвозди.

К счастью, Адам не докучал ей больше глупыми вопросами, ограничившись тем, что, к немалому раздражению Триш, следил за каждым ее движением, словно ему ни разу не приходилось видеть, как чинят забор.

– Как здесь хорошо! – проговорил он, с удовольствием вдыхая чистый воздух. – Триш, я бы хотел поговорить с тобой наедине, чтобы никто не мешал. Но раз у тебя столько дел, попробую объяснить так.

Адам замолчал, видимо ожидая ответа. Его не последовало. Чего он ждал? Что она запрыгает от радости? Эгоистичный дурак!

– Мы с Луизой много говорили, Триш.

Триш не обрадовало это сообщение, и она продолжала прилаживать планку к забору, не обращая на него ни малейшего внимания.

– Лучше помоги. Прижми кувалду с другой стороны, чтобы я могла забить гвоздь. Держи как следует! – Поставив гвоздь, она стукнула по нему молотком.

– Ну, хватит. – Адам сердито отшвырнул инструмент. – Ты меня выслушаешь, черт побери!

– Мне нет дела до Луизы! Если вы не можете жить друг без друга, что ж, прекрасно. А мне нужно чинить забор…

– К черту забор! Можешь подождать хотя бы несколько минут? Пойми, что это важно для меня! Для нас!

– Для нас! Я же тебе говорила: между нами ничего нет! – яростно завопила она.

– Почему ты так кричишь? – с неподдельным интересом осведомился Адам.