с целительского факультета и отнесли меня в наш блок. Прямо на руках. Вместе с костылём. И никакого подтекста — я была настолько измученная и грязная, что они просто сгрузили меня в ванную и ретировались, когда я попыталась стянуть с себя изгвазданный свитер.

— Вет, что случилось? — встревоженно спросила Трайдора, заглядывая в открытую дверь ванной.

— Ногу сломала на полосе препятствий, — пожаловалась я. — Поможешь раздеться?

— Конечно! Может, разрезать лучше?

— Пожалуй, — согласилась я.

Трайда помогла избавиться от превратившейся в лохмотья одежды, включила тёплую воду, положила на бортик полотенце и оставила меня одну. Я бездумно наблюдала, как в слив стекает грязно-рыжая вода. Мылась я долго. Больше грелась, конечно. Жалела себя. И хвалила тоже.

Кое-как выбравшись из ванной, с помощью костыля и девочек допрыгала до комнаты на левой ноге и села за стол. Озарение жгло изнутри, и я сначала написала письма, и только потом завалилась на постель. Ужин заботливые соседки принесли мне в комнату, но я этого не увидела, потому что отрубилась, как только позволила телу окончательно расслабиться.

Из переписки Аливетты Цилаф и Ярцвега Зортера

Ярц, я попала в неприятную ситуацию, и думаю, что ты, как никто другой, сможешь извлечь из неё пользу. Моя знакомая Лодиака Иноза, буфетчица из столовой, случайно забеременела от Крамута Гизора. Он пригрозил ей расправой и потребовал аборта. Но девушка хотела ребёнка сохранить, а потом исчезла. Похоже, никого, кроме меня, её пропажа не волнует.

А я устала волноваться на этот счёт.

Мне важно знать, причинил он ей вред или нет. Кажется, больше никто об этой связи не знал. Они встречались тайно. И вряд ли кто-то, кроме меня, может связать исчезновение Лодиаки с именем Гизора.

Ты всегда хотел шантажировать какого-нибудь богатого подонка — и вот отличный повод. Напиши ему, что знаешь об их интимной связи, беременности и убийстве Лодиаки. Пригрози обнародовать доказательства, если он тебе не заплатит.

В случае если он передаст тебе деньги и тем признает вину, я сдам его королевскому дознавателю. Если просто проигнорирует письмо, следовательно, мои подозрения беспочвенны.

Аливетта Цилаф

Вета, я отошёл от прошлых дел и больше не промышляю подобным.

Ярцвег Зортер

17-й день 16-го лаурдебата 6975-го года

Ярц, я бы попыталась сделать это сама, но в шантаже я не очень искусна и боюсь ошибиться. Если же Гизор узнает, кто я, то отправит меня вслед за Лодиакой. У меня нет иного способа выяснить, жива она или нет.

Речь идёт об убийстве. И если он действительно его совершил, то должен быть наказан. Прошу, помоги мне. Это очень важно.

Аливетта Цилаф

Хорошо. Я сообщу о результатах.

Ярцвег Зортер

17-й день 16-го лаурдебата 6975-го года

Капитула шестая, раскрывающая тайны

Что я там думала? Что смогу набрать по зельеварению и зельеведению шестьдесят баллов, если мне повезёт с темой? Наивная. Я набрала тридцать девять. В сумме. Тридцать три за теорию и гордые шесть — за практику.

А дело было так.

Мне выпал билет с тарийским ядом, одним из сложнейших в приготовлении из всех, что мы изучали. Нет, не мазь, вызывающая прыщи, и не средство для загноения ран. Именно тарийский яд. Ингредиенты для него довольно редки и дороги, поэтому с Горрией мы этот яд не разбирали и ни разу не варили.

Формулу я знала, повторила перед экзаменом, но она-то у всех одинаковая, а зельевары делятся на великолепных, неплохих, посредственных и таких, как я, не случайно. Мало формулы, нужен ещё и талант. Умение чувствовать зелье, вливать в него магию интуитивно, когда щедрым потоком, а когда и жалким ручейком. Я же в отношении своих зелий чувствовала только одно — раздражение. И они мне отвечали полной взаимностью. Подгорали или недоваривались, загустевали или, наоборот, не загустевали, пенились, чернели и даже взрывались.

Естественно, это не прибавляло мне очков, а я злилась. Особенно нелепыми все эти потуги казались, когда рядом со мной в одном блоке жила талантливейшая зельеварка. Зачем мучить себя, если можно заказать у неё и получить достойный результат? Я вот проклясть могу, мне несложно. И зельеварение, и преподавательницу, и грёбаный тарийский яд!

— Итак, для начала необходимо сделать эссенцию из корня барукки, — с тоской протянула я, трижды прочитав билет и смирившись с тем, что мне не показалось, и тарийский яд варить всё-таки придётся, да ещё и опираясь на костыль. — Потом влить в нагретую эссенцию отвар из коробаи, беспрестанно помешивая, добавить толченый тхулак, варёный торехон и в конце щепотку альбинийской смерчовки. Варить до загустения и покраснения.

— Верно. За знание формулы — пять баллов. За приготовление эссенции отдельно — десять баллов. За правильно сделанный отвар из коробаи ещё пять. А дальше по два балла за правильно выполненный каждый этап. Остальные очки — в зависимости от конечного результата.

Надо ли говорить, что всё пошло не так ещё на этапе эссенции? Она получилась густая и синяя, а не голубая и жидкая. Дальше — больше. Казалось бы, в чем сложность приготовить отвар из коробаи? Но её же сначала надо правильно почистить. Я с ней дело имела только на общей практике. Снять тончайшую кожицу так, чтобы не повредить находящийся под ней жидковатый слой желеобразного вещества, а потом соскрести его, не касаясь косточки — то ещё искусство. А я не умела готовить. И учиться было негде. Сначала домашний повар, потом убогая приютская столовая, а теперь хорошая академическая. Да я ни разу в жизни у плиты не стояла! Вот не приходилось как-то ни варить, ни жарить, ни парить. Только проклинать. И если на первом курсе зельеварение было достаточно простым, мы чаще всего просто смешивали ингредиенты, то теперь их нужно приготавливать, и я столкнулась с тем, что, несмотря на желание научиться, редких практик не хватает для обретения навыка. Видимо, надо было всё-таки соглашаться на подработку в столовой.

Представив экзаменатору готовый вариант яда, естественно, не красный, не густой и не имеющий ничего общего с требуемым, я получила за результат плюс один балл к уже набранным пяти.

— Это за то, что вы знаете, как колбы выглядят, — невозмутимо припечатала профессор и отпустила меня оплакивать свою бездарность.

Тридцать девять баллов! Просто дно какое-то… Ещё и костыль этот… так и хотелось кого-нибудь им огреть и обозвать позабористее. Поэтому когда меня в коридоре отловил Зиталь, я была, скажем мягко, не в духе.

— Вета, сладкая моя, хочешь я отнесу