Отпив из стакана, Владимир Петрович начал рассказывать о своей поездке на Камчатку. Константинов слушал плохо, мысли были заняты совсем другим. Ведь его пригласили в ресторан, чтобы обговорить возможное сотрудничество. Тогда зачем тот взял с собой Марину? Хотя Владимир Петрович сказал, что Марина его помощница. Несмотря на то, что Константинов уже практически выпил целый стакан, расслабиться так и не смог. Его напряжение было заметно и для сидящих рядом с ним.

– Юра, ты что такой напряжённый, у тебя проблемы на работе? – спросил его Владимир Петрович.

– Нет, нет. Всё хорошо, только, наверное, устал за неделю.

– Ну так отдыхай. Или тебе здесь не нравится? По-моему, очень хороший ресторан. И виски замечательный, и еда отличная. Расслабься и получай от жизни удовольствие.

– Володя, всё отлично. Мне очень нравится, просто я не привык к подобным заведениям, стесняюсь, наверное, – смущенно улыбаясь ответил Константинов.

– Юра, ко всему люди привыкают. Привыкнешь и ты к ужинам в хороших ресторанах в компании прекрасных дам, – засмеялся Владимир Петрович, – ты знаешь, Мариночка недавно вернулась из Парижа, она нам сейчас расскажет. Правда, Мариночка?

– Серьёзно? Вы были в Париже? – невольно вырвалось у Константинова.

– Да, Юра, и пила кофе под Эйфелевой башней, – улыбнулся Владимир Петрович.

Марина начала рассказывать о своей поездке, Владимир Петрович подливал виски. Марина была замечательным рассказчиком и Константинов слушал, разглядывая её. Чёрное вечернее платье, плотно облегающее упругую грудь. Он рассматривал её шею и подбородок. Она была в меру смугла. Изумрудного цвета глаза часто задерживались на лице Константинова. Серёжки в ушках поблескивали сквозь причёску. Кого-то она ему напоминала? «Эдиту Пьеху, – вспомнил Константинов, – такая же причёска, такие же манящие глаза. Загадочная полуулыбка». Он любовался Мариной и, чувствовал, что ей это нравилось.

К столику подошёл метрдотель и что-то сказал на ухо Владимиру Петровичу. Тот поднялся, извинился и сказал, что его просят подойти к телефону. Вернулся через пару минут, сел за стол.

– Я вынужден вас покинуть, срочные дела в редакции. Но вы можете посидеть ещё. Надеюсь, Марина не даст тебе скучать, – он с улыбкой посмотрел на Константинова и Марину, – за всё оплачено, не переживайте. Если что ещё потребуется, заказывайте не стесняясь. Счёт пришлют мне, я предупредил.

– Так может, я тоже пойду? – приподнялся Константинов.

– Юра, вечер только начинается, мне здесь очень нравится, – ответила Марина и положила свою ладошку на руку Константинову.

– Конечно, куда вам спешить, тебя ведь никто не ждёт? – спросил Владимир Петрович и посмотрел Константинову в глаза, так что тот понял, всё ещё впереди.

– Это точно. Никто не ждёт, – ответил Константинов и поймал глазами многообещающий взгляд Марины.

– Вот и отлично. А теперь выпьем, как говорится, на посошок и я побегу. Надеюсь, Мариночка тебе скучать не позволит.

Подошедший официант заменил уже пустой графин с виски полным и налил в стаканы. Выпили и Владимир Петрович быстро вышел.

– Как он мне надоел, – внезапно усталым голосом произнесла Марина. Она взяла графин и налила себе полстакана виски. Молча, залпом выпила и громко поставила стакан на стол, – знаешь, Юра, не люблю я рестораны. Поедем ко мне.

Это был даже не вопрос или предложение. Это была команда. Подошедшему официанту она что-то негромко сказала и тот ушёл. Вернулся через несколько минут, неся в руке большой бумажный пакет и пустую бутылку, в которую перелил виски из графина. Бутылку поставил внутрь, где уже лежало несколько маленьких пакетиков. Константинов взял пакет, Марина достала из кошелька пять рублей, подала официанту, затем взяла под руку Константинова, и они вышли на улицу. Только теперь он понял, что изрядно пьян. Подъехало такси, Марина посадила его на заднее сиденье, села рядом, назвала адрес, и они поехали. Мысли все сбились в одну большую кучу: глаза изумрудного цвета, чёрное платье, обтягивающее красивую грудь, несостоявшийся разговор с Владимиром Петровичем, нерешённый им самим вопрос – быть или не быть. Да еще очень сильно мутило. К счастью, доехали быстро. Выйдя из такси, Константинов почувствовал, что земля под ним качается, а к горлу подступил какой-то противный ком. Он быстро подошёл к дереву, росшему неподалёку, обхватил ствол руками, чтобы не упасть, и его вырвало. Раз, потом ещё раз. Вроде стало полегче. Марина подала какую-то салфетку, он вытер лицо и руки.

– Мариночка, ради бога, извините, – начал он заплетающимся голосом, – мне нужно домой, как-то нехорошо.

– Юрочка, какой дом, ты на ногах не стоишь, – ответила Марина, крепко взяла его под руку и повела к подъезду, – никуда я тебя в таком виде не отпущу, переночуешь у меня.

В квартире помогла ему разуться и отвела в ванную. Наклонив над раковиной, взяла душ на гибком шланге, открыла холодную воду и начала поливать на голову. Через несколько минут к Константинову начало возвращаться сознание и понимание того глупейшего положения, в котором он оказался.

– Ну вот, вижу, начал приходить в себя, – сказала Марина, – снимай мокрую рубашку, вот тебе полотенце. А я пойду сварю кофе.

– Марина, мне жутко стыдно, я, пожалуй, поеду домой.

– Кто там тебя ждёт? А здесь я напою тебя крепким кофе, и ты снова станешь человеком.

Она повесила ему на плечо полотенце и вышла. Константинов снял рубашку. Мало того что она была вся мокрая, так на ней ещё местами оставались следы ужина. Насухо вытерев голову, застирал рубашку и повесил её на полотенцесушитель. Зашёл на кухню, откуда доносился чудный аромат крепкого кофе. Молча сел на стул в углу. На столе уже стояли тарелочки с закусками из ресторана, неполная бутылка виски, один стакан и чашка чёрного кофе.

– Он тебя специально споил, знал, что ты с виски незнаком, – сказала Марина и пододвинула чашку с кофе, – сейчас тебе станет лучше.

– Зачем же Владимиру Петровичу было меня спаивать?

– Владимир Петрович? – хохотнула Марина. – Вообще-то, я его называю Майклом, слышала, как друзья называют Джимми, но Петрович – этого я ещё не слышала.

– Так он что, не русский?

– А то ты не понял? – спокойно ответила Марина. – Я даже не знаю, кто он. Может, американец, может, англичанин, а может, и немец.

– А ты кто? – спросил Константинов и внимательно посмотрел на Марину.

– Не переживай, я Марина. – Она налила себе виски, выпила и добавила: – Обычная русская проститутка.

– Ты проститутка? – тихо вымолвил Константинов.

– Проститутка, но не простая, а валютная и очень дорогая, – засмеялась Марина.

Константинов уставился на стол и потихоньку отхлёбывал кофе. Марина также отхлёбывала виски и смотрела на него. Он не выдержал и посмотрел ей в глаза цвета изумруда.

– Извини, я, пожалуй, пойду переоденусь, –