Меньше всего мне нужна была компания.

Не то чтобы у нас их было много.

Баллантайн любили притворяться столпами местного общества. На самом же деле соседи даже не знали их имен, а мы жили здесь уже почти двадцать три года.

Вера распахнула дверь и задохнулась.

Затем наступила тишина.

Много-много тишины.

Даже то, что охрана набросилась на продюсера, не заставило ее замолчать, так что я восприняла это как признак апокалипсиса. И я была рада этому.

Мне бы не помешало немного отдохнуть.

— М-мистер Сан.

Лопатка с лязгом выпала из моей руки.

Я на мгновение перестала дышать.

Вера продолжала путаться в словах.

— Почему… Я… Это неожиданно.

Черт возьми.

Как он догадался?

Регина и Табби материализовались из тех нор, в которых прятались, и молнией метнулись в прихожую.

Я засунула ведро в ближайший шкаф, промокнула пятно тряпкой и бросилась в кладовку.

Не самое лучшее место для укрытия. Но я не могла пройти мимо острова, чтобы меня не заметили.

Наш дом был самым старым на улице. Крошечный, устаревший и держащийся на волоске.

Но переезжать было нельзя.

Воспоминания, которые мы с папой хранили здесь, были выгравированы в каждой царапине, вмятине и разрыве. Ни за что на свете я бы не отказалась от этого.

К тому же все юристы, с которыми я разговаривала, предостерегали меня от переезда, если я оспорю завещание. А я как раз собиралась это сделать.

Я готова была поставить свою фехтовальную руку на то, что завещание, которое Вера вызвала на оглашение, было поддельным. Жаль, что у меня не было денег, чтобы нанять представителя для борьбы с ней.

До тех пор я планировала играть вежливо и ослабить ее бдительность.

— Миссис Баллантайн. — Я узнала хриплый, лаконичный тенор Зака. От него веяло авторитетом. Такому человеку можно было доверять, даже если бы он велел окунуть голову в лаву. — Надеюсь, я не помешаю.

— Не помешаете? — Я представила, как Вера буквально отмахивается от этой мысли. — Ни в коем случае. Проходите, пожалуйста. Моя дочь как раз готовит ужин. Как вам лазанья?

Как бы он ни относился к этому блюду как к концепции, ему точно не понравится слизывать с пола объедки. Табита была потрясена, обнаружив, что ручки блюда горячие, и уронила его.

По коридору загрохотали шаги.

— Я здесь ненадолго. — Голос Зака, уверенный, скучающий и грозный, стал ближе. — На самом деле у меня к вам нетрадиционная просьба.

Я зажмурила глаза, как будто это могло что-то изменить.

Пожалуйста, не останавливайся на кухне.

Пожалуйста, не останавливайся на кухне.

Пожалуйста, не надо…

Яркий белый свет пробивался сквозь ставни на двери кладовки.

Я затаила дыхание, прижимаясь всем позвоночником к полкам с консервами, насколько это было возможно. Стулья заскрежетали по кафелю, не пройдя и десятка футов от меня.

Черт, черт, черт.

Если бы этот ублюдок захотел сахара для своего кофе, они бы открыли эту кладовку, и меня бы завалило.

Пальцы чесались от желания проткнуть его прекрасное лицо лопаточкой, которую я держала в руке.

Зачем он пришел сюда?

Не похоже, чтобы мне действительно удалось украсть кулон.

Но все же.

Из-за горизонтальных планок я увидела, как Вера наклонилась к Заку.

— Что угодно. — Она придвинулась ближе, когда он отступил назад. — Кстати, это мои дочери. Не думаю, что у вас был шанс познакомиться с ними на вечеринке — кстати, большое спасибо за приглашение. — Ответа не последовало. — Это Табита, а это Регина. Табита — известный кулинарный блогер, а Регина — директор по маркетингу нашей компании по уборке дома.

Скажите мне, что ваши дети безработные, не говоря мне, что они безработные.

Табби и Регина перестали бороться за место рядом с Заком, чтобы помахать ему рукой.

— Привет, — прокричала Регина фальшивым голосом. — О боже, огромное спасибо, что пригласили нас на свою вечеринку. Не можем передать словами, как благодарны.

Ха.

Если бы Благодарность встретила Регину в темном переулке, она бы с криком убежала. Я не была уверена, что она может произнести это слово, не говоря уже о том, чтобы почувствовать его.

— Не стоит меня благодарить. Ваша мама включила это в условия продажи кулона.

О.

Сегодня он был очень холодным. Я уже почувствовала обморожение.

Табби оттолкнула Регину бедром с дороги.

— Я так рада, что мы наконец-то встретились один на один. — Она протянула руку. — Мы с тобой всегда общались в одних и тех же кругах. Кажется, мы всегда скучаем друг по другу.

Зак проигнорировал ее протянутую руку.

— Какая жалость.

Через крошечные щели в ставнях я не могла его разглядеть. Мне так и хотелось распахнуть дверь и подглядеть за ними, но я знала, что лучше не поддаваться искушению.

Судя по вздоху Веры, она наконец-то разглядела остатки беспорядка, устроенного ее дочерью на полу.

— Это… кровь?

Табби подкралась к Регине сзади.

— Это болоньезе.

Можно было бы возразить, что два фунта говяжьего фарша в подгоревшей буханке, увенчанной банкой помидоров "Сан-Марцано", не могут считаться "Болоньезе", но что я знала?

Я не была известным кулинарным блогером.

Вера повернулась к Заку.

— Мне очень жаль, мистер Сан. Поверьте, я в полном ужасе. Обычно в доме не бывает так грязно, но наша горничная халтурит без строгого надзора. Боюсь, в наши дни трудно найти хорошую прислугу. Вы же знаете, как это бывает.

Под горничной она подразумевала меня.

А под "пошла ты" я имела в виду ее.

Вера жестом указала на беспорядок позади себя.

— Надеюсь, это не испортит ваше впечатление о нас.

Зак начал закатывать рукава до предплечья.

— Насчет моей просьбы…

— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — Вера прижала ладонь к груди. — Боже мой, где мои манеры? Похоже, нигде в пределах досягаемости. Виноваты долгие рабочие часы. Я взяла на себя бизнес мужа, знаете ли.

Что ты взяла на себя, так это диван в гостиной.

Я была уборщицей, бухгалтером и администратором. Все, что она делала, — это отдавала приказы и называла меня бесполезной. Но и это она делала лишь раз в полнолуние.

На деньги, вырученные от залога папиных вещей, она ходила по магазинам, поглощала дневное мыло и заказывала еду на вынос по корпоративной карте.

Раздражение вырвалось из тела Зака, как густой дым.

— Мне ничего не нужно. — Он закончил рукава и положил предплечья на стойку. — Кроме как задать свой вопрос, если можно.

— О, конечно. — Вера вздрогнула. — Какой вопрос?

Он достал что-то из белого подарочного пакета, который принес с собой, и поднес к свету.

Это было…?

Не может быть.

Этого не может быть.