Стоявшая рядом супруга чиновника, расфуфыренная дама неопределенного возраста, заинтересованно взглянула на Марка Игнатьевича и увидала свое отражение в его томных, подернутых влагой глазах.

Чем пленила жена высокопоставленного служителя закона скромного районного сыщика? Запахом французских духов, бриллиантовыми сережками или возможностью при ее поддержке сделать карьеру? Баранов в доверительных беседах с друзьями по-мужски откровенно признавался:

– …нашло на меня! Как на мартовского кота… Подруга страшнее войны, зад точно передок у «КамАЗа», и фасад тремя слоями косметики прикрыт. Монстр в юбке, а вот потянуло к ней… Любовь с первого взгляда!

Супруга деятеля из Генпрокуратуры ответила взаимностью. Под разными благовидными предлогами она вырывалась из Москвы, чтобы растаять в объятиях Баранова.

Роман был бурным, но непродолжительным. Кто-то из «доброжелателей» – Баранов подозревал своего начальника – позвонил обманутому мужу и вежливо посоветовал пощупать лысину, не прорезались ли рога, которые ему наставляет искатель кирпичей.

Взбешенный ревнивец организовал засаду на влюбленную парочку. Он накрыл Марка Игнатьевича и неверную супругу в самый интимный момент, ворвавшись в домик строителей, где на дощатом полу лежала стонущая жена, а над ней, неистово пыхтя, сверкая белыми ягодицами, колыхался Баранов.

Потеряв самообладание, рогоносец выхватил табельное оружие, пистолет Макарова, намереваясь расстрелять блудливую женушку и наглого сыскаря. Ему помешали два телохранителя, отправившиеся на операцию с шефом. Пока они держали разъяренного мужа за руки, Марк Игнатьевич выскочил на улицу в чем мать родила и, пыля босыми ногами, помчался по грунтовой дороге.

Супруг любвеобильной дамы, надавав телохранителям пощечин, пристукнув кулаком жену, запрыгнул в служебный черный «Сааб» с государственными номерами и бросился вдогонку. Он гнал Марка Игнатьевича, как борзая загоняет зайца – стремительно и неотвратимо. Тот, охваченный паническим страхом, не догадался свернуть с дороги, залечь в кювете. Пробежав нагишом метров восемьсот, Баранов был сбит черным «Саабом».

Маневр был совершен технично и аккуратно. Водитель сбросил скорость, ударил передним бампером под взопревший зад Марка Игнатьевича. Еще метр Баранов пахал носом дорожную грязь.

Мстительный супруг подобрал потерявшего сознание обидчика, затолкал на заднее сиденье автомобиля и привез в здание прокуратуры. Затем, не давая прикрыть срам, он выволок Баранова, провел по всем коридорам и втолкнул в кабинет районного прокурора.

– Мафия обнаглела, а вы в районе б…во развели! – прорычал столичный деятель, грохнув кулаком по столу. – Таких сотрудников выхолащивать надо! – он указал на пунцового, точно полевой мак, Марка Игнатьевича, стоявшего в позе призывника на медицинской комиссии. – Как кабанов! – товарищ из Генпрокуратуры ударил ладонью о ладонь, намекая на известный ветеринарный инструмент, которым проводится упомянутая операция…

Естественно, после залета под Баранова стали копать. Обманутый муж оказался чрезвычайно мстительным человеком, задействовавшим все свои связи и влияние, чтобы уволить Марка Игнатьевича, а при возможности сгноить на ментовской зоне.

Слухи о марафоне голышом, несчастной судьбе следователя дошли до Хрунцалова. Петр Васильевич приказал подполковнику Ветрову собрать информацию о неудачливом донжуане, присмотреться к нему поближе.

Хрунцалов умел подбирать людей.

Баранова дожимали. Его личное дело отправили в инспекцию по кадрам. Перетряхивали материалы расследований, проводимых Марком Игнатьевичем. Выискивали ошибки, натяжки, липовые доказательства, чтобы уличить Баранова в профессиональной некомпетентности, должностном подлоге и других промахах.

Судьба сыщика приобрела мрачный оттенок. Баранов висел на волоске. С тоски он по-черному запил.

Марк Игнатьевич слишком любил власть над другими людьми, а работа в органах давала ему эту самую власть. Становиться простым трудягой, вкалывающим от звонка до звонка, проводя остаток времени с телевизором, он не желал, считая подобный образ жизни ниже своего достоинства и возможностей, отпущенных ему природой.

Заливая обиду горькой, Марк Игнатьевич подумывал, не перекинуться ли к братве. С его опытом, хваткой, знанием особенностей оперативной работы любая бригада примет с распростертыми объятиями.

По пьянке он кое с кем переговорил, намекнув о своем желании сменить род деятельности. Собеседник оказался платным секретным агентом Управления по борьбе с организованной преступностью Московской области. Рапорт сексота о сотруднике милиции, ищущем контакты с преступной группировкой, переправили самому высокому начальству.

Марк Игнатьевич, сам того не подозревая, балансировал на лезвии ножа.

От ложного шага его уберег подполковник Ветров…

Наведавшись по-соседски к тамошнему начальнику ОВД, Григорий Константинович, «покатив» литровую бутылку греческого коньяка на двоих, осторожно поинтересовался:

– Нудиста своего еще не уволили?

Коллега, осоловевший от коньяка, не прожевав лимонную дольку, весело икнул:

– Баранова? Хана быку трелевочному. Будет знать, на кого можно залазить, а на кого нет. Прижали Марка к стене, по ней же и размажут! – Далее он выложил все подробности. – Нарвался Марк! – злорадно заключил собеседник Ветрова.

Детали разговора вечером Григорий Константинович изложил Баранову. Он навестил сыщика в его холостяцкой квартире, прокуренной и неухоженной.

Марк Игнатьевич блуждающим взглядом осмотрел щеголеватого подполковника, пригласил на кухню. Смахнув со стола объедки, вытер рукавом освободившееся пространство.

– С чем пожаловали? – он вопросительно уставился на гостя.

Ветров раскрыл портфель, достал бутылку водки.

– Поставь под кран. Пусть озябнет… – деловито приказал он; огляделся и презрительно фыркнул: – Ну и срач ты развел!

Ответом был жуткий скрип. Баранов поскреб пятерней заросший щетиной подбородок.

– Жизнь, подполковник, бардак! Перенести ее можно, только находясь под градусом. Вот я себя и довожу до кондиции! – он скрипнул зубами.

Его собеседник был, напротив, бодр и оптимистичен:

– Я, Баранов, забираю тебя…

– Без меня женили?! – мотнул головой Марк Игнатьевич, тяжело дыша перегаром.

– Будешь трудиться под моим чутким руководством, – невозмутимо продолжал Ветров, – и благодарить…

– За что? – не слишком вежливо вставил Баранов.

– Что вытащил тебя из грязи! – ровным голосом ответил подполковник, точными, размеренными движениями ножа расчленяя батон колбасы.

Жалеть о переходе под крыло Ветрова Марку Игнатьевичу не пришлось. Очень быстро он стал старшим следователем, получил звание капитана милиции, личную благодарность министра внутренних дел за безупречную службу и раскрытие серии дерзких преступлений.