Станиславу, но тут подошел нужный автобус, и Гуров с Антоном поехали на квартиру к молодому оперативнику.

Разговор с Крячко состоялся только поздно вечером, когда Станислав сам позвонил Льву Ивановичу. На вопрос друга, найдено ли еще одно тело, Гуров ответил:

– Темно. Нужно топить снег аккуратно, чтобы ни улики, ни тело не повредить, если вдруг кто-то в снежном Щелкунчике будет спрятан. Да и эксперты только утром придут. Опять же, с понятыми проще будет. Сам знаешь, как такие процедуры выполняются. Ты мне вот что лучше скажи. Что ты узнал по поводу пропавших? Были такие заявления поданы на праздники?

– Были, – ответил Станислав. – Не считая Ащеуловой – еще двое. Первая пропавшая – пенсионерка Альбертина Лаврентьевна Кошелева, шестидесяти девяти лет. По словам родственников, бабушка страдала Альцгеймером и ушла из частного дома престарелых первого января. Заявление второго числа написала дочь Кошелевой. И еще… – Лев Иванович услышал, как Станислав шуршит какими-то бумагами. – Заявление на Проппа Кирилла Исаевича. Это зубной врач, как мне сказали. Заявление написала жена. И написала она его… так… четвертого января. Я сейчас тебе список и фотографии на телефон вышлю, посмотришь сам.

– Четвертого? – задумчиво переспросил Гуров скорее сам себя, чем Крячко. – Утром четвертого числа Русалочку и Щелкунчика установили на площади в Суздале, – сказал он. – Или третьего поздно вечером. Во всяком случае, по той информации, что мы сейчас имеем, где-то в этот период.

– И о чем это говорит? – поинтересовался Станислав.

– Пока что ни о чем. Высылай все, завтра посмотрим, что и как.

– Во сколько думаете начать завтра? Ведь если окажется, что у нас двойное убийство, то, скорее всего, расследование нужно будет переносить во Владимир и там искать концы. Или начало…

– В восемь думаю начать. Но как там получится, пока не знаю. Скорее всего, часам к десяти только все выясним.

– Ладно. Как только все узнаешь, так сразу мне звони, – попросил Станислав.

А затем он рассказал Гурову все подробности о расследовании похищения девушки, которые он узнал от Сладкова. Обсудив детали, решили, что в деталях уже есть как минимум одно совпадение – марка автомобиля, – и это хотя и небольшой, но шаг вперед. Эксперты в Суздале и во Владимире определили, и их мнения совпали, что девушку увезли в автомобиле марки «Ленд Крузер». Возможно, в нем же и убили.

Глава 11

Утром девятого января начальник уголовного розыска города Суздаль Петровский вошел в свой кабинет, огляделся, удивленно сказал: «Не понял!» – и снова вышел. В коридоре, как и в кабинете начальника, никого не было – не сновали оперативники, не проходили мимо и не здоровались с ним другие работники. Только в приемной сидела секретарша Лидия Матвеевна и невозмутимо печатала на компьютере всеми десятью пальцами.

– Лида, а где, собственно, все остальные? – тихо закипая от возмущения, вкрадчиво спросил Петровский секретаршу. – У нас что, все еще праздники продолжаются? На планерку почему никто не пришел?

Секретарша ответила не сразу. Она старательно допечатала какую-то фразу и только после этого с интересом посмотрела на босса.

– А вы разве не в курсе? – удивленно спросила она. – Все на заднем дворе, Щелкунчика растапливают. – Она закатила глаза так, словно была удивлена такой его неосведомленностью, и, склонившись над клавиатурой, снова принялась печатать.

Петровский некоторое время непонимающе смотрел на Лидию Матвеевну, словно ждал от нее продолжения объяснений, но, так и не дождавшись, неловко кашлянул и снова вышел в коридор. Он подошел к окну, которое вело на задний двор управления, и посмотрел вниз. С третьего этажа ему отлично было видно, что все его сотрудники, включая водителей и лаборантов из экспертного отдела, собрались внизу и с интересом наблюдают за действиями двух парней в сварочной робе и с горелками в руках.

Петровский недоуменно покачал головой и пошел к лестнице. Теперь он понял, что привлекло внимание его сотрудников, и решил тоже спуститься и посмотреть, как будет проходить процедура изъятия тела из снежного Щелкунчика.

«А был ли мальчик? – подумалось Петровскому, но сразу же он сам себя одернул: – Почему ты решил, что должен быть мужчина? Может, будет еще одна девушка? Или вовсе никого в этом Щелкунчике не будет. Было бы хорошо, если бы никого не было».

Но как ни надеялся Петровский, да и не он один, а тело в снежном сказочном герое все-таки обнаружилось. Это было тело мужчины за пятьдесят, с густыми, но совершенно седыми волосами, чисто выбритым подбородком и большим носом – крючковатым и длинным, словно клюв у ястреба.

Когда Петровский подошел к толпившимся людям, снег на фигуре Щелкунчика растопили уже наполовину, и видно было, что мужчина, лежащий в снежном саркофаге, был полностью, если не считать черных мужских носков, раздет.

– Что за цирк вы тут увидели?! – рявкнул Петровский и оглядел всех таким взглядом, что народ молча и быстро начал расходиться. Вскоре во дворе осталось только несколько человек – один из сварщиков, Гуров с Варежкиным, судмедэксперт и несколько экспертов-криминалистов, занятых своим непосредственным делом – сбором нужных улик.

– Приветствую начальство, – бодрым, но глухим от волнения голосом поздоровался Лев Иванович и протянул Петровскому руку.

– А я-то надеялся, что обойдется, – пожал руку полковнику Аркадий Сергеевич, кивнув в сторону мертвого мужчины. – Еще вчера, когда узнал, что Русалочка стояла в паре со Щелкунчиком, закралась мысль, что тела может быть два, но я ее, эту мысль, прогнал. Не хотелось верить в худшее…

– Нам тоже не хотелось, – понимающе кивнул Гуров. – Но когда копнули глубже и выплыла версия, что девушку убили как свидетельницу другого преступления, сомнений почти не осталось. Как и надежды на другой исход истории.

– Плохо, – подвел итог Петровский. – Когда закончите, поднимитесь в кабинет, будем решать, что со всем этим, – он кивнул на труп мужчины, – делать.

Освободились Гуров и Варежкин только через час. К тому времени Петровский уже провел планерку и теперь изучал документы по другим делам. Когда оперативники вошли, он посмотрел на них молча из-под очков и кивнул, приглашая сесть.

– Замерзли? Сейчас я Лидии скажу, чтобы чай принесла.

Не успел он это сказать, как в дверь решительно и без стука вошла секретарша и молча поставила на стол перед Гуровым и Варежкиным поднос с тремя керамическими кружками, из которых валил пар и видны были торчащие заварочные пакетики. Одну из кружек она взяла и, обойдя стол, аккуратно поставила перед начальником. Потом так же молча вышла и закрыла двери кабинета.

– Секретарша у вас, Аркадий Сергеевич, просто высший класс! – с восхищением произнес Гуров. – Не успели вы подумать, а она уже – вот нате вам чаю горячего.

– М-да, – не нашелся что ответить на это Петровский, хотя и было видно, что ему польстила похвала московского полковника. Чтобы не показать своего довольства, он быстро спросил: – Ну, что там у нас? Какие-то предварительные данные уже имеются?

– Не просто предварительные, а даже очень точные сведения имеются, – с молчаливого согласия Льва Ивановича стал докладывать Варежкин. – Во-первых, нам известно, кто этот мужчина. Это зубной техник или, может, зубной врач, это нужно еще уточнять, по фамилии Пропп…

– Пока его не опознали официально, говорить стопроцентно, что это именно он, все-таки рановато, – поправил Антона Лев Иванович.

– Да, но нам ведь известно, что именно на Проппа Кирилла Исаевича, пятидесяти двух лет, в городе Владимире четвертого января было подано заявление от его жены. Имею в виду, заявление о его пропаже. Да и под описание этот мужчина вполне подходит. Правда, одежды на нем никакой нет, поэтому… Наверное, Лев Иванович прав, нужно ждать опознания. – Антон отпил пару глотков из кружки и продолжил: – Судмедэксперт осмотрела тело. Предварительный осмотр показал, что мужчина умер, скорее всего, от выстрела в область сердца. Был еще один выстрел, так называемый контрольный, в голову… – добавил Варежкин и посмотрел на Гурова. Тот кивнул, и Антон уже увереннее продолжил: – Вскрытие точно покажет, от какой из пуль он умер. На шее убитого видна полоса от веревки или толстого провода. Точно скажут криминалисты позже. К мужчине могли подойти сзади, накинуть на шею удавку и придавить, во всяком случае след от странгуляционной борозды говорит именно о том, что он был еще живой, когда на него была наброшена веревка. Ну а потом его вывезли в место, где было немного народа, и застрелили…

– Ну, это только твои предположения, – перебил его Петровский. – Мы ведь даже не знаем, где на этого дантиста напали. Может, он дома сидел и телевизор смотрел, а квартиру тихонько взломали. Или с работы только что вышел и в машину садился, чтобы домой ехать. Предполагать, Варежкин, можно все что угодно. В нашем деле за предположения не платят. Нам за факты платят и требуют только их и улики, –