Гуров немного подумал и согласился, что такой вариант нельзя не учитывать.

– Возьмешь на себя миссию проверить эту версию? – спросил он у Сладкова. – Вдруг Ащеулов и вправду как-то связан с депутатшей и с махинациями по строительству? Кстати, нужно срочно узнать номер телефона Проппа и послать запрос оператору связи, чтобы выяснить, где в последний раз был зарегистрирован сигнал с телефона дантиста. Да и его связи не мешало бы проверить. Сдается мне, что именно он и есть ключевая фигура во всей этой истории, а не молоденькая студентка. Поэтому прежде всего будем раскручивать убийство Проппа.

– Ну да, будем знать, почему его убили, – узнаем, кто убийца девушки, – согласился Сладков с мнением Льва Ивановича, а Станислав лишь понимающе переглянулся с Гуровым и промолчал.

– Что еще удалось выяснить, кроме того, что Пропп был убит из пистолета «макаров»? – после недолгого молчания и обдумывания имеющейся у сыщиков информации спросил Ренат у Гурова. – Что еще суздальские эксперты нашли?

– Анализы снега показали, что и Ащеулова, и Пропп были замурованы в фигуры в одном и том же месте, – ответил Лев Иванович, просмотрев записи отчетов экспертов, которые он привез с собой. – Опять же, краситель, которым были выкрашены некоторые элементы фигур, имеют одинаковую составляющую. Это специальная аэрозольная краска марки Montana Gold Transparent, которая используется в основном для граффити или внутренних настенных росписей. Думаю, что нужно будет узнать, где продается такая краска и кто и когда ее покупал тут, во Владимире.

– Работенка, конечно, еще та, – нахмурился Станислав. – Сейчас такие вещи запросто можно заказать по интернету. Надо задействовать кого-то из специалистов. Пусть порыщут по Озону и интернет-магазинам и выяснят, был ли перед праздником заказ на такие краски от кого-то из Владимира. А заодно узнают в местных строительных магазинах, были ли продажи в декабре именно таких аэрозольных красок. Можно кого-то привлечь на помощь? – спросил он Сладкова.

– Давайте-ка я попрошу своего младшего брата сделать всю эту работу, – немного подумав, предложил Ренат. – Он у меня в интернете чувствует себя как рыба в воде и не один раз меня уже выручал по работе. А в магазины я и сам наведаюсь. Ему эту информацию никто не даст, а мне с моими корочками оперативного работника угро обязаны будут сказать.

– Нам без разницы, – ответил Гуров. – Брат так брат. Лишь бы результат был. Мы со Станиславом тогда займемся личностью Проппа и его женой. Надо бы ее для начала известить о том, что его нашли, да свозить на опознание. Я этим и займусь. А ты, Станислав, наведайся в зубную клинику и все там узнай о нашем дантисте.

– Хорошо, – кивнул Крячко и посмотрел на часы.

Он уже привык, что Гуров в их дуэте всегда играет роль распределителя ролей в их совместных расследованиях, и не возражал против такого главенства. Негласно он понимал, что Лев Иванович из них двоих имеет более тонкий сыщицкий нюх на разные криминальные повороты и нюансы в расследовании, и поэтому давно уже признал за собой роль доктора Ватсона при Шерлоке Холмсе. Хотя и ему, Станиславу Крячко, нередко приходили в голову правильные догадки и дельные мысли, он по своему характеру ведомого, а не ведущего был готов выполнять все предложенные ему другом задания безо всякого возражения. Он прекрасно понимал, что в любом расследовании нет и не может быть мелочей или неважностей. В их работе все подчинено единой цели – быстрому и эффективному раскрытию преступления.

Глава 13

С Региной Михайловной Патрушевой, женой дантиста Проппа, Гуров встретился после оперативного совещания в кабинете Сладкова. На звонок Гурова она ответила сразу и согласилась встретиться с ним, как только узнала, по какому вопросу ее хочет видеть полковник из Главного управления МВД России. В ее голосе прозвучали нотки волнения и растерянности, когда Лев Иванович деликатно объявил ей о том, что ее мужа нашли убитым. Но, как показалось Гурову, новость эта не была для нее шокирующей или, как это обычно бывает с такими новостями, трагической. Узнав, что для опознания тела нужно ехать в Суздаль, Регина Михайловна удивилась, но потом, немного помолчав, сама предложила Льву Ивановичу поехать на ее машине.

– Понимаете, – сказала она, – я думаю, что так будет удобнее и для вас – поехать вместе со мной, а потом вернуться. Вы ведь сейчас во Владимире, я правильно поняла?

– Да, я сегодня только приехал из Суздаля, – подтвердил Лев Иванович. – Мы можем съездить и на служебной машине, но если вы сможете самостоятельно вести машину, то тогда, конечно, лучше ехать на вашей.

– У меня есть водитель, – пояснила Патрушева. – Он нас отвезет. Куда мы можем подъехать и забрать вас? Впрочем, я уже поняла – вы сейчас в управлении нашего городского МВД. Так? Тогда через полчаса мы за вами заедем, – тоном начальника, отдающего беспрекословные приказы, добавила Регина Михайловна и отсоединилась, прежде чем Гуров успел хоть что-то сказать в ответ.

Патрушева оказалась женщиной статной, с пышными формами, но, впрочем, не полной, а фигуристой. Волосы у нее были подстрижены каре и выкрашены в красивый каштановый цвет, что делало Регину Михайловну моложе своих, под полтинник, лет. Приехала она на массивном, темно-серого цвета внедорожнике «Brilliance V3» класса делюкс и вышла навстречу Гурову уверенная и в себе, и в своих действиях.

– Садитесь рядом с водителем, – сказала она. – Будете говорить ему, куда ехать.

– А давайте-ка, Регина Михайловна, мы сядем вместе на заднее пассажирское, и я, чтобы не терять времени, по дороге буду задавать вам вопросы о вашем муже, – предложил в ответ Гуров. – А водителю я и так адрес морга скажу. У вас наверняка в машине есть навигатор. Так что проблем найти нужный адрес не будет.

Патрушева нехотя согласилась, а после того, как Лев Иванович по-джентльменски вежливо открыл заднюю дверцу и подал Регине Михайловне руку, помогая с комфортом разместиться в салоне, она оттаяла и, сменив тон, кокетливо заметила:

– А вы, Лев Иванович, настоящий полковник. В полиции сейчас в основном хамы работают, а вы, я смотрю, человек старого воспитания и знаете подход к женщинам.

– Прямо уж так и все в полиции хамы? – усмехнулся Гуров.

Патрушева ему совсем не нравилась ни как женщина, ни как человек, несмотря на ее пышные формы и на ее кокетливую лесть. Он чувствовал и видел в Регине неискренность. А еще его поразил тот факт, что Патрушева даже не пыталась изобразить хоть какие-то эмоции, которые бы дали полковнику из Москвы понять, что она сожалеет о кончине своего мужа.

– Так о чем же вы хотели меня спросить? – будничным тоном поинтересовалась Регина Михайловна у Гурова, когда машина наконец тронулась и отъехала от здания управления МВД.

– Расскажите мне, при каких обстоятельствах пропал ваш муж, – глядя на собеседницу, попросил Лев Иванович.

Патрушева внимательно и прямо посмотрела на Гурова и, улыбнувшись только уголками ярко накрашенных губ, сказала:

– Вы наверняка сейчас думаете, что я бессердечная и никчемная жена. Мужа убили, а я нисколько не переживаю и не страдаю от этого. Знаете – переживаю. Чисто по-человечески мне его жаль. Но только чисто по-человечески. Мы с Кириллом Исаевичем уже давно стали чужими друг другу. У каждого была своя жизнь, свои интересы, своя работа. И хотя мы продолжали жить с ним под одной крышей, но в разных концах дома. Да, у нас не квартира, а дом, – ответила она на вопросительный взгляд полковника, – и довольно просторный для двоих. Наши дети – давно уже самостоятельные, семейные и живут отдельно от нас.

– Регина Михайловна, а давно у вашего мужа своя практика и своя клиника? – Гуров решил направить многословие Патрушевой в нужное ему русло. – И уточните, пожалуйста, он по профессии стоматолог или зубной техник? Насколько мне известно, это несколько разные категории.

– Кирилл Исаевич был профессионалом многогранного профиля. Но в первую очередь, конечно же, он был стоматологом с высшим образованием. Мог при необходимости быть и хирургом, и ортопедом, и даже да – зубным техником, – четким, хорошо поставленным голосом оратора, читающего лекцию, ответила Патрушева. – В своей профессии он был ас, можно так сказать. К нему приезжали из самых разных регионов. Ну а практика… – Регина Михайловна посмотрела в окно со стороны Гурова. – Практикует он с начала две тысячи десятого года. Клинику построили несколько позже, – ушла она от прямого ответа на вопрос.

– Так когда же все-таки пропал ваш муж? – напомнил Лев Иванович свой первый вопрос.

– Если честно, то точно я не знаю, – опустила голову Патрушева. – На праздники я уезжала из города и гостила у сына в Москве. Там же к нам присоединилась дочь с мужем и внуком. Уехала я накануне Нового года – тридцать