братьев или сестер, а также теток или дядей. Ключом и нотариально заверенным завещанием владеет миссис Данилович, Поэтому она единственный человек, который имеет право требовать имущество.

— Похоже, вам все про своих клиентов известно, — сказал Франклин.

Гарольд Зиман вздернул подбородок и сощурил глаза, в которых явно читалась неприязнь к человеку, подставившему под сомнение его порядочность.

— Семья Зиманов владеет Государственным банком Миддл-Вэлли сто два года, — проговорил он. — Мои предки вели здесь дела до приезда ирландцев, до приезда поляков и до приезда русских. В этом городе мало что происходит без моего ведома.

— Хорошо, хорошо, — Франклин поднял руку. — Поверю вам на слово, — достав из дипломата какой-то документ, он отдал его Николь. — Поставьте здесь подпись, после этого вы сможете открыть сейф. Полную подпись, включая девичью фамилию и номер социальной страховки.

У Николь в руках оказался бланк, распечатанный на дешевой бумаге.

Она колебалась.

— Это просто формальность, — объяснил Зиман. — Поставив подпись, вы признаете, что ничего не доставали из сейфа своего мужа до его смерти, и что вы не избавитесь от содержимого ячейки без предварительного извещения налоговой службы либо суда.

— Но ведь я даже не знала о существовании сейфа, — запротестовала Николь.

— Вы были его женой, и он ничего вам не говорил? — любопытство Франклина возросло.

— По-моему, муж тоже ничего не знал.

— Вы хотите сказать, что это своего рода тайный депозитарий?

— Знала она о ячейке или нет, неважно, — заметил Зиман. — Как наследница, миссис Данилович имеет законное право открыть сейф.

— Отлично, вы поручились за свои слова, и дело, надо думать, улажено, — саркастически признал Франклин. — В чем дело, миссис Данилович? Подписывайте, наконец, эту бумагу, и давайте покончим с этим.

— А если не подпишу? — спросила Николь. Она злобно глядела в выпученные глаза за толстыми линзами очков.

Франклин смотрел на нее, не моргая. Очевидно, он привык иметь дело с разозленными людьми.

— Тогда я получу ордер и открою сейф сам, — сказал он. — Содержимое будет конфисковано и выставлено на аукцион, мы взыщем все необходимые налоги, а вам отдадим все, что останется. Это, конечно, в том случае, если суд подтвердит ваше право на собственность. К такой стандартной процедуре мы прибегаем, когда люди пытаются помешать нам выполнять свою работу.

— Мне жаль, что вам приходится через все это проходить, — извинился Зиман перед Николь. Судя по всему, он хотел как можно скорее разрешить спор и выпроводить их из банка, чтобы наконец закончить рабочий день. — Будет лучше, если вы подпишете.

— А что если у нее есть причины тянуть время? — издевался Франклин. — Вдруг она не хочет ставить подпись, так как знает, что там внутри? Или знает, чего там нет. Она вполне могла уже вынуть все, что там лежало.

— Исключено, — тут же ответил Зиман. — До сегодняшнего дня миссис Данилович не приходила в банк, а сейф, могу вас заверить, уже два месяца как опечатан.

Зиман протянул Николь ручку. Она быстро поставила свою подпись на документе, Зиман расписался в графе «свидетель», и затем вернул бумажку налоговому агенту.

— Продолжим, — объявил Франклин.

— Полагаю, ваша подпись также требуется, — напомнил Зиман.

Франклин нетерпеливо расписался на нижней строке бланка. Его потные пальцы оставляли пятна на дешевой государственной бумаге.

В банке становилось невыносимо душно. Без кондиционеров теплый воздух не выходил из здания — окна были наглухо заперты.

Соня Ярош осталась ждать за своим столом; охранник со скучающим видом наблюдал, как Николь следует за двумя мужчинами в хранилище. За массивной стальной дверью округлой формы находилось помещение, разделенное на две части. Большая из них — по правую руку — изобиловала десятками металлических дверей всевозможных размеров, среди которых встречались маленькие сейфовые дверцы с черными ручками и замками с цифровой комбинацией.

В левой части, куда повернул Зиман, узкое пространство между стенами было заполнено сотнями маленьких ячеек с одинаковыми стальными дверцами — каждая размером 8x12 сантиметров. В дверцы были впаяны медные втулки с замочными скважинами.

Трое посетителей едва протиснулись в узкий проход. Николь ощущала запах, исходивший от Уэнделла Франклина и перебивавший его дезодорант.

Обе замочные скважины ячейки номер 52 были запечатаны красными пластиковыми пробками. Специальным инструментом Зиман вытащил их и, вставив банковский ключ в левую скважину, сказал Николь, чтобы она вставила ключ Пола в правую. Сначала дверца не поддалась. Зиману пришлось брызнуть в скважину антикоррозийным средством, и только тогда удалось повернуть два ключа одновременно.

— Ржавчина, — объяснил он, дергая за внутреннюю дверцу, которую тоже заело. — Несмотря на то, что мы поддерживаем в комнате низкий уровень влажности, за полвека коррозия все равно делает свое дело.

Дверца толщиной в полтора сантиметра наконец распахнулась, открыв проволочную ручку серого металлического ящика, находящегося внутри.

Николь беспокойно затаила дыхание.

Зиман медленно выдвинул ящик на половину длины и приподнял крышку.

При виде содержимого он отшатнулся, оторопев от изумления.

— Что это, черт возьми? — прошипел он.

Он инстинктивно вытер руки о пиджак, будто стирал с них грязь.

Николь уставилась на содержимое ящика, не веря своим глазам. Она почувствовала, как горло наполняет горький привкус желчи, и хотела отвернуться от сейфа, но шок от увиденного лишил ее способности двигаться.

Втиснутая в металлический ящик, перед ними лежала огромная человеческая кисть — таких больших рук Николь никогда не видела. Она была частично завернута в грубую, пропитанную воском бумагу, и лежала ладонью вверх. Пальцы были наполовину сжаты, словно просили о помощи.

Кисть отсекли от руки у запястья, вдоль сустава, некогда соединявшего ее с предплечьем. Разрез был сделан под углом от большого пальца. Плоть еще сохраняла розовый цвет и здоровый вид. Под раной, из которой виднелись круглые кости запястного сустава, сформировалась лужица несвернувшейся крови. Николь заметила, что мизинец слегка деформирован. Ногти на пальцах загибались внутрь.

Как только был открыт ящик, по комнате распространился сухой пшеничный запах. Николь закрыла нос рукой, но поздно: он уже проник в ее легкие.

16

Николь хотела убежать, хотела закричать, хотела быть где угодно — лишь бы не в этой душной металлической комнате. Лишь бы не смотреть на ужасный предмет, оказавшийся в банковском сейфе. Но по бокам стояли Франклин и Зиман, и ей, похоже, передался их необъяснимый интерес к страшной находке.

— Что это, черт возьми? — повторил вопрос Зимана Франклин.

— Это… похоже на человеческую кисть, — испуганно пробормотал Зиман. — Правую кисть.

— Не ломайте комедию, — недовольно проговорил Франклин. — Вы понимаете, о чем я. Как эта хреновина оказалась запертой здесь?

Он протянул руку, чтобы выдвинуть ящик до конца, но тут же отдернул ее, как будто ожегся об