– Пинкас уже решил, куда тебя отправить?

– Наверное, на луны Нептуна, – пожал плечами Леон. – Там заканчивают новый комплекс – большой орбитал и станцию на Тритоне. Все новое, персонал только набирают. Вот там действительно интересно.

Мельник задумчиво покачал головой. Словно в ответ, в камине громко треснуло какое-то поленце.

– Может быть, может быть… – промычал он, не поднимая глаз. – А тебе еще не предлагали работать на Евроагентство?

– На Евро? – Леон не сразу понял, что Антон имеет в виду.

– Да, на Евро… – Мельник выпрямился в кресле, и внимательно посмотрел на Макрицкого. – Мы, Украина и Евро подписали некий секретный протокол. Я говорю тебе об этом совершенно спокойно, потому что ты так или иначе узнаешь все сам. По-другому и быть не может… Знаешь, что про тебя говорят? Самый опытный среди молодых – вот так, и не иначе. Следовательно, тебя привлекут… не сегодня, так завтра.

– Привлекут – к чему? – спросил Леон, заранее зная, что тот скажет.

Антон помедлил с ответом. Пока он наливал ему водку, Леон старался подавить предательски сдавивший грудь холодок. Он догадывался о том, что рано или поздно будет допущен до высших тайн, но все же не думал, что это произойдет так скоро. Подозрения относительно осведомленности Мельника переросли в уверенность. Они все все знали, эти суки, и теперь они хотят доподлинно выяснить, что же мог видеть несчастный капитан Макрицкий, старший пилот погибшего «Галилео». Знали… но, черт, побери, что?

– Среди нас, простых пилотяг, это называлось «Зеленой Книгой», – негромко усмехнулся Мельник. – Название древнее, легендарное, – когда-то такой проект действительно существовал, но сейчас все это кино выглядит не совсем так, как все думают.

– А думают – как? – осторожно поинтересовался Леон.

Мельник поморщился.

– Ты слишком много летаешь… Я сказал бы так: в нашей службе работают люди, одержимые сомнениями. Причем сомнения стали возникать относительно недавно. После подписания Кодекса мы целые десятилетия свято верили в то, что нам внушали высоколобые умники, общавшиеся с нашими «старшими братиками». Сейчас верить перестали. Нет, большинство-то верит по-прежнему, несмотря на все явные и скрытые несуразицы… а мы сомневаемся.

– Понятно, – принужденно рассмеялся Макрицкий, – ты поварился в Европах и стал ярым антихремберитом. По-моему, сейчас там это очень модно.

Голос Мельника неожиданно стал жестким.

– Не валяй дурака, – произнес он. – Мы взрослые люди, и ты прекрасно понимаешь, что я не могу быть подвержен каким-то модам: европейским, азиатским или что у нас там еще… я занимаюсь серьезными вещами. Если бы я держал тебя за дурика, мы бы сейчас обсуждали погоду в Киеве или девок во Флориде. Давай-ка, рванем по-маленькой…

Леон послушно выпил, засунул в рот кусок мяса и принялся жевать, почти не ощущая вкуса – все его мысли были заняты словами Антона.

Когда-то он даже мечтал об этом! Мечтал стать одним из тех немногих, что негласно контролируют все связи с не слишком приветливыми Старшими, одним из тех, кто знает гораздо больше, чем самые дотошные репортеры-расследователи: он слышал о существовании «Зеленой Книги» с детства, так как кое-какая информация все же просачивалась сквози щели в ее истлевшем за столетие переплете. Сейчас, однако, ему было едва ли не страшно. В космосе много и охотно судачили о том, что земные правительства скрывают от своих граждан большую часть правды. Соответственно, эта скрытая правда несла на себе определенный налет ужаса – запретного, а потому сладкого, но все же пугающего, пугающего до дрожи…

– Расслабился? – вдруг спросил Антон. – Ну, теперь давай серьезно. Я очень хотел поговорить с тобой «за жизнь», и не только по указанию начальства. За нашу с тобой жизнь, ты меня понимаешь? Ты знаешь, кто меня убил?

– К-как?!

– Вот так, вот так… я выжил благодаря чистой случайности. Мы наткнулись на зонд! Причем этот зонд принадлежал не Старшим. По крайней мере, эксперты сказали, что никогда не видели подобной конструкции. Ты знаешь, что в большинстве случаев мы уже хорошо представляем себе, как работает их машинерия? Да, вне зависимости от расы… а тут – хрен тебе собачий. Абсолютная чертовщина, непонятные физические принципы, и вообще, такой набор, что закачаешься. Мы даже не знаем, зонд это или бомба.

– После этого ты оказался в «Зеленой Книге»?

– Я не раздумывал, Лео. Сразу, как только позвали…

– Моя авария тоже имеет какое-то отношение к этому?

Мельник посмотрел на Леона с нескрываемым удивлением, и тот в очередной раз усомнился в его компетенции относительно загадочной станции и, вероятно – цели полета «Галилео».

– Нет… тебя пока никто не списывает. Насколько я знаю, ты здоров как дуб, аж странно становится. Да суть-то сейчас не в этом, Лео. Я не могу «вербовать» тебя в полном смысле этого слова, потому что мы пока еще служим под разными флагами, и кто бы меня на такое уполномочил?..

– Это предварительный разговор? – коротко усмехнулся Макрицкий.

Мельнику его усмешка показалась оскалом.

– Что-то вроде того. Дело тут в том, что после нашего зонда в Системе стали происходить весьма странные вещи. Первая информация поступила от «Графа Цеппелина». В то время мы уже додумались вводить в состав каждого дальнего экипажа по одному своему человеку для обработки информации.

– Кто «обрабатывал» ее у меня? – перебил его Леон.

– Лейтенант Ковач. Ты удивлен? По-моему, ты должен был хорошо ее знать. Я не в курсе, какие установки давались ей конкретно на этот полет, но точно знаю, что она имела полномочия сместить командира… в случае нежелательной встречи.

Леон медленно провел рукой по взмокшему лбу. Люси, милая моя… и все это время ты морочила мне мозги, притворяясь молоденькой и неопытной девчонкой! Как, интересно, выглядит твой истинный послужной списочек, а? Впрочем, о чем это я. Хотела встретиться – вот и встретилась. Наверное, тебе с ними весело.

– Что увидел «Цеппелин»? – спросил он безо всякого выражения.

– Нечто, Лео, нечто. С ним два часа играли в догонялки. Два часа он шел за огромным черным кораблем, который то сбрасывал ход, то вдруг разгонялся до субсвета. Потом, представь себе, перекладывал реверс, возвращался назад и ждал, пока бедные гансы приблизятся почти вплотную. «Цеппелин», как ты знаешь, довольно быстроходный корабль.

Да, Макрицкий видел его в Мунтауне. Патрульный крейсер «Граф Цеппелин» был одним из самых крупных кораблей Земли, и строился он – теоретически – для отражения возможной атаки со стороны Чужих. Триумвирату Старших, который вступил в официальный, весьма благообразный контакт с землянами, также официально доверяли, но могучие корабли все же строили, тем более что никто на самом деле не знал, какой боевой мощью обладают их вроде бы невооруженные торговые звездолеты.

– И «Цеппелин» не стрелял?