под постройку шахт. У них там это было что-то вроде того, как в Ялте или Сочи сдают квартиры отдыхающим. Только что с табличками «Шахта, недорого» не стояли вокруг тракта. Уголь тут залегал близко от поверхности, брался легко. Правда, с годами уходил все глубже и глубже, а платы тут крутопадающие — под молоточек отбойный. Ну и, как повсеместно в здешней округе, взрывоопасные по метану и на внезапный выброс легки.

При новой украинской власти местные шахты практически ушли на дно, захирело все городское хозяйство. И ныне бывшая Щербиновка живет только воспоминаниями о больших зарплатах советских шахтеров, которые они доблестно спускали в ресторанах. Да высится посреди города огромный ДК «Украина». В свое время на такое деньги были.

А неподалеку от Дзержинска есть еще одно приметное для донецкой истории местечко — поселок Новгородское. Обычный такой шахтерский поселок. Интересно то, что до 1951 года именовался он ни много ни мало Нью-Йорком! Правда, правда — я сам знаю людей, у которых в старых паспортах стоит место рождения «Нью-Йорк, Сталинской области». Его упомянул и писатель-диссидент Виктор Некрасов в одной из своих повестушек. А в период борьбы с безродным космополитизмом название похерили.

А история его такова. В XIX веке в здешних местах объявился делец, прикупивший пару-тройку шахт и поставивший машиностроительный завод. Предприятия давали устойчивую прибыль. Но была одна проблема — смертельно, зверски скучала жена предпринимателя, которую он привез из Нью-Йорка. «Дарлинг, — говорила она, — куда ж это вы меня затащили, тут и пойти некуда, тут же не Нью-Йорк…» «Это все в моей власти, дорогая, — ответствовал муж, — земля моя, поселок мой, будет тебе Нью-Йорк». И правда — с таким название поселок простоял без малого сто лет.

Говорят, что в отдельных кварталах Нью-Йорка заокеанского стоит дикая вонь. Его донецкий тезка не подводил собрата. Фенольный завод не давал дышать никому на километры вокруг. Когда электрички и поезда подходили к станции Фенольная, на которой и стоит завод, пассажиры поплотней закрывали окна и утыкались носами в платки и кулаки — аромат от производства нафталина и фенолов стоял сла-а-авный!

Но вот и проехали мы пахучее место, мелькает за окном село Верхнеторецкое, прежде именовавшееся грубее — Скотоватая. Станция здешняя такое название носит и по сей день. Село известно в истории своим старинным большим православным храмом, эпидемией сифилиса начала прошлого века, с которой не могли справиться много лет, и быками местного моста. Их пытались взорвать сначала наши при отходе, а потом при таких же обстоятельствах немцы. Только зря тол потратили. Это одно из аутентичных с юзовских времен инженерное сооружение.

А вот и Ясиноватая, столица железнодорожников Донбасса, как некогда именовали свой город и станцию местные жители. Станция действительно преогромнейшая, наряду с Красным Лиманом, Никитовкой, Дебальцево и Иловайском входившая в число ста решающих станций железных дорог СССР.

Огромность ее я лично прочувствовал в далеком 1986 году, когда в декабре неожиданно замело так, что поезда стали останавливаться массово. Меня с коллегами послали чистить стрелочные переводы от снега. До сих пор не забыть объема этой работы. На память в домашнем архиве осталась фотография, на которой мы с товарищем стоим возле паровоза серии Со., поставленного на постамент. Паровоз и есть главный памятник Ясиноватой, другие ей не нужны.

Еще в Ясиноватой есть машиностроительный завод. Сейчас он переживает второе рождение, делает проходческие комплексы для всех угольных бассейнов большой страны.

Долгие годы директорствовал на заводе Виктор Трубчанин. Не будем о нем как о директоре, наверное, он был неплохим руководителем. Но была у него такая фишка — он верил, что собаки производят любовь, такое уж существо для человека. И начали на заводе строить вольеры и собирать бездомных животных со всего города. К кончине Трубчанина их скопилось несколько тысяч, на их прокорм завод выделял нешуточные средства. Несчастные псины погибли во время обстрелов завода украинскими войсками в 2014 году. Говорят, ужасное зрелище было — прямыми попаданиями умерщвлены были тысячи животных.

Прямо на юг и железная, и автомобильная дороги уводят из Ясиноватой на Донецк, до него осталось 19 километров. А влево путь ведет в Макеевку — большущий город-спутник Донецка, город шахтеров и металлургов, верней, теперь только шахтеров, потому что некогда знаменитый металлургический комбинат им. Кирова украинские олигархи Ахметов и Новинский срезали под корень.

Маршрут: Македония — Судьба спутника

Давно, совсем давно, еще с тех времен, когда 13 миль разделяли молоденькую Юзовку и юный Дмитриевск, шла речь о том, что эти два города и в силу близости территориальной, и в силу экономического единообразия просто обречены со временем слиться в один город. Слухи о близости объединения Донецка и Макеевки в единый огромный мегаполис упорно ходили и в советское время. Самое смелое воображение не поможет нам представить последствия такого шага в те далекие времена, будь он реализован, особенно при застройке вдоль пр. Ильича и Макшоссе. Слухи о грандиозном замысле просочились в народ, и народ по обыкновению облек все в ерническую форму анекдота: «Слыхали, Макеевку с Донецком решили в один город объединить и назвать МакеДония?»

Надо заметить, что оба города (как и ряд других в Донбассе) выросли из поселков, радиально расходящихся от завода. В итоге центром города практически становилась чадящая, гремящая, лязгающая громадина. Конечно, у поселкового рисунка Макеевки и Донецка есть определенное своеобразие, которое и поныне, так или иначе, сказывается на характере городской жизни. И если, по выражению Ле Корбюзье, улицы средневековых городов Европы прочерчены хвостом осла, на котором ввозили из внешнего мира товары, то с поправкой на юзовско-дмитриевскую действительность былых времен можно утверждать, что многие улицы Макеевки и Донецка прочерчены телегами и тележками с сырьем для домен и углем из шахт. Ну и ногами крепко загулявших шахтеров, конечно. Не без того.

И все-таки, и все-таки. Еще генпланом застройки Донецка и Макеевки от 1972 года предусматривалась «полная перестройка города, четкое разделение “жилых”, “рабочих” и “общественных” зон, создание единого донецко-макеевского 2,5миллионного конгломерата путем объединения этих двух городов с центром на проспекте Мира на территории нынешнего “цыганского поселка”. Генплан 1972 года предполагал вынос порядка 80 промышленных предприятий в индустриальную зону, создание и укрепление мощных промышленных узлов. Город должен был быть застроен как по учебнику градостроительства. В этом генеральном плане большое место было отведено транспорту, связывающему Донецк и Макеевку с внешним миром, а также созданию единой транспортной системы Донецка и Макеевки».

Объединения не вышло. Не хватило сил, финансов, желания элит двух городов,