Слова Бездны навсегда записаны в памяти Земли, показывает Небо, беря меня за руку и уводя в сторону. Земля не забудет.

Но про нас вы забыли, показываю я с жаром, который не могу подавить. Мы вас ждали. До самой последней минуты.

И Земля пришла, отвечает Небо.

А потом отступила, с еще большим жаром показываю я. Земля сидит на холме, когда мота бы уничтожать Бездну — прямо сейчас, этой самой ночью. Нас больше. Даже их новое оружие не…

Ты молод, показывает мне Небо. Ты видел много, слишком много, но пока не помудрел. Ты никогда не жил вместе с Землей. Сердце Земли обливается кровью из-за того, что мы не успели спасти Бремя…

Я перебиваю его: неслыханная для Земли дерзость.

Да вы даже не знали…

И Земля ликует, что Возвращенцу удалось спастись, продолжает он, словно я ничего ему не показывал. Земля ликует, что кровь Бремени будет отомщена.

Что-то я не вижу вашей мести!

В мой голос прорываются воспоминания, и лишь теперь, когда боль переполняет меня, когда я не могу говорить языком Бремени, лишь теперь я начинаю говорить истинным языком Земли: бессловесным и мощным, как бурный поток. Я не могу сдержать этого горя и все показываю и показываю Небу, как жестоко обращалась с нами Бездна, как они пытались лечить наши голоса, словно заразу, как Бремя умирало от рук Бездны, от их пуль и клинков, как наши тела сваливали в кучи…

И была еще одна, самая горькая потеря…

Небо показывает мне утешение — ему вторит вся Земля, и вот я уже плаваю в голосах, пытающихся приласкать и успокоить мой. Никогда еще я не чувствовал себя настолько причастным, настолько нужным и важным. Я наконец-то дома, мой голос сливается с единым гласом Земли…

Но потом, проморгавшись, я понимаю, что такое случается со мной лишь в моменты невыносимой боли.

Это пройдет, показывает Небо. Ты повзрослеешь н залечишь раны. Тебе станет проще находиться среди Земли…

Мне станет проще, показываю я, только когда Бездна исчезнет.

Ты говоришь на языке Бремени, показывает он. Он же язык Бездны, язык людей, с которыми мы воюем, и пусть мы бесконечно рады твоему возвращению к Земле, в первую очередь ты должен запомнить — говорю это понятным для тебя языком, — что нет никакого я и ты. Есть лишь Земля.

На это мне нечего ответить.

Зачем ты искал Небо?- наконец спрашивает он.

Я заглядываю в его глаза — небольшие для Земли, но куда больше отвратительных глазок Бездны, мелких и подлых, постоянно что-то скрывающих. В глазах Неба отражаются луны, костры и я.

Я понимаю: он ждет.

Ведь я прожил с Бездной всю жизнь и многому у них научился.

Включая то, как прятать мысли за другими мыслями, как скрывать свои чувства. Как расслаивать голос, чтобы его было сложней прочесть.

Поэтому я и не могу полностью слиться с единым голосом Земли.

Пока не могу.

Я выжидаю еще немного, а потом раскрываю свой голос, показывая Небу парящий над холмом огонек и свои подозрения. Он тотчас все понимает.

Маленьное воздушное судно — как то, что пролетело над землей, когда мы сюда шли. Только гораздо меньше, показывает он.

Да, показываю я и вспоминаю, как сначала высоко в черноте загорелись огоньки, а потом над дорогой пронеслась огромная машина — так высоко, что казалась сплошным звуком.

Земля должна ответить, показывает Небо, снова берет меня за руку и ведет обратно к гребню холма.

Пока Небо наблюдает за огоньком, я окидываю взором Бездну, расположившуюся внизу на ночлег. Я вглядываюсь в их крошечные лица на коротеньких тельцах нездорового розового цвета.

Небо знает, кого я ищу.

Ты ищешь его, показывает он. Ты ищешь Ножа.

Я видел его во время битвы. Но я был слишком далеко. Это для твоего же блага, показывает Небо.

Он мой…

Но тут я замираю.

Я вижу его.

Посреди вражеского лагеря стоит он, стоит и обнимает вьючное животное — лошадь, если говорить языком врага, и разговаривает с ней. Несомненно, его переполняют чувства и страшная боль от всего увиденного.

Как ни странно, это главная причина ненависти Возвращенца к Ножу, замечает Небо.

Он хуже остальных, показываю я. Хуже всей Бездны.

Только потому…

Потому что он знал, что творит. Страдал из-за своих поступков…

Но все равно поступал дурно, заканчивает Небо.

Остальные ничем не отличаются от вьючных животных, показываю я, а он все понимал и ничего не предпринял — это хуже всего.

Нож освободил Возвращенца, напоминает Небо.

Он мог меня убить. Он ведь уже убил одного из Земли — ножом, который до сих пор не покидает его голос. Но он трус н не смог оказать Возвращенцу даже такой услуги.

Если бы он тебя убил, показывает Небо, заставляя меня посмотреть ему в глаза, Земля бы сюда не пришла.

Да, показываю я, а теперь вот пришла и ничего не делает. Мы ждем и наблюдаем, вместо того чтобы воевать.

Ожиданне и наблюдение — тоже война. С тех пор, как мы заключили договор, Бездна стала сильнее. Их солдаты и оружие стали беспощадней.

Но Земля тоже беспощадна! - показываю я. — Разве нет?

Небо долго не отпускает моего взгляда, а потом отворачивается и начинает говорить голосом Земли, передавая послание от одного к другому, пока оно не достигает той, что стоит с натянутым луком и горящей стрелой в руках. Она прицеливается и выпускает стрелу в ночь.

Вся Земля следит за полетом — своими глазами или через голоса других, — пока стрела не попадает ровно в парящий огонек. Тот по спирали летит вниз и гаснет в реке.

Сегодня было одно сражение, показывает мне Небо. Из лагеря Бездны доносятся негромкие крики. Но война состоит из многих.

Затем он берет меня за руку — ту, на которой я нарастил густой лишайник, ту, что болит, ту, что никогда не заживет. Я отдергиваю ее, но он берет снова, и на сей раз я позволяю его длинными белым пальцам скользнуть по запястью и осторожно приподнять лишайник.